Михаил Швецов - Госпожа тюрьмы, или слёзы Минервы

• Название: Госпожа тюрьмы, или слёзы Минервы
• Автор: Михаил Швецов
• Жанр: Психология

Понятие личности было введено в научный оборот как инструмент для теоретизирования о человеке.

Но что такое личность, что это за структура живого, отношения которой с природой и обществом являются типичными в такой степени, будто на неё можно навесить табличку: истероидная, шизоидная и т. д.? Что это — душа, разум, сознание или некая энергия?

К настоящему времени известно много моделей личности. Среди их создателей великие имена. Но почти каждая новая модель переставала быть живой и употребляемой, как только заканчивался земной путь её автора, или иссякал (нередко искусственно подогреваемый) энтузиазм у её сторонников.

---

Что до губительного фактора, имя которому огонь, то уже в руках erectus он стал средством разрушения.

Похоже, любование «красным петухом» — своего рода инстинкт у рода человеческого. Индеец макуси, заполучивший коробок спичек, опасен для сухой степи. Поджигая траву без нужды тут и там, он может стать виновником гигантского степного пожара. В каждом человеке кроется пироман (Шизофреник тоже может страдать тягой к поджигательству — доминанты, вероятно, живут вечно — моя вставка). Лагерный костёр, разведён он по необходимости или просто так, удивительно греет душу. И с чего-то ведь началось, независимо от участия Прометея…(Весной, в сушь по всей России горит прошлогодняя трава и, вместе с ней, и попавшие на пути огня селения — да, эти пожары сделаны «разумным» человеком, периодически впадающим в шизофрению на почве пьянства или просто одиночества от скуки заурядной жизни— моя вставка). Не мешает исправить широко распространённую в научной литературе, даже весьма солидной, ошибку, будто первые люди разводили большие костры для охраны своих стоянок от диких зверей. Ничего подобного! Звери ничуть не страшатся огня, в чём я не раз убеждался.

Что касается мозга, будем помнить, что большие размеры ещё никак не признак высокого интеллекта. Средняя цифра для неандертальцев — тысяча четыреста кубических сантиметров, для современного человека — тысяча триста шестьдесят (при максимуме до двух тысяч).

Вряд ли можно считать конечным известный нам сегодня тип человека; будем хотя бы надеяться, что станет возможным рождение нового типа — будущего человека. Действительно ведомого голосом разума. Сумеем выжить до той поры, тогда, быть может, появится вид, заслуживающий названия Homo sapientissimus — подлинно разумного человека…

Вообще, среди животных лишь немногие способны воспринимать изображение. Покажите своему умному-разумному пёсику лакомую косточку на картинке — никакого впечатления. В моих опытах я установил, что тигр узнаёт другого тигра на большой — только на большой! — фотографии, может также распознать зверей на экране телевизора, хотя большинство кошек и собак никак не реагируют (если картинка не сопровождается звуком, например, лаем).

Способность изображать вещи, воспроизводить увиденное — отличительная черта нашего вида.

Замечательнейшие рисунки животных украшают стены многих пещер Франции и Испании, однако наскальная живопись обнаружена и в Северной Африке, и дальше к югу. Древнейшим рисункам, если говорить о Европе и Африке, тридцать пять тысяч лет. Явное совпадение с датой нашествия sapiens на континенты. История этого искусства охватывает двадцать пять тысяч лет, его вершина достигнута пятнадцать тысяч лет назад, но десять тысяч лет назад, когда окончилась последняя (пока) ледниковая эпоха, ему внезапно пришёл конец.

(Ледники не только и не всегда способствовали развитию мозга, как полагал Линдблад. Из-за похолодания «замёрзли» чувства, произошла утрата изобразительных способностей; может быть, эволюция пошла вспять или прачеловек вдруг осознал, что дальнейшее развитие невозможно, если он не покинет пещеры? — моя вставка)

Сколько существует наш вид на Земле, столько даёт себя знать безмерная воинственность человека…. В чём суть этого инстинкта, этой убийственной, почти ритуальной беспардонности нашего вида? После выхода на арену Homo sapiens на каждом «завоёванном» им материке исчезала мегафауна. Очевидно, человек продолжал охотиться с копьём, каким убивал крупного зверя наш праотец erectus. Крупным животным на обширных свободных пространствах труднее выжить, чем укрывающемуся в лесах зверю меньших размеров. Что ни континент, повторялась одна и та же история.

Ко времени вторжения человека в Европу там водилось много крупных животных. По мере роста населения совершенно исчезли бегемоты, лесные слоны, носороги, за ними последние мамонты, пещерные медведи, овцебыки, зубры. В Азии вымирание шло по несколько отстающему «графику».

В Австралии был истреблён крупнейший представитель сумчатых, напоминающий бегемота, исчезли так называемый сумчатый лев и огромный, величиной с медведя, вомбат, а также многие другие гиганты…Мадагаскар оказался на пути расселения человека сравнительно поздно, и вскоре там исчезли большие колонии эпиорнисов, которые несли яйца объёмом восемь-девять литров! Вымер также гигантский лемур, был истреблён мадагаскарский бегемот.

Одним из последствий сокращения ресурсов животного белка стало то, что сей примат (как sapiens, так и его предшественник erectus) принялся систематически охотиться на своих сородичей. Известны находки, говорящие о каннибализме среди erectus.

Когда карибы заселяли острова, названные потом Карибскими, им предстал мир, бедный животным белком, если не считать рыбу. Возможно, именно отсюда их хорошо известное пристрастие к человеческому мясу. (Кстати, слово «каннибал» — искажённое «кариба»). Постепенно случаи людоедства стали редкостью или перешли в «эндоканнибализм», как у яномамо. Однако предания индейцев сохранили воспоминания о страшных людоедах.

Нашему виду приматов присуща уникальная в мире животных способность навязывать свою волю сородичам и представителям других видов. Потребность опекать животных, особенно детёнышей, выражается не только в позитивных действиях, и негативная сторона её страшна. Оттенков много. И начинается всё так мило — с кормления и защиты оленёнка. А там — содержать коров на скотном дворе, учить слонов и медведей не свойственным их сородичам трюкам, держать людей в плену, убивать заложников, применять пытки. Таковы всё более негативные проявления инстинкта, присущего из всех приматов, да что там — из всех живых созданий, одному лишь человеку.

Откуда эта всё более ярко выраженная агрессия, которая медленно и верно овладевает нами подобно тому, как анаконда сжимает свои кольца?

В ответе на этот вопрос заложено решение важнейшей проблемы человечества. Да только вся беда в том, что человечество сегодня не очень-то склонно прислушиваться к советам.

Пагубные для вида действия совершают под влиянием стресса не только грызуны. Звук низко летящего реактивного самолёта может довести несчастных норок — жертв людского тщеславия, живущих в тесных ящиках, до такого состояния, что они загрызают насмерть собственное потомство.

Когда другие животные предают себя смерти из-за перенаселённости и стресса, их невозможно остановить на этом самоубийственном пути. Сумеет ли человечество избежать катастрофы? Шансы невелики.

Возвращаясь к людям первозданного склада, индейцам в тех частях Суринама, где не знают ещё ни стресса, ни перенаселения, видим человека на стадии его ранних функций. Готовность помочь — здесь закон, гость издалека всегда может рассчитывать на стол и кров. У яномамо с их слишком густонаселёнными территориями дело обстоит иначе, там в чести норов и жестокость! Ужасно, что стресс воздействует даже на первозданного человека.

Мы стайные существа. У членов стаи развивается поведение, сближающее особи, служащие благу стаи и, тем самым, вида. Животные, ведущие одиночный образ жизни, очень плохо ладят между собой, кроме самца и самки во время брачного периода».

Ради целей нашего рассказа вновь будет полезным вспомнить другого великого путешественника Кусто Ж.И., который в книге «Сюрпризы моря» делает интереснейшее заключение про склонность всех живых существ к пещерной жизни. Пора и нам делать вывод, к которому стремилось это продолжительное повествование. Вот он:

Жизнь в пещере, в изоляции снежной или песчаной пустыни, тюрьмы, чувство одиночества среди людей, с одной стороны, и тяга к людям, общественные связи, коллективный труд и быт, с другой, вот те чаши весов, на которых взвешивается болезненный и здоровый дух человека, те грани, по которым проходит его развитие от шизофренического до разумно-здорового и наоборот.

Пусть говорит лучший

Теперь предоставлю слово выдающему психиатру, работы которого, воспринятые вскоре после окончания института, и подвигали меня все прошедшие годы на размышления (А. Кемпиньский. Познание больного / Пер. с польск. — Минск: Вышейшая школа, 1998. — 207с).

«Диагноз в психиатрии не так однозначен, как в других медицинских дисциплинах. Довольно часто он ставится условно.

В общем можно сказать, что диагноз в психиатрии выполняет роль символа, облегчающего общение врачей между собой. Это категория, включающая целый комплекс симптомов, Например, термином «шизофрения» врач определяет ряд основных, особых симптомов, которые могут проявляться у данного больного.

Врач не знает (за исключением некоторых органических процессов) ни этиологии, ни патогенеза, ни даже клинической картины, которая при одном и том же диагнозе может быть разной, а лечение проводится больше на уровне симптоматики (например, депрессивный синдром, маниакальный синдром и т. п.), чем на нозологическом уровне (нозологический диагноз, например, в случае шизофрении, эндогенной депрессии и т. п.). К тому же ряд психиатров считает, что нозологический диагноз в психиатрии — чисто условное понятие, которое не имеет значения для определения терапевтического воздействия. Они выступают за возвращение к симптоматической диагностике, а старым термином versania хотят охватить все формы психозов.