Алек Экзалтер - Коромысло Дьявола

• Название: Коромысло Дьявола
• Автор: Алек Экзалтер
• Жанр: Фэнтези

Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры.

---

В экклезиастическом правопреемстве таинств можно было бы усомниться, если бы его много раз не поддерживал Промысл Божий, укрепляя и продвигая христианскую веру, несмотря на греховность людскую. Ибо первое пришествие Мессии Спасителя никому отменить не дано.

Он очистил наши бессмертные души от первородного греха. Однако о телах пообещал позаботиться в другой раз.

Следовательно, правопреемная Благодать нисходит не только на душу, но и на ее телесное вместилище. Очищение тела и его избранность в вышних является sine qua non, непременным условием, без чего наделение Дарованиями Духа Святого становится невозможным.

Тем самым какой-либо мирской священнослужитель, направо-налево причащающий паству, запросто уподобляет себя Богу-сыну, во плоти играет роль Иисуса Христа. Тем паче, суть кощунство и профанация таинств, если храмовой Благодатью, какая она ни есть, наделять недостойных, неспособных или пассивно ее приемлющих.

В итоге эффективность церковного чудотворчества-тавматургии постепенно веками сходила на нет и в наши дни приближается к нулевой отметке. Прискорбно мало ныне священников и иеромонахов, способных к действенной тавматургии и в совершенстве владеющих ею.

Исходя из чего некоторые отцы ноогностики не исключают того, что эктометрические религиозные таинства накануне Страшного суда и Второго искупления обернутся своей противоположностью. Они опасаются, как бы рукоположение священников не стало присягой Дьяволу, а церковное крещение, тем паче, причащение не обратилось в сатанинские акты купли-продажи бессмертных душ человеческих.

В отличие от секуляров в ордене наделяют Благодатью лишь истово избранных, достойных, способных ее восприять в силу Промысла Божьего по генетическим основаниям. И только тех, чья бессмертная разумная душа сознательно и активно принимает на себя преподнесенные ей в ритуальном обрядовом таинстве дарования духовные. Не забывая о воздаяние Его.

Таково основное различие между бессильными в большинстве случаев мирскими эктометрическими конфессиональными верованиями и нашим эзотерическим орденским вероисповеданием, истинно нам позволяющим обладать сверхрациональными силами и благодатными знаниями…

— Фил! Скажи. Веришь ли ты, что три мудреца, приветствовавшие младенца Иисуса, тоже сподобились от Него Благодати и передали ее нам?

— Верю, Мань. Ибо это возможно. Иначе бы у нас не было теургических ритуалов на основе Благовещенья и Рождества Христова.

Обращение архонтов-харизматиков в христианскую веру обязательно должно было происходить разными путями. Не только от Святого Марка, обменявшегося дарованием целительства с харизматиками из Бизантиума.

Думай, Мань, и очерчивай грань между эктометрическим и эзотерическим. В эпигнозисе. В происхождении духовного и телесного.

Соображай, что в тебе ниспослано Богом, а что у тебя идет от ветхого человека в нечестивом первородном грехе и дьявольском творении.

В твоем эктометрическом католицизме, как и в моем секулярном православии, чересчур много гуманистического, ставящего греховного человека превыше совершенства Божьего или приравнивающего его к ипостаси Богочеловека.

Подражание Христу равнозначно языческой скверне богоравенства нечестивых людишек, а самопочитание себя полубогом превращает мирянина в получеловека и так далее в недочеловека-изувера, глубже и глубже увязающего в сатанинской натуральной гордыне и самомнении…

А там уж один маленький шажок остается до того, чтобы навсегда погубить душу, увязнув в природной магической скверне и в богомерзостном естестве человеческом, отрицающем вечное и превозносящим преходящее, тленное.

Вдумайся в то, почему секуляры-пустосвяты суетно верят в изначальное потустороннее мифическое добро. Но в реальности на этом свете они творят себе кумира из естественного зла, облыжно в рационалистической умственной гордыне приписывая Богу материалистический акт нечестивого земнородного сотворения.

Еще более бесчинные грешники и грехоносцы, коим несть спасения, суть атеисты и материалисты, поклоняющиеся тварной природе человеческой как Дьяволу…

— 2 —

Инквизитору Филиппу достало мгновения, чтобы в пронзающем восприятии и в предзнании выявить всю подноготную богомерзкого поводыря сектантов, обосновавшихся в православном храме:

"Итого, мой объект — Максим Аркадьевич Весеняко, 22 лет, белоросс из ятвягов.

Некрещен. Вероисповедание атеистическое.

Официально в миру — причетник церкви Святых княже Димитрия Донского и Сергия Преподобного.

Как маг не инициирован.

Участие в семи убийствах под видом жертвоприношений.

Не брезгует каннибализмом, употребляя в пищу исключительно мужские половые органы.

Два ритуальных убийства женщин во время койтуса посредством удушения…

В тот день накануне Рождества Христова по григорианскому календарю инквизитор закончил расследование. Практически он достаточно подготовился к ликвидации разбойничьего вертепа смертных грехов человеческих и магической природной порчи.

По глубокому убеждению рыцаря Филиппа, суд и расправу над нечестивыми грешниками ему должно вершить в ипостаси православного витязя, возвращающего Дому молитвы его духовное предназначение.

"Даруй мне, Господи, воздвиженье на Кресте Пречестный и Животворящий, изгоняюще татьбу из храма Твоего… Нынче к полуночи…"

По хрустящему, искрящемуся под солнцем свежевыпавшему снежку погруженный в раздумья инквизитор двинулся прочь от церковного двора.

Никому не было дела до того, что какой-то невзрачный старик с палкой, уходя, осенил крестным знамением храм Божий.

Мало ли? Может, он так креститься? Или обряд у него такой…

Филипп Ирнеев обычно мало внимания уделял погоде. Не больше, чем того требовали дорожные природные условия. Как когда-то ходил пешком, он уж позабыл.

Смена времен года для него ознаменовалась не облетевшей листвой деревьев или улетающими на юг птицами, но заменой летней резины на зимнюю. Осень теперь у него наступала в ноябре, и ее быстро сменяла зима, как только выпадал снег и леденел асфальт на дорогах.

Крестьянином он не был и в последних числах ноября ничуть не торжествовал по дороге от дачи Вероники в город, обновляя колесами путь по высыпавшей с утра снежной крупе:

"Пороша, параша — один хрен, в редьку не слаще… Некрасов, из рака ноги…"

Благонамеренное пребывание в асилуме улучшило его настроение. Как и две рюмки "Метаксы" с чашкой кофе. Однако не намного и не надолго.

Выбираться наружу в мерзкую городскую слякоть, плыть всеми четырьмя полноприводными колесами в жидкой грязи, ехать на учебу — ему очень не хотелось. Хотя надо.

"Как ни противно, но миру — мирское. Кто скажет, что природа не Дьявол, а Бог, на месте развоплощу гада, в тотальный распыл у меня сволочь пойдет. Без покаяния…"

В машине к нему вновь вернулось чувство смутного беспокойства. Но сейчас он его не связывал ни с дорожной обстановкой, ни с неизбежной данью ретрибутивности в эзотерическом существовании, неотделимом от его мирской жизнедеятельности.

Дарования инквизитора, предзнание и прогностика нисколько не помогали обретению эпигностического понимания и душевного спокойствия, если три раза кряду он не смог чего-нибудь вспомнить из видений, посетивших его в асилуме. Ровным счетом ничего, кроме самого факта, что они были, имели место.

И всякий раз он находил на стойке бара в убежище, не менявшем первоначальных декораций кофейного заведения, по пачке девятимиллиметровых патронов к личному рыцарскому оружию.

Боеприпасы к Филомату оставались такими же, неизвестно для чего или для какого предназначенными. Все те же гильзы и пули из черного, похожего на вороненый, металла. На закруглении каждой пули — смертоносный крестообразный надрез, зеркально поблескивающий.

Безмолвствующий Регул тоже не оправдывал своего имени Вещего Прознатчика.

Арматор Вероника суеверно отказывалась обсуждать эту тему. Мол, негоже, рассуждая, осуждать.

А прецептор Павел только сокрушенно разводил руками:

— Наши убежища и святилища, друг мой, следует воспринимать такими, какие они есть.

По дороге в свой "пед и бред" Филипп было решил, что наилучшим способом поднять настроение, обрести бодрость духа и плоти станет работа. Если у себя в округе нынче тишь да гладь, то стоит напроситься в какую-нибудь авантюру где-нибудь в теплых краях, в жарком и сухом климате.

Скажем, на берегах Каспия и Персидского залива он чувствовал себя превосходно.

"Тепло, темно или светло, исламисты не очень кусачие…"

Но и это не выход. Потому как эвентуальный источник скрытой угрозы находится вблизи, асилум пытается предостеречь своего партнера-напарника, выводил рациональные умозаключения рыцарь-инквизитор Филипп.