Джон Стотт - Послание к Римлянам

• Название: Послание к Римлянам
• Автор: Джон Стотт
• Жанр: Религия
• Год: 1999
• ISBN: ISBN 5–88869–079–1 (рус.), ISBN 0–85111–143–2 (англ.)

Послание Павла к Римлянам представляет собой нечто вроде христианского манифеста. Очевидно также, что содержание его определялось конкретной ситуацией, в которой и сам Апостол, и римляне оказались в то время. Однако оно остается манифестом на все времена, манифестом свободы в Иисусе Христе.

Фундаментальные основы святой жизни; место закона и Святого Духа в христианской жизни; противоречия между этническим единообразием и единством в Теле Христа; отношения между церковью и государством; обязанности отдельных граждан и политических органов; разногласия внутри христианской общины — все это лишь наброски тех современных проблем, которые прямо или косвенно поднимаются в Послании к Римлянам.

Джон Р. У. Стотт ведет активную деятельность как евангелист и пастор, администратор и учитель. С 1975 г. он почетный пастор Церкви Всех Душ в Лондоне. В настоящее время он президент общества «Христианское влияние». Д. Стотт хорошо известен по всему миру как прекрасный оратор и писатель. Среди его работ есть бестселлер «Основа христианства». Издательство «Мирт» выпустило на русском языке его книги из серии «Библия говорит сегодня»: «Послание к Галатам», «Нагорная проповедь», «Деяния святых Апостолов», «Послание к Ефесянам», «Послания к Фессалоникийцам».

---

Кроме того, эхо иудейской убежденности в том, что Авраам был оправдан делами, слышится и в Послании Иакова (Иак. 2:21). Иаков не говорит, что у нас больше возможности оправдаться делами, чем было у Авраама, но утверждает, что истинность оправдывающей веры проявляется в добрых делах, которые эта вера порождает: «…я покажу тебе веру мою из дел моих», — говорит истинно верующий (Иак. 2:18), потому что вера без последующих дел мертва (Иак. 2:17, 21). Тем не менее за этим высказыванием Иакова стоит традиционное иудейское мнение, что Авраам был оправдан по своим делам.

Плава 4 Послания к Римлянам предполагает знание библейской истории Авраама, в частности, четырех ее эпизодов. Во–первых, Бог велел Аврааму оставить свой дом и родных в Уре и обещал показать ему другую землю, дать ему большое потомство и через него благословить все народы земли (Быт. 11:27; 12:1 и дал.). Во–вторых, Бог уточнил Свои обетования, назвав землю Ханааном (Быт. 13:12 и дал.) и объявив Аврааму (хотя в то время он был еще бездетным), что потомство его будет также многочисленно, как пыль на земле и звезды на небе (Быт. 14:16; 15:5). Именно через веру в это последнее обетование и получил Авраам оправдание (Быт. 15:6; Рим. 4:3). В–третьих, когда Авраму было 99 лет, а Саре — 90 (Быт. 17:1, 17), Бог подтвердил Свое обетование о сыне, изменил имя его на Авраама, что знаменовало для него перспективу быть «отцом множества народов», и дал ему обрезание как знак завета (Быт. 17:1–10). В–четвертых, хотя Павел лишь косвенно упоминает этот эпизод, Бог все–таки испытал Авраама, повелев ему принести в жертву Исаака — сына, родившегося по обетованию, и когда Авраам подчинился, Бог подтвердил с ним Свой завет (Быт. 22:1 и дал.).

Более того, эти четыре эпизода перекликаются с четырьмя эпизодами, упоминаемыми в Послании к Евреям (11:8, 9, 11, 17–18), где говорится, что Авраам поступал «верою». Он покорялся Богу, потому что доверял Ему.

Теперь мы рассмотрим четыре положения Павла в связи с проблемой оправдания Авраама. Первые три из них продолжают развивать тему трех вопросов и ответов из обличительной речи Павла в главе 3. В стихах 1–8 утверждается исключение всякого хвастовства (ср.: 3:27 и дал.), в стихах 9–12 — бесполезность обрезания (ср.: 3:29 и дал.) и в стихах 13–17 говорится о том, что закону отводится должное, Богом определенное место (ср.: 3:31).

а. Авраам не оправдался делами (1–8)

Павел начинает с вопроса: «Что же скажем об Аврааме, отце нашем в связи с плотью?» (1, ПНВ). В этом месте НМВ опускает эти два слова: kata sarka — «в связи с плотью». Из греческого текста не явствует, относятся ли они к глаголу «обнаруживать» или к существительному «отец»[232]. В первом случае вопрос Павла звучит так: «Что же, скажем мы, Авраам приобрел своими силами без помощи Божьей благодати?» [233]. Однако в более совершенных манускриптах присутствует другой порядок слов, при котором сочетание kata sarka определяет самого Авраама как «нашего предка по естественной линии» (ПАБ). Похоже, что эта версия верна и, вполне возможно, на ней основано более позднее Утверждение Павла о том, что Авраам — «отец всем нам» (16) и «наш отец» (17), если мы разделяем его веру.

Отвечая на свой вопрос об Аврааме (1), Павел тотчас дает Для контраста неверный ответ (2): оправдался делами, а затем верный (3): поверил… Богу, и это вменилось ему в праведность. Первая причина, почему Павел решительно отвергает саму концепцию оправдания Авраама делами, заключается в том, что тогда ему «было бы чем хвалиться». Но Павел не дает своему воображаемому собеседнику ни малейшего шанса. Он гневно прерывает его: но не пред Богом (2). Можно хвастать перед друзьями, можно тайно предаваться хвалебным размышлением о самих себе. Но Павел отрицает любую возможность для людей хвалиться перед Богом, для тварей — перед Творцом, для грешников— перед своим Спасителем. И не имеет значения, чем хвалиться — принадлежностью к избранной нации или личной набожностью. И то, и другое есть выражение самоправедности; ожидать, что нечестивые способны утвердить свою собственную праведность перед Богом, — это воображать невообразимое.

Далее, вторая причина того, что Павел категорически отрицает оправдание Авраама делами, — это сам текст Писания. Ибо что говорит Писание? — спрашивает он (3). Следует рассмотреть подтекст этого как будто невинного вопроса. Во–первых, форма единственного числа (Писание), подобно привычному для нас слову Библия, показывает, что Павел признает существование этой реалии не просто как собрания книг, но как единого тела духовных письменных творений. Во–вторых, некоторое олицетворение Писания (Павел как бы наделяет его способностью говорить) показывает, что он не делает различий между тем, что говорит Писание и что говорит через Писание Бог. В самом деле, читая Новый Завет, мы часто даже не знаем, следует ли переводить слово legei (если при нем отсутствует подлежащее) как «Он говорит» или как «оно говорит». В–третьих, вместо настоящего времени «Что говорит Писание?» Павел мог бы использовать форму совершенного вида и спросить: «Что там было написано?» (gegraptai). Ведь само слово «Писание» означает «что–то написанное», и, задавая вопрос, о чем оно «говорит», Апостол дает понять, что сквозь написанный текст можно слышать живой голос Бога. В–четвертых, задать вопрос — значит обратиться к Писанию за авторитетным руководством. Как в случае с Иисусом и Его врагами, так и в случае с Павлом и его оппонентами — в любой спорной ситуации Писание всегда является последней инстанцией для вынесения окончательного решения.

Отвечая на свой вопрос, что говорит Писание, Павел цитирует Бытие (15:6): Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность (3). Затем в стихах 4—5 он анализирует значение глагола «вменилось» (logizomai), который употреблен здесь впервые и пятикратно в шести стихах (3–8). Он имеет значение «засчитывать» или «учитывать», а в финансово–коммерческом контексте «зачислить что–то на чей–то счет», как, например, Павел писал Филимону об Онисиме: «Если же он чем обидел тебя, или должен, считай это на мне» (Фил. 18). Однако деньги могут быть переведены на наш счет двумя различными путями: в виде заработной платы (заработанные деньги) или дара (безвозмездно и незаслуженно), причем эти два варианта несовместимы. Заработанные деньги не зачисляются в виде дара, но как обязательство (4)[234], иными словами, «не по благодати (charis), но по обязанности оплатить задолженность (opheilema)». Совсем не так обстоит дело с нашим оправданием. В этом случае разговоры о «работе», «заработной плате», «долге» или «обязательстве» совершенно неуместны. Вместо этого, …человеку, который не делает работу, но доверяет Богу, оправдывающему грешников, вера его вменяется в праведность (5)[235].

Необходимо выявить разницу между этими двумя видами «зачисления на счет». В деловом контексте работающие имеют заработную плату, перечисляемую на их счет как долг, обязательство, так как она ими заработана. В контексте оправдания происходит зачисление на счет неработающих и, следовательно, не имеющих права на оплату, но вместо этого доверившихся Богу, оправдывающему безбожное (эта замечательная мысль уже рассматривалась нами). Их вера «засчитывается» им в праведность, то есть даруется им праведность как безвозмездный, незаработанный дар благодати по вере. Павел не считает, что вера и праведность эквивалентны друг другу и что когда есть недостаток праведности, заменить ее можно верой. Ведь такой подход сделал бы веру чем–то, что можно заслужить, а это льет воду на мельницу раввинов, которые понимали «веру» Авраама как его «верность». Антитеза в стихах 4 и 5 заключается в том, что зачисление на чей–то счет веры как праведности есть безвозмездный дар, а не заработанное вознаграждение, и происходит это не с теми, кто работает, но с теми, кто верит Богу, Который дарует оправдание в первую очередь не тем, кто набожен, но тем, кто вообще далек от Него.

Такой акцент («Авраам поверил Богу») свидетельствует о том, что Бог, «квалифицируя веру как праведность, не вознаграждает чьи–то заслуги, но по Своей Божественной благодати приносит Свой бескорыстный дар»'. Вера — это не альтернатива праведности, но путь к ее обретению.

Далее Павел обращается к Давиду (то есть от книги Бытие 15:6 к псалму 31:1–2). Он обнаруживает прочное единство двух этих текстов. Так и Давид называет блаженным человека, которому Бог вменяет праведность независимо от дел (6). Здесь мы сразу же замечаем, как меняется лексика в изложении той же темы «зачисления на счет». Бог — все Тот же, из чистой Своей милости делающий «перечисления», но теперь Он кладет на наш счет уже не «веру как праведность», но саму «праведность». Об этом говорит учение Давида о блаженстве. Используя прием параллелизма, он трижды свидетельствует о злых делах, один раз называя их «беззакониями» (amoniai) и дважды «грехами» (harmartiai— проступками[236]), так как грех — это всегда преступление известной границы и нарушение известной нормы.