Михаил Иманов - Звезда Ирода Великого.Ирод Великий

• Название: Звезда Ирода Великого.Ирод Великий
• Автор: Михаил Иманов
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-7632-0713-0

Будущий царь Иудеи Ирод I Великий начал бороться за царство с ранней юности. Его отец, знаменитый в Иудее полководец Антипатр, пробудил в нем жажду власти и указал путь к ее достижению. Ирод был современником римлян Гнея Помпея и Гая Цезаря и быстро понял, что дорога к власти в Иудее лежит через Рим. Громкая римская история и юность Ирода сплелись воедино, будущий иудейский царь творил историю собственными руками, руками своего отца и мечами своих воинов — ведь он уже родился тираном.

---

Без происшествий они добрались до острова Лесбос и вошли в гавань Митилены. Помпей попросил Лентула сойти на берег и сообщить обо всем Корнелии. Корнелия удивилась, увидев грустное лицо посланника, — ведь она была уверена, что исход войны решился в победном для Помпея сражении при Диррахии. Услышав правду, она лишилась чувств. Затем, с трудом придя в себя, она, проявив неожиданное мужество, не стала, как это присуще женщинам, причитать и плакать, но бросилась бежать через весь город к морю. Поднявшись на корабль, она встала перед Помпеем на колени и, обняв его ноги, проговорила только:

— Я буду с тобой до конца.

Помпей был так растроган, что не смог сдержать слезы.

Все стоявшие рядом отвернулись.

В тот же день они снялись с якоря и вскоре прибыли в Анталию, город на побережье Внутреннего моря, в Памфилии[28]. Там к Помпею присоединились несколько триер, собрались воины и шестьдесят сенаторов, те, кому Цезарь был особенно ненавистен. Сенаторы уговаривали его проявить мужество, набрать новое войско и продолжить войну. Но Помпей ответил решительным отказом, заявив, что боги не желают его победы, что он устал, а главное, больше не хочет, чтобы римляне убивали друг друга.

Он решил отправиться в Сирию, где наместником до сих пор был его тесть Метелл Сципион, но получил неожиданный отказ. Присланный от Сципиона трибун поведал Помпею о том, что в Антиохии и Дамаске, лишь только туда дошли слухи, что Помпей собирается укрыться там, начались волнения. Влиятельные жители Антиохии и Дамаска, а также римские граждане, занимающиеся там торговлей, вооружили население с целью не допустить туда Помпея. Прокуратор Метелл Сципион вынужден был укрываться в своем дворце под охраной двух легионов.

Помпею ничего не оставалось делать, как просить убежища в Египте, несмотря на то что там шла война между детьми недавно умершего царя Птоломея Авлета — Птоломеем Дионисом и Клеопатрой[29]. В свое время Помпей оказал их отцу важные услуги и надеялся, что дети не забыли об этом. Раздумывать было некогда — Помпей уже получил известия, что Цезарь преследует его.

Помпей послал к Птоломею Дионису просьбу принять его в Александрии в качестве гостя и друга его отца и оказать поддержку в несчастье. Молодому царю исполнилось в то время лишь двенадцать лет, и все решения принимали за него прежние слуги его отца, воспитатели наследника: евнух Потин, учитель риторики грек Тиодот и бывший командир царских гвардейцев египтянин Ахилла. Если бы Помпей мог знать, сколь ничтожным людям боги вручили его судьбу!

Советники, опасаясь гнева Цезаря, решили принять Помпея, а затем убить его. Исполнение плана было возложено на Ахиллу, единственного среди них военного человека. Последний, взяв с собой центуриона Септимия и нескольких слуг, сел на небольшой корабль, вышел из гавани и направился к триере Помпея.

…Только Помпей набросал на маленьком свитке речь к Птоломею Дионису, как услышал крик Фавония:

— Идут!

Он поднялся на палубу. Их триера стояла на якоре всего в полумиле от берега. К ним приближался небольшой корабль (скорее большая лодка), на носу ее был различим высокий человек, он приветственно махал Помпею. Другой — небольшого роста, крепкого сложения — находился за его спиной.

— На берегу никого не видно, — тихо и настороженно проговорила Корнелия.

— Ты не должен сходить на берег, — сказал Лентул. — Какая-то рыбачья лодка и никакой торжественной встречи.

— Это неуважение к тебе, к твоим заслугам, — добавил Фавоний, — и я подозреваю…

Он не успел договорить, Помпей жестом руки остановил его и с напряженной улыбкой произнес ямбы Софокла[30]:

— Когда к тирану в дом войдет свободный муж, он в тот же самый миг становится рабом.

Гребцы сделали последнее усилие, и борт лодки коснулся триеры. Высокий человек на носу лодки приветствовал Помпея по-гречески. Он назвался Ахиллой, начальником гвардии молодого царя, сказал, что Птоломей Дионис счастлив принять у себя Помпея Магна, и пригласил его сойти в лодку.

— Мы сами подойдем к берегу, — крикнул ему Фавоний.

Человек, стоявший за спиной Ахиллы, центурион Септимий, сказал, обращаясь к Помпею:

— Здесь очень мелко, император, триера не пройдет.

Обернувшись к друзьям, Помпей усмехнулся:

— Видите, меня еще величают императором. — И уже серьезно добавил: — Вы останетесь здесь, я возьму с собой только Филиппа.

Он обнял жену, шепнул ей на ухо:

— Я люблю тебя. Все будет хорошо, — и, больше ничего не добавив, быстро спустился в лодку.

Вольноотпущенник Филипп последовал за ним.

Берег был все также пустынен. Помпей достал свиток с речью к Птоломею Дионису и просмотрел его. Но читать он не мог, буквы прыгали перед глазами. Вдруг, словно почувствовав угрозу спиной, он повернул голову — Ахилла и центурион Септимий стояли позади него с уже обнаженными мечами. Филипп вскрикнул и хотел было броситься к Помпею, но тот отстранил его:

— Не надо.

Септимий поднял меч, Помпей шепнул ему едва слышно:

— Постой! — и, положив свиток с речью рядом на скамью, обеими руками взялся за края тоги у ворота, одним движением натянул ее на голову и крикнул: — Бей!

Центурион Септимий дважды ударил его мечом, Ахилла — один раз. Они обернулись на душераздирающий крик Корнелии. Помпей лежал на дне лодки и уже не слышал ничего.

9. Внучка первосвященника

Вскоре после поражения Александра начались новые волнения в Иудее — из Рима бежал Аристовул. К нему стекались толпы его приверженцев, хотя настоящих воинов среди них было не так уж много. Сперва Аристовул попытался было укрепить Александрион, стены которого срыли по приказу Габиния, но потом отступил в Махерон, получив известие, что там его ждет Пифолай, ушедший из Иерусалима с тысячью солдат.

Ирод видел, как уходили в поход воины Пифолая: он наблюдал за происходящим из окон дворца Гиркана. Толпы народа открыто приветствовали их. Ирод в бессильной злобе кусал губы, он мог только наблюдать. Гиркан заперся в своих покоях, дрожа от страха, — больше всего он боялся, что изменник Пифолай пошлет воинов во дворец и убьет его. Но Пифолай ограничился тем, что, подскакав, крикнул в окна покоев первосвященника:

— Гиркан, скоро тебе конец! Ты слышишь меня?!

Гиркан не слышал. В ту минуту он лежал, скорчившись, на кровати, натянув на голову толстое одеяло. Зато это хорошо слышал Ирод. Когда Пифолай подъехал к ограде дворца, Ирод невольно, боясь, что тот заметит его, отпрянул от окна и прижался к стене, чувствуя затылком холод, хотя камни были нагреты солнцем. Его рука легла на рукоять меча и сжала его с такой силой, что уже через несколько мгновений он перестал чувствовать руку. Пифолай же, прокричав свое, отъехал. Странно, что он не приказал захватить Гиркана, — может быть, опасался сторонников первосвященника, которых в городе было все-таки много, но самое странное состояло не в этом, а в том, что он не приказал захватить Ирода, хотя сделать это ему не составило бы особого труда. При Ироде находилось всего три сотни идумейцев — никто другой в Иерусалиме не заступился бы за него. Скорее всего, Пифолай спешил к Аристовулу и не хотел ввязываться в стычку. Кроме того, триста идумейцев, да еще под защитой толстых стен дворца, стоили его тысячи.

Ирод чувствовал такое унижение и такое бессилие, что совершенно не испытывал страха. Несколько раз он порывался отдать приказ своему отряду атаковать изменников прямо на площади города, но усилием воли удерживал себя от столь неверного и столь необдуманного шага. К тому же он имел строгий приказ Антипатра: быть рядом с Гирканом и вступать в бой только тогда, когда что-либо будет угрожать жизни первосвященника.

После поражения Александра и ухода Габиния Антипатр, оставив триста своих воинов во главе с Иродом для охраны первосвященника, отправился в Массаду, где вместе с Фазаелем занялся формированием своих отрядов. Так прошло восемь месяцев. Жизнь Ирода в Иерусалиме была скучна. Народ, уставший от войн и смут, то ли больше не был способен к мятежам, то ли взял передышку в ожидании нового вождя. Однообразное существование скрашивалось лишь военными играми, которые устраивал Ирод для своих солдат по совету отца. Они имели двоякий смысл: во-первых, не позволяли солдатам расслабляться, во-вторых, сдерживающе действовали на население, у которого всегда, даже в самые мирные времена, найдется десяток крикунов, что могут затеять смуту и увлечь за собой толпу.

Но военные игры мало развлекали Ирода, а со временем и порядком надоели. Его молодая энергия требовала выхода. Самым лучшим применением энергии была война, а так как теперь было затишье, Ирод увлекся женщинами. Никакие другие, кроме блудниц, ему не были доступны. Конечно, какая-нибудь одинокая вдова в тоске по мужскому теплу с радостью бы согласилась разделить постель с молодым, сильным воином, но… Ирод был идумей, а идумеи считались врагами иудеев, кроме того, были союзниками захватчиков-римлян. Надо знать иудеев — даже истосковавшаяся в одиночестве вдова никогда не позволила бы себе сойтись с врагом: из чувства патриотизма (что для иудея есть не идея, а суть) и из боязни преследования со стороны своих сородичей.