Григорий Кваша - Структурный гороскоп

• Название: Структурный гороскоп
• Автор: Григорий Кваша
• Жанр: Религия

---

Естественно, навел порядок Август и в судебном деле, следил, "чтобы никакое преступление или судебное дело не оставалось без наказания и не затягивалось..." (Г. Светоний.) Сам же он "правил суд с большим усердием, иногда даже ночью; если же бывал болен - то с носилок, которые ставили возле судейских мест, или даже дома, лежа в постели" (Г. Светоний).

Другая идея - фикс четвертой фазы - это строительство. Бацилла строительства поражает все население, и как только наша страна перешагнула через 1989 год, мы все почувствовали на себе воздействие этой бациллы. Правда, в первые несколько лет строительный бум в основном охватил Москву и ближнее Подмосковье, однако невооруженным взглядом видно, как заболевает этой изумительной и долгожданной болезнью вся страна.

Августовское время, разумеется, не стало исключением. "Вид столицы ещё не соответствовал величию державы, Рим ещё страдал от наводнений и пожаров. Он так отстроил город, что по праву гордился тем, что принял Рим кирпичным, а оставляет мраморным; и он сделал все, что может предвидеть человеческий разум для безопасности города на будущие времена" (Г. Светоний). Удивительно, вернее знаменательно, что расцвет строительства объясняют прекращением военной экспансии практически для всех четвертых фаз. Например, Е. В. Федорова пишет: "Резкое ограничение завоевательной политики дало возможность Августу развернуть широкое строительство как в Риме, так в других городах. Он украсил Рим многими великолепными зданиями, отделанными мрамором, и создал новую площадь - форум Августа, главным композиционным элементом которого был роскошный храм Марса Мстителя, что должно было напоминать об Августе как о мстителе за убийство Юлия Цезаря".

Ну и, наконец, знаменитое противопоставление второй и четвертой фаз. Помните Ключевский об Екатерине II: "Обойтись без книги и пера ей было так же трудно, как Петру I без топора и токарного станка". И в этом смысле Август - идеальная иллюстрация интеллектуального времени. "Он написал много прозаических сочинений разного рода: таковы "Поощрение к философии" и сочинение "О своей жизни" в тридцати книгах, доведенное только до кантабрийской войны. Поэзии он касался лишь бегло. Сохранилась одна книга, написанная гекзаметрами и озаглавленная "Сицилия", сохранилась и другая книга, маленькая, "Эпиграммы", которые он по большей части сочинял в бане при купании. За трагедию он было взялся с большим пылом, но не совладал с трагическим слогом и уничтожил написанное" (Г. Светоний). А мы ещё удивляемся, почему это у нас после 1989 года вся политическая верхушка, включая и тех, кто просидел наверху пару месяцев, обязательно отметилась кто книгой, а кто и двумя.

Впрочем, большую литературу творили, разумеется, не Екатерина II и не Август Октавиан, а иные гении. "Советская энциклопедия", к примеру, пишет, что правление Августа "совпало также с расцветом римской литературы ("золотой век" - творчество Вергилия, Горация, Овидия, Тибулла, Проперция, Тита Ливия и других)". Мы-то конечно же понимаем, что никаких совпадений тут быть не может и, напротив, "золотой век" литературы для четвертой фазы весьма закономерное явление, ведь именно в четвертой фазе имперского цикла происходит идеологическое чудо, и идеология, которая была в длительном упадке меж двух имперских циклов, наконец поднялась на должную высоту.

Фактически созданное во времена Августа искусство стало той осью, вокруг которой вращалось все европейское искусство, сначала разбивая классические образцы, потом, избавившись от комплексов, создав шедевры Возрождения, затем уже на основе Возрождения создавая новые направления.

Таков диапазон идеологических преобразований имперского цикла: литература, искусство из занятий презираемых превращаются в важнейшие. Имя друга Августа, Гая Цильния Мецената, стало нарицательным в истории, символом высокого отношения к искусству, имперским и постимперским стилем жизни.

Можно было бы ещё долго говорить о признаках четвертой фазы (любовь к зрелищам) или о признаках имперского ритма (раздача хлеба и денег), однако не будем забывать, что цель книги не полноценное описание эпохи, а всего лишь поиск имперских 144-летий. Более того, для нас было бы важнее, чтобы читатель сам добывал недостающие аналогии, нельзя вдохнуть весь воздух, надо оставить и другим. Уверяем вас, что поднятые на поверхность аналогии это лишь малая их часть.

Подводя итог описанию четвертой фазы, наиболее для нас интересной, ибо сами мы вступили в четвертую фазу, хочется привести слова, ключевые для понимания блеска этого времени: "Август не обладал талантом полководца, но его подлинный талант заключался в том, что он умел осознать ограниченность своих способностей и старался не браться за дела, которых не разумел. Поэтому он очень заботился о том, чтобы иметь при себе талантливых и преданных помощников, выгодным людям он был непоколебимо верен" (Е. Федорова). Как это замечательно перекликается со словами Екатерины II: "Я не боюсь чужих достоинств, напротив, желала бы иметь вокруг себя одних героев и все на свете употребляла, чтобы сделать героями тех, в ком видела малейшее к тому призвание". Именно в этом и есть главный ключ к успехам четвертой фазы, ибо её значение синтетическое - собрать по крохам все, на что способен народ. В этом её кардинальное отличие от второй фазы, в которой все разрушается, а все, кто хоть чуть-чуть умнее и ярче главаря (того же Сталина), безжалостно уничтожаются. Так что нам сейчас нужны не столько гениальные лидеры, сколько лидеры, опекающие чужую гениальность.

КОНЕЦ ИМПЕРИИ

Хоть от природы Август был слаб здоровьем, дожил он до 76 лет и скончался 19 августа (в свой именной месяц) 14-го года, на пять лет пережив имперский ритм, но трех лет не дожив (в отличие от Ивана III) до года Быка, в котором, видимо, и начался следующий цикл Рима, на этот раз уже в ритме Востока. Человечество вступило в самый невероятный четвертый возраст, который весь прошел без имперских циклов (от конца второго римского рывка до начала первого византийского), а стало быть, обошелся без божественного вмешательства.

Как знать, может быть, именно вхождение человечества в сверхсамостоятельный возраст и стало главной причиной невозможности продолжения римской имперской истории. В любом случае факт налицо: вместо четырех имперских циклов, как у России и Иудеи, у Рима их было всего лишь два. Так и не сумев войти в третий рывок, Рим исчез, не оставив ни вечного народа, ни модели жизни для всего человечества.

Однако причина никогда не бывает единичной, в историческом процессе примитивная причинно-следственная цепочка не работает, причины одного и того же явления рассыпаны по оси времени и находятся в причудливом взаимодействии. Нам же остается перечислить их без всякой надежды выделить главную причину и второстепенные.

Важнейшей причиной видится отсутствие в Риме единобожия и мощной идеологии. Если Иудея в первый свой рывок вступала в союзе с единым Богом, если Россия в первом же своем рывке обрела этот союз, то для Рима даже языческие верования всегда были делом малозначительным и обыденным, а идеологические чудеса четвертых фаз в первую очередь носили светский характер гульбища, игрища, светская литература, архитектура и т.д. Империя и монотеизм практически неразрывны, что показывает история Иудеи, России, исламских империй, да и Англии тоже.

Другой причиной невозможности вхождения в третий рывок могло стать отсутствие оси наследования власти, ибо, начав с мощной династии Юлиев-Клавдиев, империя закончила "солдатскими императорами".

Те же причины можно сформулировать по-другому. Рим в своем движении шел как бы назад. Родившись в первую эпоху, когда вокруг главенствовал ритм Востока, Рим после первого же рывка впервые в истории человечества породил ритм Запада (республика, выборы, коллегиальность). Однако после второго рывка, когда Европа уже готовилась перейти в ритм Запада, Рим вернулся в восточное состояние главенства идеологии и презрения к политическим институтам. Разумеется, что движение вспять привело Рим к исчезновению.

Еще одну причину можно было бы сформулировать как отсутствие внешнего импульса. Энергия империй - это всегда энергия нереализованных возможностей. Очень часто имперские рывки начинаются в момент уязвления национального самолюбия. Рим уже имел в своей истории столь грандиозные успехи, что с ним фактически некого было сопоставлять, так что энергии неудовлетворенности, своеобразных комплексов государственной неполноценности у него уже не оставалось.

И все же перечисленные причины не составляют пока полного ответа, и загадка исчезновения империи Рима остается. Мажет быть, более вразумительный ответ даст история двух волевых рывков Византии, державы, зеркально противоположной Риму. Если Рим обладал мощнейшей политикой без какой-либо серьезной идеологической базы, то Византия, напротив, обладала мощнейшей духовностью и очень инертной политикой. Рим и Византия - две половинки одного целого, которым так никогда и не удалось соединиться. Разве что России в своем четвертом имперском рывке удастся соединить духовность Византии и политический гений Рима.