Николай Берг - Ночная смена. Лагерь живых.

• Название: Ночная смена. Лагерь живых.
• Автор: Николай Берг
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9922-0763-7

 После Катастрофы прошла целая неделя, теперь ясно, что помощи извне не будет. Приход зомби оказался повсеместным, и ни одну страну не обошла страшная зараза. Для одних людей - это настоящая Беда, для других праздник, когда наконец-то можно вытворять что угодно. И таких достаточно много, чтобы для живых стать опаснее, чем неупокоенные мертвецы.

---

       - Так чпокает, что ткани в стороны отпрыгивают?

       - Точно так. Но скорее не отпрыгивают, а отшибаются.

       - Значит, выходит, мне еще повезло?

       - Везение тут относительное. Но то, что могло быть куда хуже - несомненно.

       - Да что уж повезло мне, что к вам попал. Как там этого знаменитого доктора звали в сериале - ну он еще все время язвил и диагнозы ставил... О, вспомнил! Доктор Хаос. Так вы еще больше знаете!

       - Язвите?

       - Не, я серьезно. Сегодня сижу, лапу ненькаю, а тут от ротного посыльный - хватай мешки - вокзал отходит - сейчас будет колонна до больницы. Бегом не побежал, врать не буду, но поспешал, как мог. У нас-то санинструктора только - правда, много, учебка целая. Часть конечно из них накрылась, пока разобрались что к чему, но все равно много осталось.

       - Что ж если серьезно - тогда ладно. Сейчас еще дренаж поставим. Чтоб всякая дрянь свободно оттекала - и хватит на сегодня. К вашей удаче - кости не задеты - рядышком прошло, но не зацепило. На рентгенограмме хорошо видно.

       - И что, даже зашивать не будете?

       - Не стоит зашивать. Если все будет хорошо грануляциями заполняться - потом прихватим. Сейчас отдыхайте, набирайтесь сил...

       - Ага, постараюсь...

       Пока пациента с его капельницей откатывают из процедурной в палату, хирург размывается и говорит мне:

       - Вовремя вписались - и тут мужику повезло. Начиная с третьих суток после ранения или травмы, начинается резкая декомпенсация организма. И лезть становится опасно - половина получается после хирургической обработки с осложнениями и нагноениями.

       - И долго такое?

       - 12 - 14 суток. Две недели - потом снова компенсаторные механизмы включаются... А еще у раненых сгорают антиоксиданты - сиречь витамины. Витамин С - аж на 86%, Е - 45%, В - 66%, А - 30%. Вот и лечи их после этого. И углеводы у раненых сгорают в момент... Ладно, нам уже следующего везут. Продолжаем.

      Работа заканчивается сильно за полночь. Мне предлагают переночевать в больнице, но оказывается, что за нами - мной и братцем - прибыла машина. Раз такое дело - идем смотреть, что там приехало. Оказывается это Семен Семеныч с Николаичем. К раненому Михе отца пустили. Но на ночное дежурство оставили его маму Ларису Ивановну, а папу вежливо попросили долой. Тут как раз прибыл Николаич - нашу команду разместили в домике неподалеку - без особого шика, но кровати, матрасы и белье есть, есть санузел с душем и окна зарешечены, а, кроме того - тепло еще впридачу. Соседями у нас семьи мореманов - пока эвакуировали в этот чистый район из пока проблемного, но наш отсек имеет отдельный выход и в целом - о лучшем и мечтать не приходится. Сейчас еще должны подойти - или подъехать Вовка с Серегой - они, получив в распоряжение трех срочников - салобонов припахали мальчишек на мытье новоприобретенного БТР.

       Семен Семеныч чем-то обеспокоен, думаю, что визит к сыну и соседу сказался. Задумавшись, Семен Семеныч начинает напевать одну из своих бесчисленных нескончаемых песен:

       С деpевьев листья опадали, елки - палки, кипарисы

       Пpишла осенняя поpа - после лета

       Ребят всех в аpмию забpали, - хулиганов

       Hастала очеpедь моя. - Главаря.

       И вот пpиходит мне повестка - на бумаге - семь на восемь, восемь на семь

       Явиться в pайвоенкомат - утром рано.

       Маманя в обмоpок упала, - с печки на пол

       Сестpа сметану пpолила. - Вот корова!

       Влезай маманя взад на печку - живо-живо

       Сестpа сметану подлижи - язычищем

       Поставить надо богу свечку - огроменну

       И самогону наваpить - Две цистерны!

       Я сел в вагон, тpи pаза плюнул - пpямо на пол.

       Гудок уныло пpогудел, - трутутуууу

       А я молоденький паpнишка - неженатый совершенно

       Hа фpонт геpманский полетел. - Вот везуха!

       Сижу в окопе неглубоком - пули свищут мимо уха.

       Подходит pотный командиp. - ну зверюга!

       А ну-ка, бpатцы-новобpанцы - матеpь вашу!

       Давай в атаку побежим! - Через поле!

       Hад нами небо голубое - с облаками.

       Под нами чеpная земля - небо в лужах

       Летят кусочки командиpа, - ёксель-моксель

       Их не пымать уж никогда. - Не пытайся!

       Летят по небу самолеты - бомбовозы

       Хотят засыпать нас землею, - жидким илом всякой дрянью

       А я молоденький мальчишка - лет семнадцать, двадцать, тридцать, сорок восемь,

       Лежу на пузе и стреляю из винтовки - трехлинейки шибко метко - точно в небо!

       Бегит по полю санитарка, - звать Тамаpка иль Маринка или Фекла

       хотит меня перевязать - сикось - накось

       мне ногу напрочь оторвало железякой - или бонбой

       в обрат ее не примотать. - Взял в охапку!

       Меня в больнице год лечили - умоpили

       Хотели мне пpишить ногу - чтоб как было .

       Hогу они мне не пpишили - тpоглодиты, охламоны.

       Тепеpь служить я не могу - Дайте выпить!

      - Забавно, а у нас ее по-другому пели - неожиданно оживляется молчавший до этого Николаич.

      - Как - по другому?

      Николаич смущается, но все-же нетвердо и неожиданным тенорком напевает:

       Ко мне подходит санитаpка (звать Тамаpка)

       Давай я ногу пеpвяжу.

       И в санитаpную машину (студебекеp)

       С собою pядом положу.

       Бежала по полю Аксинья (моpда синя)

       В больших киpзовых сапогах.

       За нею гнался Афанасий (восемь на семь)

       С большим теpмометpом в pуках.

       Меня в больнице год лечили - умоpили

       Хотели мне пpишить ногу.

       Hогу они мне не пpишили - тpагладиты,

       Тепеpь служить я не могу.

       - Ну и так можно - покладисто соглашается Семен Семеныч.

       Зданьице, где нас расположили на ночлег, стоит слегка на отшибе, но вход освещен ярко. Выгружаемся и заходим внутрь, не забывая посматривать по сторонам.

       Уюта, разумеется, ноль, видно, что готовили для нас место наспех и формально. Придраться не к чему особенно, но явно - холодные сапожники делали - по списку причем: кроватей стоко-то, матрасов - соответственно, белья до кучи - вали кулем, потом разберем!

       Говорю об этом братцу. Тот таращит непонимающе глаза и вопрошает с недоумением:

       - Кисейных занавесочек не хватает?

       - Уюта, чудовище!

       - А ну да, Станислав Катчинский, как же! Поспал бы ты в морге на люменевой каталке- не выдрючивался бы, как девственная девственница.

       - Какой Катчинский? - осведомляется у меня оказавшийся рядом Семен Семеныч.

       - Персонаж Ремарка - 'На Западном фронте без перемен'. Я эту книжку перед армией как раз прочитал и мне этот солдат понравился - вот я его за образец и взял.

       Пыхтя, начинаем расставлять удобнее наставленную абы как мебель.

       - А чем он так хорош-то оказался?

       - Он умел в любых самых гадких условиях приготовить - и найти - жратву и устроить удобный ночлег. За что его товарищи и ценили.

       - Немудрено. Хотя вот сейчас токо бы прилечь. После морга-то тут куда как здорово, это вашим братом верно сказано было.

       - Вас хоть покормили?

       - Ага. Куриным супом, представляете? Это ж какая прелесть, если подумать! Картошечка, морковочка, риса чутка - и курицы здоровенный кусище, мягчайший! Петрушкой посыпано, укропчиком! Душистое все - чуть не расплакался. И потом макароны - с тертым сыром и соусом! И кисель вишневый! От аромата нос винтом закрутился!

       - Да вы ж уже роллтона сегодня хотели?

       - Э, роллтон по сравнению с грамотно и душевно приготовленной пищей - ничто и звать никак. От безысходности - роллтон то. Все - таки жидкое и горячее...

       - Во! Братец, слушай, что умные люди говорят!

       - Слушал уже, несколько дней. Токо не верю ни единому слову - ибо воистину - харчевался Семен Семеныч и в шавермячных и фэтс-фудах и в прочих богомерзких и отвратных зело местах.

       - А куда денешься? Кушинькать-то хочется. А у нас тут не Европы, на каждом шагу ресторанов нету - неожиданно начинает оправдываться матерый дальнобойщик.

       - Истинно, истинно говорю вам, чада мои - отверзши уста свои на шаурму совершают человецы смертный грех! - пророческим голосом продолжает мой братец.

       - Эко на тебя накатило, братец, святым духом!

       - Дык меня в больнице пару раз за священнослужителя приняли, вот и вошел в роль - выходит наконец из роли проповедника мой родственник.