Б Кузнецов - Джордано Бруно и генезис классической науки

• Название: Джордано Бруно и генезис классической науки
• Автор: Б Кузнецов
• Жанр: Прочее домоводство

---

Таберна согласен с тем, что преступник должен быть осужден там, где начался его процесс, но данное дело именно и было начато в Неаполе и продолжалось в Риме.

Конечно, вся эта аргументация была опровержима. Донато мог бы легко показать, что если Ноланец не подданный Венеции, то он и не поданный Папской области; что судебный процесс ни в Милане, ни в Риме по существу не имел места и Бруно не подвергался аресту; что состав преступления, за которое Бруно был привлечен венецианским трибуналом, еще отсутствовал во времена Милана и Рима. Но Донато больше не выступил. Нунцию сказали, что коллегия Совета мудрых обсудит дело, "воодушевленная желанием всегда оказывать его святейшеству всяческое возможное удовлетворение".

Дожу и мудрым было ясно, что в деле Бруно зреет решительный конфликт между папским престолом и республикой. Истоки его уходили в прошлое, в политическую борьбу государств, в претензии церкви на светские прерогативы власти, в меркнущее могущество блистательной и независимой республики.

Венеция лавировала, вспышки решительной оппозиции сменялись акциями компромисса. Три месяца {92} назад 117 членов сената проголосовали за отказ в выдаче Бруно, только шесть человек голосовали против и два воздержались. Но тогда отказали не папе, а генеральному инквизитору, теперь же нужно было отказать верховному владыке церкви. Донато и Сарпи были готовы на это. "Венецианцами мы родились, а католиками стали", - говорил Сарпи. Но решающей фигурой был дож, а он был человек осторожный и не склонный к решительным шагам. Да и не в нем одном было дело. Паскуале Чиконья опирался на тех сенаторов, которые склонялись к политике компромиссов, к лояльности в отношении Рима. Они не посчитались с папой, когда устанавливали отношения с еретическими монархами, отстаивали авторитет республики, противодействовали террору инквизиции, но рвать с Римом они не хотели. Примерно в это время они пригласили в Падуанский университет Галилея, но они, да и никто другой тогда еще не видели в нем ниспровергателя религии и ее канонов. Бруно же был еретиком, в этом их было нетрудно убедить. Такая оценка позволяла избежать конфликта, который грозил интердиктом.

Дож поручил главному прокуратору республики Фериго Контарини исследовать дело Бруно. Возможно, Контарини имел беседу с Бруно. 7 января 1593 г. коллегия Совета мудрых собралась на заседание, чтобы заслушать сообщение генерального прокуратора. Контарини был сторонником компромисса, и это определило его отношение к делу Бруно. Он начал с того, что Бруно был в Неаполе предан суду инквизиции и заключен в тюрьму за тяжелое еретическое преступление; что, бежав из тюрьмы, Бруно направился в Рим и там снова был заключен в тюрьму и предан суду по поводу прошлых и новых обвинений и снова бежал из тюрьмы. Такое искажение фактов требовалось, чтобы решить вопрос о юрисдикции в том смысле, к которому стремились сторонники компромисса. Контарини сообщил, что сам Бруно хочет написать труд, который откроет ему путь к доброй жизни, и тогда он охотно отдаст себя в руки римского правосудия. Контарини высказал предположение, что целью Бруно было затянуть процесс и добиться отсрочки каких-либо решительных мер.

Что в действительности имел в виду Бруно? В течение всего процесса он настойчиво подчеркивал одно {93} желание - он должен написать труд (о семи свободных и семи изобретательных искусствах), который обелит его в глазах папы и докажет его лояльность в отношении католической религии. Возможно, он хотел придать своим основным идеям еще более вуалирующую их форму внешней, трудно опровергаемой благонамеренности. Может быть, он просто стремился затянуть процесс и выиграть при изменении ситуации. Может быть, хорошо сознавая, что ни раскаяние, ни упорство уже не вернут его в мир, он жаждал оставить современникам и новым поколениям то, что уже родилось, но еще не было высказано, что открывало новую истину.

Выступление Контарини решило судьбу Бруно. Республика отступила. Синьория приняла решение о выдаче Бруно; 142 сенатора голосовали за это решение, 10 были против и 20 воздержались.

Через два дня было принято еще одно решение, направленное венецианскому послу в Риме Паола Парута.

"Как видно из прилагаемой копии извещения монсеньора нунция, им было сделано настоятельное представление от имени его святейшества разрешить отсылку в Рим к святому трибуналу инквизиции брата Джордано Бруно, находящегося в тюрьме этой службы инквизиции. Мы со своей стороны охотно удовлетворим требование его святейшества, отсылая его правосудию Рима.

Он будет передан монсеньером нунцием с такими предосторожностями и таким способом, какие покажутся ему наилучшими.

Доводя об этом до сведения его преосвященства, сообщаем также и вам, чтобы вы сделали первосвященнику представление об этом как об акте почтения и сыновнего повиновения его святейшеству. При этом вам надлежит выразить от нашего имени сочувствие по поводу его нездоровья, если же с получением настоящего письма его здоровье улучшится, передать надлежащее приветствие. Уповая на милость божию, надеемся, что вы возрадуетесь с ним" 22.

Паоло Парута тотчас же явился к Клименту VIII. О своем посещении он доложил дожу Венеции в письме от 16 января 1593 г.

"Я известил его святейшество о полученном от вашего сиятельства поручении сообщить относительно брата Джордано Бруно и представил на его усмотрение.

{94} При этом я засвидетельствовал, что это решение еще раз подтверждает желание вашей светлости угодить ему. Он действительно принял это сообщение как в высшей степени радостное и ответил мне весьма любезно и обязательно. Он заявил, что очень желает всегда находиться в согласии с республикой. Кроме того, он не хочет, чтобы ей приходилось разгрызать сухие кости, подкладываемые теми, кто не в силах спокойно глядеть, как высоко он ценит засвидетельствованную ему преданность. На это я ответил столь же обязательными словами, выразив искреннее почтение республики к нему. Так как в моих словах ничего существенного не заключалось, то я не передаю их содержания"23.

Конфликт был улажен. Ради этого можно было пожертвовать жизнью гениального пришельца и выказать сыновнюю покорность. Избежал опасного конфликта и Климент VIII. Он вышел победителем, не скрывал своей радости и не отказал себе в удовольствии вульгарной нотации, намекнув на партию Донато, заставляющую республику "ломать зубы о подкладываемые ей сухие кости".

В это время в Венеции находился видный доминиканец из Рима Ипполито Мариа Беккария. Он взял на себя отправку Бруно. 19 февраля 1593 г. корабль, на котором находились Беккария и закованный в кандалы Бруно, направился из Венеции в Анкону. 27 февраля Бруно был доставлен в Рим и брошен в тюрьму инквизиции.

Фатальный для Бруно компромисс был результатом и выражением некоторых общих особенностей венецианской внешней политики на исходе XVI в. Эти особенности в свою очередь демонстрировали еще более общие экономические и политические тенденции указанного периода.

Конец XVI в. - это период ослабления экономической мощи Венеции и соответственно уменьшения ее политической и дипломатической самостоятельности. Сказанное не следует понимать в буквальном смысле. Венеция продолжала быть суверенным государством, и с ней должны были считаться и император, и Франция, и Испания, и итальянские государства, включая Папскую область. Но и сама Венеция должна была во все большей степени учитывать сложные политические {95} комбинации в Европе, лавировать, взвешивать каждый шаг, менять свою политику при перегруппировке сил в Европе, при победах и поражениях придворных групп в Мадриде, Париже, Праге и итальянских герцогствах.

Основной причиной заката Венеции был перенос главных путей мировой торговли из Средиземного моря в Атлантический океан. Последствия этого коренного изменения экономической географии мира стали явными позже, но в конце XVI в. могущество Венецианской республики уже в значительной мере. лишилось своей экономической базы.

На этом фоне разыгрывалась длительная борьба республики против налоговых и юридических прерогатив монашествующих орденов и католического духовенства. Наиболее острая борьба разгорелась позже, в 1606 - 1607 гг.; когда республика отклонила требование Рима о снижении налогов на доходы духовенства, подверглась интердикту, подчинила себе венецианское духовенство и изгнала из страны не подчинившихся ей иезуитов. Арест двух священников обострил положение еще больше, и дело шло к войне, в которой папа надеялся на помощь Филиппа II, а Венеция-на помощь Генриха IV. Но ни Испания, ни Франция не торопились с помощью, и в конце концов сенат и Ватикан пришли к компромиссу.

В момент ареста Бруно и инквизиционного процесса Венеция уже не раз пыталась защищать свои экономические и политические интересы от притязаний Рима. Энергия, с которой республика отстаивала свои интересы, зависела от обстановки к северу от Альп и от сравнительного влияния радикальной группы, руководимой Сарпи, и более осторожных венецианских политиков.