Анатолий Нейтак - Камень и Ветра 3. Кости сновидений

• Название: Камень и Ветра 3. Кости сновидений
• Автор: Анатолий Нейтак
• Жанр: Фэнтези

---

Архаичная речь, та самая утрированная куртуазность – в положительном смысле. Всё это было бы поистине смешно, если бы господин Уллахис был хоть на волос менее искренен. Одно только настораживало меня: с какой радости сей милейший рыцарь носит имя, являющееся анаграммой моего собственного? Если это намёк, то на что? А если ключ, то к чему?

Ладно, едем дальше.

Эрсай фер Уллахис произвёл на стражу достаточно яркое впечатление, чтобы нас пропустили внутрь без звука. Яркое впечатление создал в основном не глядя брошенный золотой. Да, добрый фер действительно богат. Но тогда снова, и с удвоенной настойчивостью, должен прозвучать вопрос: где его свита?

Должен? Должен. Спрошу-ка тогда доблестного вслух: что он ответит?

– О, история эта коротка и печальна, – охотно откликнулся фер Уллахис. – Два оруженосца было у меня, когда вновь после долгого перерыва уезжал я из дома для исполнения своего долга. Но первый из моих оруженосцев, Грикс, неудачно упал с лошади, разучивая новый удар копьём, который я перед тем показал ему. При падении он, к счастью, остался жив, но сломал ногу. Пришлось оставить его выздоравливать, ибо в местности, где случилось сие, не нашлось достаточно сведущего мага-целителя. – "Ага. Значит, магия ЗДЕСЬ есть". – Второй же из моих оруженосцев, невзирая на мой строгий запрет, проник следом за мною в логово дочери Найсты. Тварь одурманила его, заставив биться на своей стороне. Я, конечно, одолел обоих, но сердце моё обливалось кровью, когда вынужден был я сразить юношу, которого сам выбрал среди многих достойных и в котором видел свою смену. Увы! Не дочь Найсты, это слепое орудие Мрака, но два греха, зависть и гордыня, поразили душу юного Вазила вернее и страшнее самого чёрного колдовства.

Рыцарь пригорюнился и замолчал.

Значит, наш добрый фер – ещё и борец со слепыми орудиями Мрака? Запомним.

В качестве места для ночлега был избран (разумеется, не мной) постоялый двор с вывеской у входа, изображающей покрашенную жёлтым птицу. Только знакомый с условностями геральдических символов смог бы уверенно опознать в этой птице петуха, а не орла или, к примеру, павлина. Рядом для грамотных висела поясняющая надпись: "Zlatyi Kochet", вызвавшая у меня секундное обалдение. Ибо я немедленно усомнилась в том, что надпись эта гармонирует с прочим антуражем сновидения. Может быть, эта вывеска, как и имя Эрсай, ещё один знак персонально для меня?

Если даже это так, всё равно смысла подавать мне такие знаки я в упор не вижу. Какая польза от сообщения, суть которого адресату не ясна? Сбить с толку?

Для этого годятся и средства попроще…

Пока меня одолевали подобные мысли, доблестный рыцарь сделал в трактирном зале объявление следующего содержания:

– Слушайте, добрые люди града Харроу и окрестностей! Имя моё – Эрсай фер Уллахис, и я являюсь посвящённым рыцарем, воителем Света на королевской службе. Неделю или, при необходимости, более буду я гостить в вашем славном граде, и всю неделю любой, желающий, чтобы зло было повержено, а справедливость восторжествовала, может обратиться ко мне за поддержкой и помощью. За дела, угодные богам Глубоких Небес и моему королю, я не беру платы; об остальном готов договориться с просителем ко взаимному согласию. Света и радости!

Рыцарь сел обратно на свой стул, а внимавшая его краткой речи аудитория одобрительно загудела. Впрочем, жалобщиков на творящееся зло и чинимую несправедливость в пределах видимости не возникло. То ли их отпугнула фраза насчёт взаимно согласуемой платы, то ли даже самые глупые и богатые сообразили: уставший с дороги воитель Света может выслушать жалобу перед сном и на голодный желудок, но сделает это крайне неохотно.

(Позже я узнала, чем было вызвано общее одобрение зала. Иные воители Света, приехав в такой вот град, не говорили ни слова о делах, угодных богам и королю. Проще сказать, вымогали плату даже за исполнение своих прямых обязанностей. Так как Эрсай фер Уллахис не последовал новым недобрым веяниям, народ немедля признал его настоящим воителем Света – если не совсем таким же, как его легендарные предшественники, то похожим на них хотя бы в малом).

Я, наевшаяся впрок за счёт щедрот дядюшки Мэнни, только приличия ради ковырялась в своей тарелке. Уписывавший кушанья за обе щеки, добрый фер то и дело косился на меня и всякий раз жалостливо вздыхал. "Бедняжка!" – без труда читалось в его взгляде. "Сколько же ей довелось испытать!" Признаюсь, меня эти взгляды разом и смешили, и задевали, и заставляли чувствовать неловкость. И ещё – глубоко внутри, в том уголке души, где у каждого человека спит истосковавшийся по заботе ребёнок, – мне была приятна такая вот молчаливая забота.

Конечно, я распрекрасно могу позаботиться о себе сама. Ну и что? Своему внутреннему ребёнку этого всё равно не объяснишь, хоть лопни по всем наличным швам…

Потом был небольшой цирк: доблестный рыцарь пытался объяснить хозяину, что я вообще-то не служанка и не содержанка при означенном рыцаре, а просто… ну, недавняя знакомая в затруднительных обстоятельствах. Но он, Эрсай, оплатит ей отдельную комнату рядом со своей. И настоятельно – настоятельно, ты понимаешь, морда? – рекомендует относиться к этой женщине с таким же почтением, как если бы она была единокровной сестрой доблестного рыцаря.

Толстяк-хозяин кивал с такой скептической физиономией, что даже добрый фер чувствовал неладное и тихо стервенел.

– Позвольте, я сама объяснюсь с уважаемым владельцем сего заведения, – не выдержала я наконец. Рыцарь кивнул и повернулся к нам спиной, раздражённо скрестив руки на груди. Я поманила толстяка пальцем: нагнись поближе, собираюсь пооткровенничать.

Тот неохотно повиновался.

– Ты хочешь огрести много неприятностей? – шепнула я.

– Нет.

– Тогда не зли доброго фера Уллахиса. Поверь, ты не захочешь увидеть, как он превращается в злого фера, вступающегося за честь женщины.

– За твою, что ли?

Я задумчиво подкинула тишком извлечённый из ножен трофейный нож. Поймала. Заставила потанцевать меж пальцев. Глаза толстяка, наблюдающего за этими манипуляциями, стали похожи на две монеты.

– Странная штука – честь, – прошептала я тише прежнего. – Я знаю, что могу вскрыть твоё горло от уха до уха быстрее, чем ты успеешь моргнуть. И ты это знаешь. Но наш добрый фер понятия об этом не имеет. Для него я всего лишь слабая женщина, претерпевшая от банды Перчёного. И он будет защищать мою честь. А я буду прикрывать его спину, ибо такова воля… некой высокопоставленной персоны. – И вдогон, шёпотом погромче. – Так тебе ясно, что я имею в виду?

– А… ага. Ясно, госпожа!

– Тогда свободен.

Разумеется, хозяин понял меня совсем не так, как следовало, а точь-в-точь так, как это было мне выгодно. Недомолвки – удобнейшая штука.

И ведь обошлось без вранья. Я в этом сновидении – персона не из рядовых, не так ли?

Трасса

Спасть во сне я, в общем, не собиралась. И усталой себя не чувствовала. Но как-то незаметно уснула и увидела сон, как будто я иду по дороге, а впереди высится суровый замок. Никаких красот, никакой показухи: толстые стены из местного камня, плоть от плоти этих гор, узкий прищур бойниц, пузатые башни, способные выдержать обстрел из катапульт. Замок оседлал перевал, и я шла к нему, потому что знала, что за перевалом меня ожидает нечто очень ценное. Не в смысле груд золота и алмазов-рубинов-сапфиров, а в смысле вод мудрости и родников магической силы. Да, покинуть равнины и попасть в заветную долину было бы соблазнительно…

– Кто идёт? – окликнули меня. Ответ родился сам:

– Соискатель Игла.

– Происхождение?

– Урождённый маг из города Тральгима, что в королевстве Острас мира Больших Равнин.

– Основные специальности?

– Некромантия, магия земли, магия духа.

Ворота распахнулись бесшумно, как это бывает лишь во сне.

Под внимательными глазами немногочисленной, но, сразу чувствовалось, крайне опасной стражи я прошла в главный зал замка. А там уже играли в гляделки другие… соискатели?

Посмотрев влево, я наткнулась на увешанную ожерельями, пёстро раскрашенную персону. От татуировок и нанесённых на кожу узоров рябило в глазах. Дело усугублялось тем, что большинство этих узоров беспрестанно переползали с места на место и даже дрались. Тот, на ком красовались эти живые картинки, и сам вёл себя весьма беспокойно: пританцовывал, постукивал концом резного посоха об пол, потряхивал зажатым в руке твёрдым мешочком. Мешочек погромыхивал, издавали немузыкальные звуки соприкасающиеся ожерелья, колыхались прикреплённые к маске перья. Да-а… хоть я и назвала на входе одной из своих специальностей магию духа, но до этого, татуированного, мне в этой области расти и расти. Хотя избранный им путь мне не слишком нравится. Слишком похоже на выбор Орфуса и других личей.