Ирина Дегтярева - Повседневная жизнь российского спецназа

• Название: Повседневная жизнь российского спецназа
• Автор: Ирина Дегтярева
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Публицистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02827-9

Пока они есть, будет жить Россия. Они не любят произносить громких слов, но следуют жизненному принципу: «Если не мы, то кто!» Кто тогда защитит Родину? Повседневная жизнь для них — это война, война против террористов и озверевших преступников. Мир — только в период редких передышек. Автор книги, Ирина Дегтярева, знает спецназ не понаслышке, постоянно печатается в спецназовском журнале «Братишка» и других популярных изданиях. Её книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

В партизанской войне, которая идет в Чечне, надо действовать осторожно и осмотрительно. Ни к чему лезть на рожон и геройствовать на пустом месте. Хороший командир всегда знает, что посмертные награды никого не осчастливят. Будут только слезы и горе матерей и жен.

Как-то омоновцы возвращались из комендатуры Толстой-Юрта. На мосту через Терек дорогу им перекрыл МАЗ. Он ехал перед ними, заглох, а из днища вытекло масло.

— Это надолго! — с досадой сказал Николай.

Вдруг подошли местные. Они ехали следом. Подошли именно к омоновцам, хотя не они одни стояли в пробке.

— Ребята, давайте мы вас через другой мост проведем. Там ваш КамАЗ пройдет. Деревянный мост здесь рядом. Поехали с нами!

Создавалось ощущение, что их заманивают. Стоять на солнце неизвестно сколько, ждать… Но омоновцы ответили:

— Нет. Мы лучше подождем, пока МАЗ оттащат, а потом спокойно поедем. Мы не торопимся.

Разочарованные чеченцы отошли, а потом и вовсе уехали. Сорвалось?

Вообще, омоновцы ездили с грамотными милиционерами и военными из комендатуры Толстой-Юрта. Всегда разными путями. В Грозный заезжали каждый раз новой дорогой. Плутали по полям, пустошам, хребтам и вдруг выныривали у окраины Грозного.

Николай запомнил, как в одну из таких поездок колонна оказалась перед домом, на стене которого красовался рисунок — пальмы, мечеть, арабские узоры и надпись: «Ушедшим в джихад». И красиво, и жутковато…

Сколько раз колонна избегала подрывов, но как-то на пути в Пригородное…

Справа — мусульманское кладбище, слева — горный хребет. Солнце высоко. От колес БТР во все стороны летит грязь. Колонна растянулась. В ней, кроме милиционеров, были внутренние войска и «Альфа».

Вдруг впереди, в голове колонны, раздались взрыв и выстрелы. Все в колонне спешились, оказались слева, под прикрытием колонны.

Омоновцы находились в самом конце. Они не знали, что происходит впереди. Наконец колонна тронулась.

Николай увидел воронку на дороге от взрыва фугаса, а справа на проезжавших исподлобья смотрели чеченцы, которые на кладбище хоронили своего. Во время подрыва они даже не шелохнулись и не ушли от могилы. А в подорвавшемся БТР погибли ребята…

Пока возвращались на Червленную-Узловую, Николай вдруг вспомнил, как он впервые приехал в Чечню. Как смотрел во все глаза в окно вагона поезда, в котором омоновцы продвигались на Червленную.

Сколько раз он видел кадры первой войны по телевизору, сколько читал об этом в газетах. Хотелось испытать себя. Но вот так, самому, посмотреть на эту воюющую землю удалось впервые. Мрачные развалины, воронки…

А потом он увидел «груз 200».

На «коварном мосту», как прозвали мост через Терек, «духи» из миномета накрыли палатку, в которой было двое десантников. Оба погибли…

Их завернутые тела издалека и видел Николай. За ними прилетела «вертушка». Эти свертки, в контурах которых угадывались еще недавно живые тела ребят, он запомнил навсегда…

Скоро он увидел ребят, которые вышли из Карамахи. Страшная усталость была на их лицах…

Когда началась зачистка Терского хребта, «духи» подбили БМП. Она горела. Омоновцы видели это в бинокль. Милиционеры стояли вместе с железнодорожным ОМОНом. Уйти с моста они не могли. Так и смотрели издалека, как сгорела машина. Потом узнали, что там погиб весь экипаж..

И была еще одна потеря… За несколько дней до своего отъезда домой к омоновцам на заставу приехал командир взвода внутренних войск — Дима. Вместе с ним и его бойцами милиционеры охранял мост через Терек.

— Мне домой скоро, — сказал Дима, — приехал попрощаться.

Он погиб ночью, когда боевики снова обстреляли мост.

И вроде омоновцы вместе с внутренними войсками не подпускали «духов» близко. С одной стороны от поста был лес, с другой — поле. А дальше — горный гребет. Но боевики пристрелялись, передвигались по хребту на машине и вели огонь из гранатомета или миномета. Достать их там не представлялось возможным. В один из таких обстрелов Дима и погиб…

В Старые Атаги заезжали дважды. Вместе с другими ОМОНами и «Альфой» из Новосибирска.

В первый день милиционеры не заходили, зачищали окраину Старых Атагов. Это был отвлекающий маневр, чтобы в центре спокойно работала «Альфа». На следующий день зашли в сам населенный пункт для проверки паспортного режима и досмотра домов.

Николай был в группе прикрытия, когда питерский ОМОН обнаружил госпиталь в подвале одного дома.

Чего там только не было! От запасов плазмы и перевязочных материалов до хирургических инструментов для операций на сердце. Там же, в этом импровизированном госпитале, омоновцы нашли двести комплектов новой камуфлированной формы.

Но вдруг колонну милиционеров блокировали вооруженные люди. Вышли старейшины и начали оживленно разговаривать с комендантом.

Они утверждали, что эти инструменты и медикаменты из грозненской больницы передали в Старые Атаги на хранение. Никаких документов, подтверждающих это, у старейшин не оказалось. Самым весомым аргументом были их вооруженные люди. Хотя по всем правилам в селении должно было быть только несколько человек-ополченцев, имеющих право носить оружие.

Милиционеры все-таки изъяли некоторые инструменты. Отвезли в комендатуру в Толстой-Юрт, оформили их как вещественные доказательства.

Однажды вместе с Сергеем Колосовым, командиром взвода, Николай полетел на вертолете встречать «гуманитарку». Летчику надо было залететь в Ножай-Юртовский район.

ОМОН на воздушном и водном транспорте к тому времени уже передислоцировался в Грозный, в аэропорт «Северный». В 2000 году ОМОН так и остался в Червленной-Узловой. Еще были планы перебазироваться в Алды, пригород Грозного, но это решение руководство тоже отменило. И только в 2001 году милиционеры оказались в Грозном.

Именно из Грозного вылетели Колосов и Бравичев. Они залетели в горный район Чечни. Внизу густые леса. И ощущение, словно летишь над зловещей бездной. Вертолет с земли — хорошая мишень. Но все обошлось и в этот раз…

Трижды Николай встречал свой день рождения в Чечне. Окрещенный на войне позывным «Бивис» (за любовь к мультикам с одноименным героем), он отметил там свои двадцать три, двадцать четыре и двадцать пять лет.

Это самые необычные и самые памятные дни рождения. Со множеством гостей и подарков, таких, каких не получал Николай за всю свою жизнь. Они не были шикарными или дорогими, но они могли спасти жизнь на войне — гранаты и патроны.

А в одну из командировок Николай уехал, когда жена была на шестом месяце беременности. Он вернулся как раз к рождению своего второго сына — Жени. Мише, старшему, уже исполнилось тогда два с половиной года.

Путались в памяти даты, события — так их было много. Копилась усталость от переживаний за родных, которые ждали его дома. Но это его жизнь, его работа и судьба. Надежных друзей у Николая много. Лишь бы сопутствовала всегда удача.

Хорошая примета

Старший лейтенант милиции Анатолий Лукин в ОМОНе на воздушном и водном транспорте с 1993 года. Дважды ездил в командировки в первую чеченскую войну и дважды — во вторую. Награжден медалью «За отвагу».

Через всю Ингушетию на «Урале», без сопровождения, на блокпост под Самашки. А до самого Грозного всего пятьдесят километров, и еще только начало войны — конец 1994 года.

…О том, что придется ехать в командировку, Лукин узнал, когда приехал в отряд на суточное дежурство.

Речь и не заходила о Чечне. Там шли бои, работали войска — авиация, десантники, пехота. Что на войне делать милиции? Предполагалось, что омоновцы будут следить за порядком в прилегающих районах.

Прилетели в Ростов-на-Дону. А уже оттуда выехали на поезде в Беслан. Владикавказ стал основной базой омоновцев на сорок пять суток командировки. Именно с этой базы каждую вторую неделю выезжали на блокпост под Самашки на смену другим омоновцам из Ярославля. Так и менялись — неделю москвичи, неделю ярославцы или еще какой-нибудь ОМОН.

На блокпосту ОМОН усиливали десантники с приданной бронетехникой — двумя бээмпэшками и БТР.

Под боком — Самашки, удерживаемые боевиками. Мимо поста идут колонны на Грозный — вот тебе и нет войны!

Оказались на воюющей территории. Самая первая боевая командировка ОМОНа. А сколько их еще будет впереди! Тогда об этом, конечно, никто не знал…

Командиром группы омоновцев был майор Клепиков — заместитель командира отряда.

Ночной туман, когда не видно собственной руки, густел с каждым часом. Холод пробирал до костей. А еще днем светило солнце…

«Наши сейчас у печки греются, — поежился Лукин. — Но придется померзнуть — «духи» совсем обнаглели».