Павел Кузнецов - Дни боевые

• Название: Дни боевые
• Автор: Павел Кузнецов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

К 20 сентября вражеское наступление на Ленинград было окончательно приостановлено. Гитлеровцы оказались скованными активной обороной советских войск. К концу сентября прекратилось наступление и финской армии на Карельском перешейке севернее Ленинграда и на реке Свирь, между Ладожским и Онежским озерами.

В ожесточенных боях на рубежах рек Ловать и Пола наши части понесли значительные потери. Сдерживая натиск немецких танков, отражая непрерывные налеты вражеской авиации, они организованно отошли на рубеж Лычково, Демянск, Осташково, где заняли оборону.

На усиление поредевших войск фронта Верховное Главнокомандование и направило нашу дивизию.

...Всю дорогу к командующему фронтом я обдумывал свой доклад ему. Беспокоило меня многое. Дивизия, обучавшаяся в Приморье, привыкла действовать на совершенно безлесных сопках. Теперь же ей предстояло сражаться на лесисто-болотистой местности. На первых порах это покажется слишком тяжело. Хотелось бы иметь немного свободного времени до вступления в бой, чтобы пообвыкнуть и осмотреться.

"Попрошу командующего, - думал я, - чтобы дивизию на недельку поставили в оборону. Мы смогли бы тогда изучить местность, противника и втянуться во фронтовую жизнь. Если же сразу придется наступать, то на подготовку буду просить хотя бы несколько суток".

Волновался я и за необученное пополнение в пятьсот человек, влившееся в дивизию перед отъездом на фронт. Тревожило меня и то, что артполку недоставало двух гаубиц. Он сдал их для ремонта в армейские мастерские, а обратно получить не успел.

Позже, когда я ознакомился с обстановкой на фронте, мое беспокойство в отношении гаубиц показалось мне смешным.

До штаба фронта доехал без происшествий.

Дежурный провел меня к командующему войсками фронта генерал-лейтенанту Павлу Алексеевичу Курочкину. Я видел его много раз до войны, на совместных учениях, на праздничных парадах. Теперь, когда я вошел к нему и представился, мне показалось, что время не изменило его. Он был по-прежнему строен, подтянут. Поздоровавшись и пригласив присесть, генерал начал свою беседу с вопросов: "Как доехали?", "В каком состоянии дивизия?"

Коротко доложив обо всем, я вручил ему ведомость "О боевом и численном составе дивизии".

- Замечательно! С таким составом вы хорошо сможете помочь нам, сказал Курочкин, ознакомившись с ведомостью и выслушав мои краткие объяснения.

- Все это учтем,- пообещал командующий, когда я доложил ему о своих пожеланиях. - Вам действительно необходимо время, чтобы осмотреться. А часть людей мы у вас обязательно заберем, - успокоил он меня, имея в виду необученное пополнение.

- Какие еще будут указания? - спросил я.

- Вы - во фронтовом резерве, - ответил Курочкин, - продолжайте сосредоточение. Связь у нас с вами есть, и все дополнительные указания будут даны своевременно.

Прежде чем уехать из штаба фронта, я переговорил еще с членом Военного совета корпусным комиссаром В. Н. Богаткиным. Очень жалел я, что мне не удалось увидеть начальника штаба фронта генерал-лейтенанта М. Ф. Ватутина: он был занят переговорами со Ставкой. Только глубокой ночью я вернулся на станцию. Там уже никого не было. Эшелон разгрузился, и люди убыли к месту расквартирования.

На большаке к югу от Валдая я догнал колонну батальона связи. Пешая группа успела проскочить вперед, а машины застряли на разбитой дороге и теперь буксовали в грязи и ползли черепашьим шагом.

Как ни старался мой водитель, обогнать автоколонну нам не удалось. Наша "эмка" так завязла, что ее еле-еле удалось вытащить.

- По такой дороге мы и к утру не доберемся, товарищ полковник, счищая с себя грязь, говорит адъютант Федя Черепанов.

- А что же делать?

- Ожидать рассвета.

- Нет! Попробуем еще. Прижмитесь ближе к грузовикам, - приказываю я водителю. - Если застрянем, то помогут соседи.

Приткнулись к хвосту автоколонны. Впереди в темноте продолжают рычать застрявшие машины, слышатся ругань и дружное "раз, два - взяли!", а мое продрогшее тело и уставший от напряжения мозг погружаются в забытье...

Издалека слышится голос:

- Вы полковника нашего не видели? Ищу, ищу и никак не найду!

Это вас разыскивают, - трогает меня за плечо адъютант.

- Меня? Кто? - бормочу я, поеживаясь от холода и пытаясь снова задремать.

- Комдив здесь, - открыв дверцу, говорит кому-то Черепанов.

"Да, это меня разыскивают", - наконец доходит до моего сознания, и дремота мигом улетучивается.

- Товарищ полковник! Вас вызывает к себе командующий войсками фронта, - подойдя к машине, докладывает офицер, оставленный Секаревым на станции Валдай для связи с прибывающими эшелонами.

- Я же только что от командующего, - говорю я ему.

- Когда вы выехали?

- Около двух.

- А мне позвонили из штаба фронта в половине четвертого и приказали разыскать вас.

Сомнений не оставалось. Значит, произошли какие-то изменения. Нало срочно возвращаться.

Минут через сорок - пятьдесят я снова у генерала Курочкнна.

- Решил подтянуть вас поближе к линии фронта, - говорит он мне, - и поэтому изменил станции выгрузки. С сегодняшнего дня все ваши эшелоны начнут подаваться на станция Дворец и Любница. Тем, кто сосредоточился в старых районах, дайте сегодня отдохнуть, а завтра к вечеру передвиньте их в новый район. Смотрите на мою карту, - подзывает он меня к себе и показывает новый район и маршруты.

Двухкилометровку местного района я видел впервые и разглядывал ее с интересом.

- А у вас своя карта есть? - вдруг спрашивает генерал.

- Пока нет.

- Тогда возьмите мою. Я поблагодарил его и взял.

- Ну вот, пока все, - говорит Курочкин. Часы показывали шесть утра. Было это 21 сентября 1941 года.

* * *

Возвратился я к себе, когда уже совсем рассвело. - Где же ты запропал? Случилось что-нибудь? - бросился ко мне комиссар. Вместе с Секаревым и Иноходовым он поджидал меня в избе у начальника штаба.

- Все в порядке! - ответил я, снимая снаряжение и присаживаясь к столу, - даже лучше, чем предполагал.

- А мы то беспокоились! Решили, если через час не подъедешь, посылать на розыски.

- Ты, Григорий Иванович, может быть, чайком напоишь с дороги?-спросил я у Секарева.

- Можно заказать...

- У нас в своей хате все подготовлено, - перебил Шабанов, - есть и чай, и завтрак. Хозяйка с самого рассвета старается. Попьем дома, а то она обидится.

- Дома так дома.

- Вы нас, товарищ полковник, не томите, расскажите, что вы узнали в штабе,-попросил Иноходов. Я сообщил все по порядку.

- Раньше чем через неделю в бои не вступим, - сказал Секарев. - Денька три будут подтягиваться наши эшелоны, а затем, при всех условиях, дня три четыре дадут на изучение обстановки и на подготовку.

- Так и полагается, - поддержал Секарева Иноходов. - По уставу на подготовку к бою отводится: комдиву - два дня, комполка - один день, комбату с комротами - один день; итого четверо суток.

- А вы не особенно-то рассчитывайте, - умеряет восторженный пыл друзей Шабанов. - На войне все бывает: думаешь одно, а получиться может другое.

- Ну, уж вы, товарищ комиссар, все берете под сомнение, - недовольно ворчит Иноходов. - Обещали же комдиву в штабе фронта!

- Нет, товарищи, обещать мне ничего не обещали, - сказал я, - там только соглашались с моими доводами.

- Это одно и то же. Если соглашались, значит, дадут, - уверенно говорит Иноходов.

- Будем надеяться.

Заглядывая несколько вперед, скажу: предположения наши не оправдались. В бой пришлось вступить при неблагоприятных условиях, без должной ориентировки и подготовки, не через неделю, а через три дня, когда большая часть дивизии находилась еще в пути. Но в то утро мы были вполне уверены, что дела наши пойдут нормально, по уставу, и мы сможем своевременно подготовиться к боям.

В последующие ночь и день прибывшие части выдвигались в новые районы. Раскисшие полевые дороги изматывали силы.

На станции Дворец и Любница не поступило ни одного эшелона: Бологое бомбила фашистская авиация, и там образовалась пробка.

На второй день, как только наши части, прибывшие из фронтового тылового района, передвинулись в армейский район, дивизия по распоряжению начальника штаба фронта была передана в состав 11-й армии генерал-лейтенанта В. И. Морозова. Я решил в первую половину дня продолжать ознакомление с новым районом и станциями выгрузки, а к командарму с докладом о состоянии дивизии явиться во второй половине дня.

Вместе с адъютантом я выехал на станцию Любница. Это была наша конечная станция: дальше на запад все станции от Лычково до Руссы находились в руках противника,

Уже при подъезде к станции чувствовались близость фронта и напряженность недавних боев. Большинство станционных построек было разбито, железнодорожные пути исковерканы.

В полуразрушенном вокзале меня встретил незнакомый майор.

- Товарищ полковник! - обратился он ко мне.- Вы командир дальневосточной дивизии?