Виктория Вартан - Быть похожим на Давида Сасунского

• Название: Быть похожим на Давида Сасунского
• Автор: Виктория Вартан
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1982

Новеллы о ребятах современной Армении, о воспитании чувства товарищества, мужества.

---

— Погоди-ка, — задержал Давида Симон, когда тот собрался было выйти вслед за последними пассажирами из автобуса. — А где живёт эта твоя тётя Марго, знаешь?

Амо, который всё ещё сидел на водительском месте, тоже посмотрел на мальчика вопросительно. Он большим клетчатым платком вытирал пот с лица и шеи.

— Я же говорил: рядом с привокзальной площадью — там, где стоит памятник Давиду Сасунскому.

— А как туда пойти, знаешь? — спросил Амо.

— Вай, разве ты не знаешь, что он в первый раз приехал в Ереван? Откуда же ему знать, как туда добираться? — спросил Симон.

— А вы мне объясните, и я дойду, — сказал Давид.

— Туда надо ехать, а не идти, — сказал Амо, пряча в карман платок. — Это во-первых, а во-вторых, деньги у тебя есть на транспорт?

— Конечно, вот! — Давид сунул руку в карман и достал горсть мелочи: среди множества медяков блеснуло несколько серебряных монет.

Симон задумчиво поглядел на Давида, почесал в затылке, потом вдруг сказал Амо:

— А что, если я свезу парнишку к его тётке на нашей колымаге?

— А диспетчер? — Амо с сомнением посмотрел на своего напарника. — Он же будет рвать и метать.

— А ты придумай, что ему сказать. Ну скажи, что у меня сын родился, что ли, и я должен был срочно поехать в родильный дом, или что-нибудь ещё. Ну придумай сам, что ему сказать, ладно? А я мигом обернусь туда и обратно.

Давид стоял и слушал их, с надеждой поглядывая большими глазами на своих новых друзей. Амо посмотрел на мальчика, потом вдруг улыбнулся ему и согласно махнул рукой.

— Ладно, давай. Только по-быстрому.

Пустой автобус громыхал в этот предвечерний час по людным улицам Еревана. Давид только и успевал вертеть головой то вправо, то влево: столько кругом было для него интересного!

Наконец Симон остановил автобус на привокзальной площади, у края тротуара.

— Вот, вот Давид Сасунский! — взволнованно воскликнул мальчик, вскочив с места и показывая рукой на памятник, стоящий посередине бассейна. За памятником возвышалось красивое здание железнодорожного вокзала с гербом Армении на башне. — Я его сразу узнал — это он!

Давид с немым восхищением смотрел на богатыря, сидящего на своём коне, о котором народ сложил столько легенд. Густая грива коня развевалась по ветру, ноздри широко раздуты, высоко подняты передние ноги, словно конь вот-вот оторвётся от скалы и умчит Давида Сасунского на новый ратный подвиг во славу своего отечества. Мальчик и не помнил, сколько времени он стоял неподвижно, не в силах оторвать восхищённого взгляда от громадного памятника, как вдруг он почувствовал на своём плече руку Симона.

— Ну как, нравится?

— Очень…

— Ну вот, твоя мечта и сбылась: ты своими собственными глазами увидел Давида Сасунского. А теперь вылезай скорей из автобуса — мне надо спешить назад, на автовокзал. Амо, наверное, совсем заждался меня. — Давид открыл дверцу. — Постой, а адрес своей тётки ты знаешь?

— Да, — соврал Давид. Ему не хотелось задерживать Симона дольше, хотя расставаться с ним ему было очень и очень жаль. — Она тут рядом с вокзалом живёт.

«Пусть едет, — подумал он, — а то Амо его ждёт не дождётся на автовокзале. А я кого-нибудь спрошу, и мне покажут дом тёти Марго».

— Ну тогда будь здоров, Давид! Удачи тебе!

— И вам тоже! Спасибо за всё, дядя Симон!

Когда автобус огибал площадь, Симон высунулся из окна кабины и приветственно махнул Давиду рукой. Мальчик тоже помахал ему рукой и смотрел вслед автобусу до тех пор, пока машина не исчезла за поворотом; потом он, сунув руки в карманы, двинулся к бассейну, у которого стояло несколько человек. «Наверное, тоже приезжие», — подумал мальчик. Потому что люди эти стояли и любовались статуей Давида Сасунского и о чём-то между собой горячо спорили. Давид тоже стал у края бассейна и принялся внимательно рассматривать памятник. Так вот каким был человек, совершивший столько славных подвигов! Богатырь, он защищал слабых и обездоленных и наказывал жестоких и несправедливых. Мальчик, словно его пригвоздили к земле, стоял и всё смотрел, смотрел на легендарного героя… Давид не заметил, как погас день и зажглись уличные фонари, не заметил, как на здании вокзала вспыхнула неоновая надпись «Ереван», осветив над ним герб Армении.

Давид вдруг почувствовал, что он проголодался. Мальчик пересёк площадь и подошёл к лоточнику, торговавшему горячими пирожками с мясом. Давид купил два пирожка, стал рядом и начал есть.

— Дядя, — спросил Давид у лоточника, — не знаете, где тут дом Погосян Марго?

— Дом Погосян Марго? А кем она тебе приходится?

— Это моя тётя.

— Твоя тётя? А на какой улице она живёт?

— Она живёт тут недалеко, рядом с вокзалом.

— Так, стало быть, ты не знаешь ни улицы, ни номера её дома?

— Нет. А зачем? У нас в посёлке все друг друга и так знают. А вы не знаете тут всех?

— У вас в посёлке? — Лоточник вытаращил на него глаза. — Ты, значит, приезжий? — Давид кивнул. Лоточник с секунду рассматривал мальчика, потом оглянулся по сторонам, ища милиционера. Но тут к нему подошёл покупатель и отвлёк его внимание от мальчика. Давид отошёл от лотка.

Он остановил ещё нескольких прохожих, но так никто ему и не показал дом тёти Марго. Прохожие, недоуменно окидывая его взглядом, только пожимали плечами.

Вокзальные часы показывали ровно десять. Народу на площади стало заметно меньше. Давид понял, что не найти ему своей тёти в этом большом городе, и он уже больше никого не спрашивал о ней. Он решил как-нибудь дотянуть до рассвета, а утром добраться до автовокзала и найти там своего нового друга Симона.

К одиннадцати вечера мальчика стала одолевать усталость, и он сел на одну из скамеек лицом к памятнику Давиду Сасунскому. Рядом, на других скамейках, сидели какие-то люди с портфелями и дорожными сумками на коленях. А один мужчина и вовсе улёгся на скамейку, положив чемоданчик под голову. От нечего делать Давид стал снова разглядывать статую посередине бассейна. На память стали приходить некоторые из историй про Давида Сасунского, рассказанные ему матерью. Несмотря на поздний вечер, было душно и жарко, и Давид не заметил, как он задремал, сидя тут на скамейке.

Когда он очнулся от своего тревожного сна, огни на площади уже кое-где погасли. Ночь стояла жаркая, насквозь прожжённая южными звёздами. Давид потянулся и посмотрел вокруг себя. Площадь была почти безлюдна. Только у самого входа в вокзальное здание стояли двое мужчин и, наверное, в ожидании своего поезда коротали время в неторопливой беседе. Давид снова повернулся к памятнику. Теперь, когда машины не сновали вокруг площади и город почти опустел, памятник тёмной громадой возвышался над бассейном. Давид долго глядел на гигантского всадника, и вдруг ему показалось, что тот вот-вот сорвётся с места и понесётся вскачь по безлюдным улицам уснувшего города…

Давид встал со скамейки и перебежал площадь — благо не было никакого движения на улицах. Луна, расплескавшаяся по бассейну, слегка посеребрила поверхность воды. Мальчик лёг на бетонный край бассейна и с наслаждением опустил руку в прохладную воду. И вдруг, к своему удивлению, он нащупал дно — бассейн оказался до смешного мелким. Он снова поднял глаза на статую, и внезапно ему неодолимо захотелось взобраться на памятник и усесться на лошадь Давида Сасунского. Он оглянулся: площадь по-прежнему была почти безлюдна, лишь у самого вокзала остановилось такси, из него вышли несколько человек и принялись выгружать на тротуар вещи. Давид спрыгнул в бассейн. Вода была ему лишь до колен.

По уступам скалы-пьедестала мальчик легко взобрался на маленькую площадку, над которой вздыбился конь-богатырь.

Затем, ухватившись за бронзовую ступню Давида Сасунского, он, словно обезьяна, вскарабкался по ноге статуи вверх. Это было нетрудно, так как, удивляя всех, юный Давид не раз взбирался на самое высокое ореховое дерево в Саришене, гладкий ствол которого был словно отполирован мальчишескими животами и руками. Ещё одно усилие — и мальчик уселся на широкую спину коня, впереди своего прославленного тёзки. Он задрал голову и увидел очень близко над собой привставшего на туго натянутых стременах богатыря с большущим мечом в руке. Давид благоговейно коснулся ещё тёплого от солнца бедра его. Подумать только, он вдвоём с Давидом Сасунским на его коне! При этой мысли радость волной хлынула в сердце. Хоть бы кто-нибудь увидел его сейчас! И самое главное, когда он расскажет об этом ребятам в посёлке, ведь не поверят же ему, не поверят! Вот что самое обидное-то.

Он уселся поудобнее, победным взглядом окинул площадь. И вдруг почувствовал, что усталость снова стала убаюкивать его. Веки, помимо его воли, сомкнулись, и мальчик, привалившись плечом к мощному бедру Давида Сасунского, погрузился в глубокий сон.