Всеволод Болдырев - Болдырев Всеволод

• Название: Болдырев Всеволод
• Автор: Всеволод Болдырев
• Жанр: Фэнтези

Н — закрытый город. Н — город в котором властвуют другие законы, но в котором живут самые обыкновенные люди. Город в котором случаются странные и порой пугающие вещи… Городское фэнтези. Книга дописана.

---

Преодолевая нервную дрожь, нажал на кнопку вызова лифта — слава богу, что был он на первом этаже, а не на девятом, иначе меня точно бы удар хватил. Когда двери сомкнулись, я прислонился спиной к стене и устало закрыл глаза. Голос мой звучал будто из-за стены:

— Кажется, у меня развивается паранойя!

Глава третья: «Пробуждение»

Той ночью я спал как убитый. Мне снилось синее небо, океаны прозрачной голубой воды и прекрасное золотое сияние, что лилось в наш мир с небес…

Внезапно сияние растаяло, небеса затянуло черной дымкой, и кто-то вышвырнул меня из прекрасного мира сновидений в наш — блеклый и грязный. Я сел в кровати и протер глаза. В комнате было темно. Готов поклясться, что, когда засыпал, оставил включенным и телевизор, и свет в коридоре. Но теперь во всей квартире стояла глухая темень.

Соскочив с кровати, подбежал к окну и рывком раздвинул шторы. Из груди вырвался облегченный вздох — света не было во всем районе. К плановым отключениям электричества наш народ давно приучен, так что ничего удивительного в темных окнах и улицах не было. По дороге пронеслась одинокая машина на приличной скорости, где-то в стороне мелькала цветная иллюминация.

Я поднял трубку с тумбочки и посмотрел на дисплей — 5:30. Практически утро… Странно, но электронная антеннка говорила мне о том, что связи нет. Встряхнув мобильник, набрал номер своего домашнего телефона — глухо, даже гудков не было.

— Двадцать первый век на дворе! — зло проговорил я в темноту.

Быстро открыв окно, по пояс высунулся наружу: хотелось рассмотреть, что творится в соседнем районе. Там было так же темно и неуютно, как и у нас. Вдобавок ко всему, оказалось, что то мерцание, которое вначале принял за иллюминацию, на самом деле было мигалкой на крыше милицейской машины. Дорога казалась теперь непривычно пустой, лишь где-то далеко истошно рычал двигатель.

Я закрыл окно и задернул штору. Волнение продолжало нарастать, словно то семя страха, что посеялось во мне после визита на завод, давало всходы. И тут воздух разорвал мощный взрыв, от которого задребезжало все стекло, что было в моей квартире. Второй раз за последние два дня довелось услышать, как стрекочет большой стационарный пулемет у кордона. Страшная штука! Воздух от него вибрирует как огромная мембрана…

Мои мысли метались как звери в клетке:

«Не мог же я проспать всеобщую тревогу? Конечно же, не мог. Сирена ревет как раненый медведь!»

Собравшись с мыслями, быстрым шагом направился в коридор. Спешно натянул штаны, свитер и надел легкую спортивную куртку. Взяв с подставки большой фонарь, повернул ключ и дернул ручку…

В тамбуре было темно, тихо и жутко.

Двери в соседские квартиры оказались распахнуты настежь, на полу валялись какие-то вещи, обрывки бумаг прилипли к чему-то мокрому.

Я покрепче сжал фонарь в руке. Он был большим, тяжелым; таким и по башке можно дать при случае. Подойдя к лестнице, на мгновение замер. Сейчас выходить на улицу крайне опасно, как ни крути. Мало того, что меня могут обвинить в мародерстве, так еще и не знаю, кто заправляет на улицах! Может быть, военный кордон все-таки смяли? От этой мысли стало совсем неприятно и гадко.

Собрав волю в кулак, я подошел к лестнице и ступил на первую ступеньку, ведущую вниз.

Мои шаги гулко разносились по лестничной клетке; стучась, как резиновый мячик о стены, эхо уносилось куда-то вниз и умирало в густом мраке. Оранжевый кружок фонарного света, время от времени прерываясь, освещал ползущие вниз ступеньки. Серьезно напрягала возможность того, что фонарь мог в любой момент отдать концы, оставив меня во власти ночи. Но вскоре выяснилась одна подозрительная деталь: фонарь моргал лишь в самых темных уголках лестничных пролетов, где сумрак больше походил на черную ткань; становился осязаемым, что ли. Особенно плотной тьма казалась на небольшой площадке между лифтом и лестничной клеткой. И так на каждом пролете.

На третьем этаже я с радостью для себя отметил, что небо немного прояснилось, и на востоке потихоньку проступают розоватые пятна. Приходилось вставать на цыпочки, чтобы дотянуться до маленького прямоугольного окошка с выбитым стеклом. С улицы почему-то тянуло теплом, словно сейчас не раннее осеннее утро, а погожий майский денёк.

— Слава Богу, — выдохнул я, когда спустился на первый этаж. Сердце продолжало бешено колотиться, лоб и щеки покрывала испарина.

Я огляделся. На кафельном полу было разбросанно тряпье, снова какие-то бумажки, пустые бутылки. Возле лифта кто-то бросил детскую коляску, рядом с ней лежал разбитый и растоптанный ноутбук.

Захотелось поскорее оказаться на улице.

По мертвенно тихому дворику гулял неестественно теплый ветер. Он хлопал открытыми окнами, гнал по асфальту целлофановые кульки, конфетные обертки и пустые бутылки. Проверив, на месте ли паспорт, я решил двинуться прямиком к той патрульной машине, огни которой по ошибке принял за иллюминацию. Вначале было немного волнительно от той мысли, что меня могут обвинить в мародерстве, но здравый смысл все-таки победил. Бог его знает, что произошло в городе этой ночью. Рисковать не хотелось совсем.

Внезапно потянуло холодом… затем опять теплом. Это было уже за гранью реальности, так как два ветра с двух противоположных сторон дуть не могут в принципе! Причем один из них нес сухое, как от печки, тепло, а второй будто ледяным бичом хлестал. Внезапно холодный ветер усилился, и его супостат сдался — из моего рта вырвалась струйка пара, стужа сомкнула свои объятия.

Ледяной ветер пробирал до костей. Я сунул моментально озябшие руки в карманы. На улице светлело с каждым моим шагом, и фонарь теперь был не нужен. Слабенький свет, что падал с небес на землю, меня вполне устраивал.

Выйдя из лабиринта дворов, перебежал на другую сторону дороги. Длинная вереница закрытых магазинов заканчивалась небольшим супермаркетом, работающим круглосуточно. Именно на его парковке и находился искомый автомобиль. Три разноцветные шашечки по-прежнему моргали, бросая неровные блики на стены супермаркета, обшитые синим пластиком.

Я осторожно подошел к машине и заглянул в салон. Пусто.

— Дерьмо! — настроение мое ухудшилось.

Обернувшись к магазину, с сомнением посмотрел на чуть приоткрытые двери. Внутри, судя по всему, было очень темно — окна заклеены цветастой рекламой колбас и соков, а электричество по-прежнему отсутствовало. Идти туда совсем не хотелось, подсознательно помня, что примерно в таких же ситуациях лишаются жизни самые бестолковые герои в малобюджетных фильмах ужасов.

Поборов неясное смятение, я вновь приблизился к милицейской машине. Открыв водительскую дверь, уселся на продавленное сиденье и бегло осмотрел панель управления…

Через минуту улицу огласил заунывный вой сирены. Но с каждым мгновением он становился все слабее и, в конце концов, совсем заглох, ознаменовав свой конец каким-то старческим электронным покашливанием.

Выскочив из салона, я с надеждой посмотрел на двери, ведущие в супермаркет. Но темный зал был по-прежнему тихим, безжизненным и пугающим. Милиционеров не наблюдалось.

— Да чтоб вас всех!.. — в расстроенных чувствах, я вновь уселся в водительское кресло. — Почему бы вам не забыть ключи в замке?

Последующие несколько минут ушли на бесплодные попытки привести проклятую рацию в чувство; затем принялся за радио — но все без толку. Волны принесли лишь шипение и непонятный треск.

Вновь накатил страх. Гадкий, липкий…

Решив, что, сидя на одном месте, ничего не добьешься, вылез из машины и быстрым шагом двинулся к близлежащему бомбоубежищу.

«Если была объявлена всеобщая тревога, — подумалось тогда, — то люди должны были укрыться именно там».

Там — это в подземелье рядом со старой электростанцией. Минут десять ходьбы, не больше. У каждого района было свое бомбоубежище, и в Н таковых насчитывалось пять. В прошлый раз Плетнев зачем-то потащил всех нас в соседний район; теперь же я направлялся в своё, законное.

Я шел по пустынным улицам безжизненного города, окруженный ореолом тишины. Солнечный свет с трудом пробивался из-за густых туч, слабо напоминая о том, что наступило утро.

Бросив нервный взгляд в сторону закрытой части города, я передернул плечами. В той стороне над землей вставало непонятное марево, как над раскаленным песком в пустыне, и именно оттуда веяло недобрым теплом. Помню, порадовался тогда колючему ветру, что трепал мои волосы.

Площадка возле бомбоубежища была заставлена милицейскими машинами и военными джипами. На многих из них, с холодком в сердце, заметил мощные пулеметы, развернутые в сторону старой подстанции. Людей нигде видно не было.

Обтерев потные ладони о крутку, я двинулся к спуску в убежище.

Лавируя между брошенной техникой, во все глаза рассматривал горки гильз на земле, битые ампулы с замысловатыми медицинскими названиями, обрывки бинтов и куски ваты. На некоторых из них заметны нехорошие багровые пятна. Такие же пятна нередко встречались на земле; о том, что это такое, я старался не думать…