Николай Львов - Лубянская справка

• Название: Лубянская справка
• Автор: Николай Львов
• Жанр: Русская классическая проза

---

Но ведь Сузи - это любовь, страдание, счастье, это, в конце концов, семья и дети, а не просто красивая жизнь; да останься она завтра без всего разве он бы от нее отказался? Вздор. Разве виноват он в таком совпадении: красота, ум, богатство - и все в ней одной? Да вообще, разве он в чем-нибудь виноват, раз жизнь такая? Впрочем, все поздно. Вспоминать поздно. Жить поздно. "Да и время уже позднее", - сказал вслух И.О. и взглянул на часы: он пробыл здесь уже более девяти часов.

В коридоре послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и Иван Петрович с каменным лицом протянул И.О. знакомую серенькую бумажку. И.О. задохнулся от сердцебиения - не потому, что на что-то еще надеялся, нет, просто от полковника веяло такой силой и безжалостной решимостью, что И.О. почувствовал себя приговоренным к смертной казни - сейчас ему прочитают приговор, выведут в темный коридор и выстрелят в затылок. А ведь как все просто - скажи "да", подпишись под бумажкой, стань винтиком, шестеренкой, забудь навсегда, что ты Венец Создания, Подобие Божие! - и будешь сносно жить, всегда будешь иметь подстилку, стойло с сытой пищей, а по праздникам будешь приобщаться к рациону сильных мира сего - перепадет и тебе рублей двадцать в сертификатах на визит в кормушку - поистине великое изобретение нашего чудного времени!

"Ну, теперь что скажешь?"

"Да-да, - хрипло бормотал И.О., разглядывая справку - опять это троекратно отпечатанное на машинке суровое слово:

Положительно...

Положительно...

Положительно.

И.О. морщил лоб, перечитывал свою фамилию... Но при чем здесь он?!

"Это не мой анализ... - сказал он тихо и заплакал, кусая кулаки, чтобы сдержаться, что бы там ни было, а на справке стояла его фамилия, а не Андреева! - Это не моя справка!" - рыдая, повторял И.О. "Напакостил, так будь мужчиной, веди себя прилично!" - прикрикнул с презрением Иван Петрович, а И.О. вспомнил Мишаню и засмеялся. Он продолжал вот так плакать и смеяться и - слава тебе, Господи! - сообразил, что пока ни в коем случае нельзя раскрывать Мишаниного секрета. Он здоров - теперь это ясно на все сто процентов. Это наглый трюк. Шантаж. Провокация. Подлый и жестокий обман. Мишаня, милый Мишаня обвел их вокруг пальца! "Я к вашим услугам!" - вот где ты, голубчик Андреев, пригодился, вот ты и у нас послужил малюсенькой шестеренкой, - да, да, это именно так, это Мишанин почерк, - а иначе зачем бы он просил И.О. сдать кровь на имя Андреева? Значит, в лаборатории была андреевская кровь, сданная на имя И.О. А что если сам Андреев болен этим? Да какое теперь это имеет значение! Им ведь нужно только одно - убедить его, что он болен, - заманчиво иметь своего агента в семье министра и посла не совсем дружественной страны. Небось, на этом деле милейший Иван Петрович хотел в генералы выйти, никак не меньше. Но каков Андреев! Каков мерзавец! И волна жгучей жажды мести захлестнула И.О. - это из-за Андреева он навсегда потерял Сузи, будущее, здоровье... Месть, одна только месть - вот что спасет, вот что вернет к жизни...

"Ах, какая неудача, какое несчастье!" - бормотал И.О., ковыляя к Мишаниному дому. Какой неудачный год, какой неудачный месяц, какой гнусный день, какая чертовски неудачная жизнь! Что бы такое сделать, раз уж жизнь кончена, раз уж нет выхода? А что если пойти прямо туда, в Самый Большой Дом, и бухнуться в ноги Самому Главному и со слезами - он поймет, обязательно поймет! - сказать: "Делайте со мной все, что хотите, потому что уже нет никаких сил болеть, я очень болен, вот мой диагноз - ненависть!" Да-да, они помогут, они сделают с тобой что-нибудь оздоровительное, как же не воспользоваться величайшим преимуществом - бесплатным лечением?

А может, открыть забрало и ринуться в бой?! Кричать, громить, стучать кулаком по столу, опять идти туда, писать, объявить голодовку, возмутить общественное мнение!.. Сгниешь, козявка, засушат тебя в каменном гербарии, придавят бетонным листиком до конца дней твоих...

И.О. тошнило, невыносимо болела голова, а глаза чуть не лопались - так на них давил изнутри луч проекции - ему показывали фильм ужасов, где он сыграл трагический эпизод, был всего только дублером, трюкачом. Ему-то и нужно было всего ничего - перепрыгнуть через пропасть, сделав вид, что чудом не сорвался, но страховка оборвалась и он полетел вниз, разбиваясь о выступы скал. "Но позвольте!" - вдруг подумал И.О. и замер, недоумевая. Как ему удалось оттуда выскочить? Его же не отпускали! То ли он выпрыгнул из окна, то ли прошел сквозь стену, или вылетел, как ведьма в трубу камина, - его же заперли, заперли! Да, сударь, не так уж плохо для начинающего эскаписта! Да еще - на тебе! - он вдруг осознал себя летящим по воздуху над самым тротуаром - И.О. несся над улицей быстрее машин, и вся дорога к Мишане замелькала у него в мозгу смазанным слайдом. В ушах свистело, был поздний вечер, и он влетел в Мишанину комнату в кромешной темноте, зная точно, что в правом углу за шифоньером, съежившись в кресле, сидит прыщавый Андреев. "Я знал, что ты здесь, гаденыш!" - закричал И.О. и стал грызть его, норовя откусить Андрееву нос - он даже услышал мягкий хруст и почувствовал на губах вкус крови. Андреев дернулся, завопив благим матом, кровь брызнула двумя фонтанами. И.О. разжал зубы, однако нос остался при хозяине. "Давай отрежем ему нос! - кричал И.О. Мишане, стоящему в дверях. - Он же все равно у него отвалится! У него же это!" И, хохоча, он тряс в воздухе злополучной бумажкой: "Вот он, твой приговор, мразь, - пытать его! На дыбу! Иглы под ногти! Крюками его! Клопами, крысами!" И он было снова кинулся на Андреева, но... перед ним почему-то стоял все тот же Иван Петрович. И.О. с трудом сфокусировал взгляд на стеклянных глазах полковника и пришел в себя.

"Иван Петрович! - И.О. утерся платком (пот лил с него градом) и, несколько раз глубоко вздохнув, обратился к полковнику с самой задушевной интонацией, на которую только был способен: - Иван Петрович, я сегодня ничего не ел... Отпустите меня на час - я пообедаю, вернусь и все, что надо, напишу". - "Нет уж, дорогой! У меня времени в обрез, потерпи, - жестко, как своему подчиненному, отрезал полковник. - Сначала напиши, а потом катись ко всем чертям". И.О. побелел - вот оно, рабство. Иван Петрович и не сомневался, что все так и будет - как тут не уверовать в свое могущество. "Отпустите меня сейчас... - хрипло твердил И.О., - я хочу есть, я ничего не соображаю..." И тут он почувствовал, что наступает что-то страшное и необратимое - сейчас все полетит к чертям, все планы, и его, и Мишанины, и вообще все провалится в тартарары, потому что уже нет сил сдерживать в груди этот бешеный клубок, раздирающий пополам душу!

"Иван Петрович, зачем вы все это сделали? - свистящим шепотом спросил И.О. - Вы же знаете, что я абсолютно здоров?! Что эти ваши бумажки, - И.О. затряс перед лицом обалдевшего Ивана Петровича своими анализами и с наслаждением разорвал их на кусочки, - эти так называемые анализы - ложь! Почему вы мне просто не предложили на вас работать? Хотели наверняка, да?! Ну зачем, зачем вы все это устроили?!" - в отчаянии кричал И.О.

У него началась истерика, и он знал, что раз началась, то обязательно дойдет до взрыва, ее уже не остановишь никакими силами, и он с ужасом и наслаждением ждал приближения взрыва, подстегивая себя: "Ну же, давай!" А Иван Петрович тупо повторял: "Опомнись, И.О., ты на самом деле болен, что ты выдумываешь?!"

"Нет! - наконец заорал И.О., ударив кулаком по столу так, что авторучка подскочила к подбородку Ивана Петровича, - вот она, кульминация, вот предел, вот оно, открытое окно, за которым бездна.  - Я здоров! Вы слышите? Я здоров!" Иван Петрович побелел и вдруг закричал ему прямо в лицо: "Тем лучше, дурак!"

Ах, не скажи он этого, вернее, не выкрикни эту дурацкую фразу, может быть, все и обошлось бы, кто знает... Но...

"Так это правда?! - закричал И.О. и затопал ногами, забился в истерике и стал рвать на себе рубашку. - Нате! Стреляйте! Пытайте! Добивайте! Вот вам, выкусите! - И.О. сунул смачный кукиш прямо под нос Ивану Петровичу. Подавитесь! Делайте со мной что хотите, но дерьмом я не стану! Сдохну, а не стану!"

В комнату ворвались двое в штатском и один в форме, начали его успокаивать, И.О. захрипел, вырываясь, и что есть мочи, испытывая необыкновенный восторг, завизжал: "Чтоб вы все провалились! Это вы зараза! Будьте вы прокляты!"

И.О. ударили в солнечное сплетение, и он захлебнулся в кашле, а Иван Петрович сказал: "Он невменяем. Придется вызывать доктора. Отведите его, пока придет машина".

Ужас охватил И.О., когда до него дошел смысл этих слов, - пути назад уже не было. И.О. потащили в коридор. По дороге он кусался, упирался ногами, плакал и кричал только одно: "Я здоров! Доктора не надо! Мне не нужен доктор! Я здоров!"

СОВСЕМ НЕБОЛЬШОЙ ЭПИЛОГ

То ли воспаленный мозг И.О. каким-то чудом воспроизвел картину, которая разыгралась в тот вечер в Мишаниной квартире, то ли Мишаня сумел тем же чудом ее осуществить, но в этот самый вечер несчастный стукач выскочил от Мишани с изуродованным носом! Мишаня, оказывается, на самом деле держал его взаперти и вдруг, предложив ему мировую, попросил скрепить ее дружеским поцелуем - подошел к Андрееву, обнял его... и с хрустом прокусил ему нос.