Ольга Громыко - Крысявки. Крысиное житие в байках и картинках

• Название: Крысявки. Крысиное житие в байках и картинках
• Автор: Ольга Громыко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 78-5-9922-0896-2

Эта книжка для тех, у кого были декоративные крысы. Приятно вспомнить!

Эта книжка для тех, у кого они давно есть. Интересно сравнить!

Эта книжка для тех, у кого они недавно. Полезно узнать о них как можно больше!

Эта книжка для тех, у кого они будут. Возможно, как раз после этой книжки!

---

Прошел месяц, и я заподозрила, что меня, кажется, немножко дурачат. Ибо крыса скакала все резвее, становясь все прожорливее и круглее («Что ты, хозяйка, это у меня не от еды, а для еды!»). Но стоило мне выдохнуть что, кажется пронесло, как Фуджи разыграла следующую партию.

Закончив работу, я выключила компьютер и уже собиралась идти спать, как вдруг Фуджи заорала, будто ее режут.

— Паська! — привычно окликнула я, — Цыц! Оставь старуху в покое!

Вопли не прекращались, в клетке происходило черт-те что. Обернувшись; я заметила, что Паська как раз в ужасе забилась в угол, а на полке клубком сцепились, остальные три крысы.

Разобраться, что произошло, мне удалось далеко не сразу.

Оказывается, это… глупое животное... застряло лапой в квадратике решетки! Причем посадило сустав на такой мертвый клин, что выколупать его не представлялось возможным. Время от времени пленница начинала метаться и орать от «боли, тут же набегали остальные крысявки (они же стайные, как вороны!), скакали по ней, не зная, чем помочь, а она их кусала. Укусила и меня, совсем несильно, но я здорово испугалась, потому что до сих пор Фуджи не поднимала зуба на людей, даже когда в крысиную ляжку втыкался шприц!

Хлебнув адреналина, я каким-то образом умудрилась, одной рукой расшвыривая крысявок (они тут же сбегались обратно, кошмар же, соплеменнице плохо!), второй при помощи ножниц (!) разломать сетку, не разломав крысу.

Фуджи, волоча лапу, метнулась на самую недоступную полку, забилась в ее угол и завыла. Она выла пять минут. Десять. Со всхлипами и причитаниями, как умеет только Фуджи. Остальные крысявки успокоились, зато уже я металась у клетки, пытаясь оценить ущерб.

Лапа была вроде несломанная, но опухшая и горячая.

В итоге спать я пошла в три часа ночи в полной уверенности, что три же крысы у меня и останется. А заснула хорошо если в четыре.

В шесть утра меня поднял муж вести ребенка в садик.

— Муж... — надрывно вопросила я первым делом. — Фуджи... она жива?!

— Вроде да, — опешил муж, — я им сейчас орешки давал, она первая выскочила.

— А лапа?

— Какая лапа?

— Пойди и убей ее! — простонала я, накрывая голову подушкой.

Третий гол оказался традиционно внезапным. Мне позвонила СМЗ Лиза, чтобы предупредить: если у Фуджи вдруг появятся опухоли, оперировать ее под общим наркозом нельзя ни в коем случае, уже две крысы из этого помета не очнулись.

— Да вроде у нас все в порядке, — оптимистично ответила я, между делом вытаскивая Фуджи из клетки. — Никаких опухо... Черт!

Шишка была небольшая, с горошинку, на боку. Но за неделю подросла до фасолинки.

— Не переживай, может, это всего лишь абсцесс, — утешала меня Лиза. — Приноси ее ко мне, я обожаю тыкать в крыс иголкой!

Я надеялась, что если это абсцесс, то он сам прорвется. А если опухоль, то пусть еще немножко подрастет и мы убедимся, что это она.

Прошел месяц. Шишка больше не увеличивалась, и я решила, что стоит-таки крысу ткнуть и поглядеть, что будет.

Дальше была картина маслом. Мы сидели на кровати и под вопли Лизиной кошки в охоте («Вы слыхали, как поют коты-ы-ы?!») ковыряли крысу иголкой от шприца. Точнее, Лиза ковыряла, а я скакала вокруг с трагичными воплями: «А вдруг это опухоль?! А вдруг мы ее раздавим?!» Ледяное спокойствие сохраняла только Фуджи: она сидела у Лизы на коленях и традиционно готовилась к смерти.

— Не-е-е-ет, — пыхтела Суровая Минская Заводчица, давя злосчастную крысу с решимостью прыщавого подростка перед первым свиданием. — Это абсцесс! И сейчас мы его добудем!

Истина, как всегда, оказалась где-то рядом: крыса внезапно треснула, и из нее вылезла (откладываем бутерброды, отставляем чай!) некая субстанция размером с арахис, коричневого цвета и компактного вида, то бишь созревший и почему-то не прорвавшийся, а мумифицировавшийся абсцесс.

В крысе осталась дыра аналогичного размера.

— «Ежик резиновый шел и посвистывал дырочкой в правом боку!» — не сговариваясь, вспомнили мы детскую песенку из мультика.

— Ты хоть ее помажь чем-нибудь, — с содроганием попросила я.

Лиза задумчиво посмотрела на дыру, и теперь мне на ум пришла цитата из Гайдара, как в войну йодом лечили от всего, столовыми ложками выливая его на зияющие раны.

Тем не менее крыса была намазана перекисью (и впервые проявила признаки возмущения, хрипло пискнув), перекрещена и возвращена в клетку.

Раны на крысах заживают быстро, и через три дня я даже не нашла, где была дырка.

Ждем новой подлости.

P.S. Если полки в клетке сетчатые, то они обязательно должны быть чем-то застелены. Впрочем, особо одаренные кры-сявки умудряются застрять головой или лапой даже в вертикальной решетке — но обычно им хватает одного урока.

9. «Сы-ы-ыр!»

Больше всего на свете крысы любят... йогурт. Чтобы свежий, живой и с ягодками, хотя по правилам лучше несладкий. Сыра, непременного мышино-крысиного атрибута в детских книжках и мультфильмах, крысам нельзя — он для них слишком жирный и вообще вредный. Естественно, недобросовестная хозяйка проверяла, едят ли крысы сыр. Крысы ели. Крысы вообще все едят, особенно если оно не положено в их тарелочку, а стянуто с хозяйской. Поэтому беречь их печень приходится людям.

Но йогурт...

Крысы совершенно точно знают, что вечером в девять часов в этом доме дают йогурт. Они начинают ждать его примерно с семи и ждут до упора. Если йогурта в холодильнике нет, то смотреть в их порицающие морды совершенно невыносимо, приходится идти и искать какую-нибудь замену — орешек, семечки или креветку. Замену крысы съедают со страдальческим выражением: «Эй, мы не поняли — а где же йогурт-то?!» — и никуда не расходятся. Наоборот: приникают к решетке, высовывают сквозь нее носы и с надеждой ими шевелят — а вдруг?!

Смотреть на них невыносимо, приходится вставать и, ругая избалованных тварей, плестись в круглосуточный магазин.

Откушав, Фуджи уходит в любимый угол и начинает так смачно грызть решетку, будто она сделана из карамели. Зубы у крыс растут всю жизнь в расчете на косточки, зерна, а то и бетон, который приходится глодать диким пасюкам, чтобы добраться до более питательной еды. А их тут йогуртом и креветками травят, куда ж это годится! Укоротив резцы, Фуджи переходит к коренным зубам, закусывая ими горизонтальный прут, как лошадь мундштук. Морда у Фуджи длинная и широкая, и в этот момент крыса напоминает маленького мохнатого крокодила, а по звуку — гномика с перфоратором (коренные зубы в сточке вообще-то не нуждаются, но Фуджи явно нравится сам процесс: «Ах, какое вкусное железо! Ух, как красиво оно дребезжит!»).

Остальные крысявки используют более прогрессивные стоматологические методики. Можно, конечно, просто поточить верхние зубы о нижние, но это удел крысы, запертой в пустой стеклянной банке. Куда интереснее отжевать угол гамака, прорезать запасной выход в картонной коробке-домике или ободрать обои. Особую любовь крысы питают к мягкой пластмассе и тонким проводам.

«...!!!» — орет хозяйка, увидев на столе горку серо-бу-ро-малинового крошева на месте любимых наушников. Острозубые твари, ничуть не раскаявшись, кидаются врассыпную, а хозяйка печально выуживает из горки единственную уцелевшую деталь: железный штекер. Который очень хочется этим самым крысам кое-куда засунуть — но если бы это помогло!

На самом деле все далеко не так грустно, и от крыс вполне можно откупиться, повесив им кусок мела, положив пару прутиков и оформив клетку коробками из толстого картона.

Но наушники на столе лучше не оставлять. И стенку за клеткой обшить панелями, потому что некоторые крысы обдирают обои исключительно из чувства прекрасного.

P.S. Крысятам до трех месяцев через день положены кисломолочные продукты: йогурт, творог, кефир. А после трех попробуй не положи.

10. Фуджи. история третья, подлость четвертая

Однажды Фуджи решила помереть. Поскольку долгие и банальные хвори уже не производили на меня впечатления и поток лакомств иссяк, Фуджи сменила репертуар и выступила с ярким и душераздирающим номером «раненый боец из последних сил ползет к партизанам».

Когда утром ничего не подозревающая хозяйка подошла к клетке с тарелочкой каши, появилась Фуджи. Она эффектно ползла на передних лапах, волоча задние, и за ней тянулась ярко-алая полоса крови.

Номер сорвал бурные аплодисменты: одной рукой я кинулась звонить Суровым Минским Заводчикам, а второй исследовать крысу на предмет источника кровищи. Кровило из матки, не сказать чтобы сильно, но крысе явно было очень плохо. Она свесила голову и вяло подрыгивала холодеющими конечностями, включая хвост.

— Уколи ей дицинон, — посоветовала СМЗ Аня.

Естественно, дицинона по закону подлости дома не оказалось. Вместо него, по приложению к тому же закону, дома оказался мелкий сопливый ребенок, на улице — проливной дождь, а в ближайшей к дому аптеке меня обрадовали, что последнюю ампулу купили вчера вечером.