Линда Фэйрстайн - Костяной склеп

• Название: Костяной склеп
• Автор: Линда Фэйрстайн
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07309-4

В нью-йоркском музее Метрополитен из-под вековых запоров вырываются на свободу демоны, и детективу Александре Купер приходится иметь дело с убийствами, изнасилованиями и несчастными случаями, которые оказываются вовсе не случайными…

Самая яркая звезда американского детектива, лауреат премии Ниро Вульфа Линда Фэйрстайн, хорошо знает мир высокого искусства, низменных страстей и жутких преступлений. Перед тем, как начать блистательную писательскую карьеру, она двадцать пять лет проработала на Манхэттене следователем и прокурором.

---

— Привет, Алекс, — раздался в трубке знакомый голос. — Это Мерсер. Какого черта ты там делаешь?

Всего неделю назад его выписали из госпиталя после пулевого ранения, которое едва не стоило ему жизни.

— Не могу описать, что тут творится. Слава богу, что ты в порядке. Ты с Майком не пробовал связаться?

Я не слушала, что говорил мне в ответ Мерсер. Сжимая в руке телефонную трубку, я неотрывно смотрела в окно.

— О господи! Она рушится… Мерсер, южная башня оседает!

Происходило это как при замедленной съемке. К горлу подступила тошнота, едва я представила тысячи людей, которых придавило тоннами цемента и стальной арматуры.

— Майк должен быть где-то в центре, — наконец проник в мое сознание голос Мерсера. — Звонила его мать, едва узнала о случившемся. Она в панике, значит, Майк где-то в гуще этой заварухи. Слушай, Алекс, уходи оттуда немедленно. — Мерсер повысил голос, подчеркивая значимость своих слов. — Я не отстану от тебя, пока ты не уйдешь из офиса.

Закрыв глаза, я взмолилась почти без всякой надежды о том, чтобы в ту минуту, когда осела вторая башня, Майк еще не успел туда добраться. Среди полицейских и пожарных у него было много друзей, и он бы бросился хоть в самое пекло, если б знал, что может спасти хоть кого-нибудь.

Завершить разговор с Мерсером нам не удалось. Телефонная связь оборвалась. Видимо, антенна нашего провайдера находилась в коммуникационном центре, расположенном на крыше рухнувшей башни.

Потянуло гарью. Слабый ветер дул в нашу сторону, неся с собой едкий запах копоти. Обходя по очереди все кабинеты, я стала закрывать окна. Воздух, насыщенный цементной пылью и гарью от самолетного топлива, вызывал кашель. От этой ядовитой смеси у меня слезились глаза и страшно першило в горле.

Я направилась к Баталье через центральный холл, в это время необычно пустынный, как в городе призраков. В кабинете моего шефа находились три его заместителя. Они составляли план на ближайшие дни, уже понимая, что над всеми нами нависла опасность едва ли не военного положения, а значит, вести уголовное судопроизводство в обычном режиме нельзя. Впятером мы просидели над планом почти два часа, отрезанные от города, если не считать нескольких звонков по мобильной связи, какое-то время еще соединявшей нас с внешним миром.

Когда я около часу дня вернулась в свой кабинет, улицы, по которым после падения двух башен спасались толпы людей, теперь зловеще притихли и опустели. На углах лежали перевернутые передвижные лотки продавцов кофе и хот-догов, брошенные своими хозяевами, на городских парковках длинными рядами стояли пустые автомобили, многие из которых принадлежали сотрудникам правоохранительных ведомств, умчавшимся в эпицентр катастрофы. В воздухе кружились обрывки бумаги и хлопья пепла.

Я глянула в окно и испытала щемящую боль, не видя знаменитых башен, которые прежде загораживали горизонт. Так бывает у людей после ампутации конечности. Говорят, будто утерянная рука или нога вечно напоминает о себе, порождая фантомные боли. И мы будем ощущать боль всякий раз, не находя взглядом на привычном месте силуэтов башен-близнецов, будем вспоминать о людях, оставшихся под завалами.

Примерно в четыре дня ко мне зашла Роуз и сказала, что Баталья уехал на совещание с участием мэра и губернатора. А из комиссариата полиции прислали сотрудника, который настаивает на немедленной эвакуации всех находящихся в нашем здании. И данное ему поручение он готов выполнить любой ценой. Воздух становился все удушливее, и, не покинь мы опасную зону сейчас, не исключено, что потом будет уже поздно.

Я переобулась в удобные мокасины, которые хранила на всякий случай в шкафу, закрыла кабинет и спустилась лифтом на первый этаж. У входа в здание дежурили четверо полицейских, вручившие перед выходом на улицу каждому из нас по маске. Увидев знакомого копа, месяц назад задержавшего в Чайнатауне злостного преступника, за которым числилось несколько грабежей и изнасилований, я подошла к нему. Он с ног до головы был покрыт пылью, и от него нестерпимо воняло горелым мясом.

— Мне нужно попасть к башням. Тут есть патрульные машины? Я бы могла хоть чем-нибудь…

— Забудьте об этом, мисс Купер. — Он не дал мне договорить. — Туда никому нельзя, кроме полицейских, пожарных и медиков. Никакой самодеятельности. Там закрытая зона. — Полицейский, казалось, постарел на несколько лет за тот месяц, что мы с ним не виделись. — И слава богу, что вам туда нельзя. Если вы побываете в этом аду, то уже никогда не будете спать, как прежде.

Я стояла на перекрестке Сентрал-стрит и Хоган-плейс и, чтобы легче было дышать, надела маску. Сколько моих знакомых в этот самый момент рисковали жизнью — или уже простились с ней — ради спасения людей?

Меня душили слезы, но я внушала себе, что это из-за пыли, повисшей в воздухе. Мне нужно было увидеть Майка Чепмена, убедиться, что с ним все в порядке. Я достала сотовый и набрала его номер, но телефон молчал.

— Покиньте опасную зону, мисс. Вы слышите меня? Здесь находиться нельзя. Идите на север, — крикнул мне и двум другим прохожим, показавшимся на практически пустынной улице, полицейский с мегафоном.

Я двинулась в верхнюю часть города, прошла мимо пустых китайских ресторанов, пересекла Кэнэл-стрит. Так странно было видеть двери и окна модных магазинов Сохо закрытыми, когда я шла по Хьюстон-стрит, двигаясь в сторону Четвертой авеню. Единственным транспортом, направляющимся на юг, были машины «Скорой помощи». Их броские бортовые надписи указывали на то, что машины прибыли из северных округов Нью-Йорка или даже из соседних штатов, прежде всего Нью-Джерси и Коннектикута.

За два часа я добралась до вокзала Грэнд-сентрал. Сейчас автомобильное движение вокруг него, как и вокруг любого другого значимого объекта — потенциальной мишени террористов, — было перекрыто. Я продолжала идти на восток, воздух стал чище, и дышать было легче, но все переживания этого страшного дня меня ужасно вымотали. Когда я ждала, пока на перекрестке 44-й улицы загорится зеленый свет, меня окликнул водитель машины полицейского патруля:

— Привет, Алекс. Ты домой? Можем подвезти.

Лестер Груби год назад служил в отделе по работе с жертвами преступлений, но, потеряв табельное оружие в одной пьяной драке неподалеку от ипподрома в округе Нассау, вернулся к уличному патрулированию.

— Так и живешь на 70-й улице?

Я кивнула и села на заднее сиденье машины.

— Что слышно? — Я с нетерпением ждала ответа и одновременно страшилась его.

— Все плохо. Многих ребят уже недосчитались. Знаешь Сороковую пожарную подстанцию, что на углу Амстердам-авеню и 66-й улицы? Пропало двенадцать человек. Может быть, все погибли. Вся бригада, в общем. — Его голос дрогнул. — Даже страшно звонить куда-нибудь.

— Знаешь что, высади меня возле ближайшей больницы, — попросила я. — Пойду сдам кровь.

Груби посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

— Ты, наверное, не слышала последних новостей. Людей просят не приезжать на донорские пункты. О нехватке крови даже речи нет. У тех, кто уцелел, минимальные повреждения. Все, кто был в зоне разрушения башен, погибли.

Пока мы ехали, полицейское радио не умолкало. То и дело раздавались срочные вызовы по поводу упавших балок и опасных сдвигов зданий.

Когда я открыла дверь квартиры, уже было за семь. На автоответчике скопилось восемнадцать сообщений от друзей и близких, обеспокоенных моим молчанием. Нескольким людям я сразу же перезвонила, после чего связалась еще с двумя друзьями, чтобы узнать о судьбе общих знакомых.

Два звонка были от Джейка. Он меня успокаивал, что с ним все в порядке, однако из-за отмены рейсов во всех нью-йоркских аэропортах было неясно, когда он попадет домой.

Спрашивается, зачем делить жизнь с другим человеком, если его никогда не бывает рядом в нужный момент?

Я разделась и сунула пропахшую гарью одежду в пакет, чтобы потом бросить в мусоросжигатель. Включив душ на полную мощность, я долго стояла под ним. Смешиваясь с горячей водой, по щекам текли слезы. Выйдя из кабинки и вытершись насухо, я вместе с джинсами надела одну из рубашек Джейка. Хоть так я попыталась компенсировать одиночество, совершенно непереносимое в тот день.

Весь вечер я просидела у телевизора, забыв о еде, снова и снова просматривая кадры с падающими башнями, слушая истории выживших о своем чудесном спасении и обезумевших от горя мужчин и женщин, которые не могли найти своих родных и близких.

По каналу Эн-би-си показали Джейка с репортажем из Пентагона и чуть позже с лестницы Капитолия. Интересно, какими качествами должен обладать человек, чтобы стать репортером, спрашивала я себя. Я бы не смогла делать такие репортажи — да что эти, и куда менее трагичные — без того, чтобы меня не захлестнуло эмоциями.