Сергей Шевелев - Время Икс

• Название: Время Икс
• Автор: Сергей Шевелев
• Жанр: Фэнтези

---

Виктор Николаевич вздохнул и, подняв телефонную трубку, отдал соответст-вующие указания…

13

Яков Круг не любил Советскую власть. Точнее будет сказать — он ее ненави-дел. И это несмотря на то, что уже почти пятнадцать лет, являясь сотрудником "ор-ганов", был вынужден ее охранять и защищать.

Круг родился и вырос в Тамбовской губернии, где его отец — Николай Круг, владел целым по тем временам состоянием — паровой мельницей. Но, с приходом большевиков к власти, с мельницей пришлось расстаться. Старик-Круг с этим сми-рился, но в колхоз так и не вступил, продолжая вести единоличное хозяйство. Про-несшиеся во времена Гражданской и в первые послевоенные годы политические и хозяйственные катаклизмы миновали семью Кругов, и к концу 20-х годов дела их пошли в гору.

Яков был в семье третьим ребенком. С детства замкнутый, жестокий и эгои-стичный, так и не привыкший к тяжелому крестьянскому труду, он уже с давних пор вызывал у отца серьезную озабоченность. И вот однажды, весной 1927 года, после серьезного разговора с отцом, приведшего к большому скандалу, двадцатиче-тырехлетний Яков собрал свои вещи, и отправился в Тамбов — искать счастья в но-вой, — городской жизни.

В городе Круг, неплохо разбиравшийся в машинах и механизмах, поступил работать на завод, а спустя год его судьба в очередной раз резко изменилась. Про-ходил очередной набор в рабоче-крестьянскую милицию; на заводе он был, в це-лом, на хорошем счету, и от предложения поступить на службу в "органы" отказы-ваться не стал, рассудив, что в существующей обстановке это ему не повредит. Родной дом с тех пор он не посетил ни разу.

А еще через два года грянуло раскулачивание зажиточных крестьян, которым не нравилась продажа хлеба государству по чересчур заниженным ценам. Решени-ем Политбюро, карательным органам государства было предписано "ликвидировать кулачество как класс" в кратчайшие сроки. Активное участие в проведении этих мероприятий довелось принять и Якову Кругу, который к тому времени уже работал в органах ГПУ. Мало того — ему пришлось непосредственно участвовать в выселении с насиженных мест своих родных и близких, направленных в ссылку на Север — в числе многих тысяч других спецпоселенцев.

"Иуда!.. — только и сказал ему тогда напоследок отец. — Будь ты проклят!.."

Но и отцовское проклятие не растопило каменного сердца Якова. Если чуть раньше он еще в глубине души надеялся на то, что отец, отказавший ему в доле на-следства, все же переменит свое решение, то теперь все сложилось абсолютно ина-че. Имущество, принадлежащее Кругам, было конфисковано государством. По-следние надежды на относительно безбедную жизнь рухнули как карточный домик.

В середине 30-х годов Яков Круг был направлен для работы в органах НКВД в Казахстане. Вот там-то он и познакомился со своим начальником — Виктором Ни-колаевичем Листратовым. Спустя еще несколько лет Листратов, по достоинству оценивший деловые качества своего подчиненного, при переводе на новое место службы в Могилев, забрал с собой и Якова.

Круг стал одним из самых доверенных людей Листратова в могилевском управлении. Именно ему Виктор Николаевич поручал выполнение особо щекотли-вых заданий. Тем не менее, при этом он особо близко Круга к себе не приближал, соблюдая довольно приличную дистанцию. Поэтому почти сорокалетний Круг, не имевший к тому же какого-либо специального образования, не поднялся по службе выше должности простого оперуполномоченного.

Именно его и направил Листратов к таинственному аппарату в составе группы, осуществляющей охрану Андрея Полуянова, строго настрого поручив ему зорко следить "как за чужими, так и за своими".

Поручение начальника Круг выполнял четко. Весь день он, как и было прика-зано, не только выполнял свои прямые обязанности по охране задержанного, но и внимательно слушал все происходящие вокруг черного аппарата разговоры. То, как минский чекист отшил служаку-Спешнина, заставив его убраться с площадки у этой непонятной штуковины, в определенной мере потешило уязвленное самолюбие Круга.

"Щенок сопливый! — злорадно подумал он, глядя на отошедшего, как и было указано на тридцать метров старшего группы. — Чуть на него цыкнули, и он сразу хвост поджал, не смог за себя постоять. А, гляди, в неполные тридцать — уже стар-ший опер!.. Ну, подожди! Будет тебе на орехи, вот только Листратову сообщу!.."

Радость-то радостью, но все ж, надо признать, работать теперь стало значи-тельно труднее. Как Круг не тужился, но слышать происходящие в среде исследо-вателей разговоры уже не представлялось возможным. Ветерок лишь изредка при-носил разрозненные фразы, судить по которым о чем-либо было абсолютно невоз-можно. Так закончился день, пронеслась и короткая летняя ночь.

Под утро, когда в лагере поднялся переполох, вызванный внезапным падением этой непонятной машины на землю, Круг как раз сдал смену возле постели Андрея своему напарнику, и в числе прочих мог поглазеть на рухнувшую в траву здоровен-ную черную махину.

— Ну что, Петрович, — тихо шепнул он стоявшему здесь же Спешнину. — Видал — дела какие творятся? Надо б в Могилев сообщить, Листратову… Тем более что ка-питан этот тебе работать не дает… Раскомандовался, столичная штучка!.. Мое оно дело, конечно, маленькое… Но ты, Петрович, того… подумай! Нельзя это так ос-тавлять…

Спешнин задумчиво потер лоб, и взглянул на своего подчиненного, который с деланным равнодушием наблюдал за копошащимися в утреннем сумраке у черного борта инженерами во главе со Смирновым и Бердышевым. Похоже, Круг говорил дело!

— Добро, Яков, — буркнул он, — пошли, отойдем в сторону…

В это утро как раз образовалась оказия. Грузовик взвода обеспечения шел в город за продуктами и почтой. Поэтому, спустя три часа, Круг уже катил на дре-безжащей полуторке в сторону Могилева. При себе он имел рапорт, составленный Спешниным на имя Листратова.

Утро было теплое и солнечное. На ярко-голубом небе не было ни облачка. Молоденький красноармеец осторожно крутил баранку, старательно объезжая все рытвины и ухабы. Чекист сидел рядом с ним в кабине и, откинувшись на сиденье, пытался задремать. Третий их попутчик — пожилой старшина-сверхсрочник из хоз-взвода, расположился в кузове, на куче пустых мешков из-под картошки.

Полуторка миновала передовые посты и уже километра на два удалилась от леса, как вдруг под передним левым колесом раздался громкий хлопок, и грузовик резко затормозил.

— Что случилось? — подхватился со своего места Круг.

Водитель растерянно сидел на корточках у левого крыла. Старшина выпрыг-нул из кузова, и также присел рядом с ним.

— В чем дело, я спрашиваю? — еще раз спросил чекист.

— Да баллон!.. Баллон пробило… — с досадой сказал старшина, поднимаясь с колен. — Вот нелегкая! Надо ж, какой гвоздище!.. И что ты, Сенько, такой невнима-тельный! Совсем за дорогой не следишь…

Боец испуганно захлопал глазами.

— Виноват! Извините, товарищ старшина!.. Не углядел…

Старшина махнул рукой и, достав из кармана кисет, начал сворачивать себе самокрутку.

— Молодой еще, — пояснил он вышедшему из кабины Кругу. — Из последнего призыва… — и крикнул, уже на сей раз, обращаясь к водителю: — Ну, давай, давай! Не возись! Ехать надо!..

Сенько начал подводить под машину домкрат, как вдруг из-за леса раздался приближающийся гул моторов, и спустя минуту, в небе появилось несколько десят-ков самолетов, идущих в сторону Могилева.

— О, черт! Фрицы пожаловали! — закричал старшина. — Опять на город идут! Надо бы нам, товарищи, укрыться…

Круг посмотрел вверх.

— Да нет, стороной летят вроде…

Со стороны Боговичского леса внезапно раздалось несколько взрывов.

— Ого! — Старшина мгновенно запрыгнул в кузов и, приложив руку к козырьку, стал рассматривать происходящее сзади. — Батюшки!.. Да они ж, гады, наших в лесу обрабатывают!.. Как пить дать — по нашим садят!.. Летит!.. — он кубарем скатился на землю. — Братцы, ложись!

Раздался треск пулеметов, и над дорогой промчалась стремительная черная тень. Пуля с визгом удалила в борт, отколов от него приличных размеров щепку, не более чем в двадцати сантиметрах от головы замешкавшегося Круга. Затем раздал-ся оглушительный взрыв, и поток горячего воздуха бросил Якова на обочину.

Когда чекист поднял голову, то первое, что он увидел, — это был молоденький водитель с окровавленным боком и неестественно вывернутой правой ногой, ле-жащий возле спущенного колеса. Возле него уже хлопотал старшина, торопливо разрывающий перевязочный пакет.

— Товарищ, помоги! — прохрипел он, увидев поднимающегося на ноги Круга. — Видишь, парня задело! Эх, ты, незадача!.. Да потерпи, сынок, потерпи!..

Яков, как в тумане, сделал несколько шагов в их сторону, но тут вдруг вновь раздались вой мотора и треск пулеметов. Фашистский летчик, по-видимому, решил вернуться, чтобы довершить начатое дело.