Компьютерра - Компьютерра PDA 17.07.2010-23.07.2010

• Название: Компьютерра PDA 17.07.2010-23.07.2010
• Автор: Компьютерра
• Жанр: Прочая околокомпьтерная литература

ОГЛАВЛЕНИЕ

Сергей Голубицкий: Голубятня: Сахарна

Николай Маслухин: Промзона: Тачпад на задней стенке

Василий Щепетнев: Василий Щепетнёв: Код Чехова - рецепт на каждый день

Крестников Евгений: Визуальное программирование для Google Android

Кирилл Щербаков: Законодательство о СМИ как убийство блогов

Михаил Карпов: SpaceShipTwo совершил свой первый полёт

Крестников Евгений: Семантический сервис Metaweb - новое оружие Google

Олег Нечай: Видеокарты AMD/ATI Radeon HD 5xxx

Николай Маслухин: Промзона: Умный будильник

Ваннах Михаил: Кафедра Ваннаха: Авгуры сингулярности

Игорь Осколков: Вирус Win32/Stuxnet: заплат для Windows XP не будет

Андрей Письменный: Производители телефонов опровергают доводы Apple

Юрий Ильин: ВГТРК отсудила у "Вконтакте" миллион рублей

Крестников Евгений: Софт: Gwibber - клиент микроблогов для среды GNOME

Михаил Карпов: Обзор телефона iPhone 4

Олег Нечай: Киборги: Протезы рук, управляемые силой мысли

Николай Маслухин: Промзона: "Мышка" без "мышки"

Крестников Евгений: Александр Матросов (ESET) о вирусе Win32/Stuxnet

Андрей Письменный: "Яндекс" обновил почтовый сервис

Михаил Карпов: Николай Белоусов ("Аймобилко") о рынке электронных книг

Михаил Карпов: Цифровые книги на подъёме

Берд Киви: Кивино гнездо: Звуковая разведка плюс

Николай Маслухин: Промзона: Ножи Фибоначчи

Василий Щепетнев: Василий Щепетнёв: Креветка по имени криль

Алла Аршинова: Александр Ерохин (CERN) о Большом адронном коллайдере

Олег Нечай: Близка разгадка тайны сверхпроводимости

Сергей Голубицкий: Голубятня: Drumuri

Андрей Письменный: Сергей Приданцев ("Комстар-ОТС") о разработке телеприставки

Ваннах Михаил: Кафедра Ваннаха: Пирог в двадцать триллионов

Николай Маслухин: Промзона: iPhone со сменными объективами

Николай Маслухин: Google Goggles – универсальный путеводитель

Юрий Ильин: Киновед Николай Майоров о стереокино в СССР

Игорь Осколков: Зачем Google "убил" Nexus One

---

Автор: Василий Щепетнев

Опубликовано 22 июля 2010 года

- И все-таки, чего никому не отнять у Советской Власти - так это факта, что она открыла народу широкую дорогу в образование, - сказал коллега-отоларинголог.

- Столбовую дорогу, - уточнил я.

- Чего? - подозрительно посмотрел отоларинголог.

- Да так, к слову пришлось...

- Вечно у тебя к словам такое приходится, химчистки брать отказываются...

- Да ладно собачиться, давай по пиву - сказал коллега-дерматовенеролог.

Мы, пусть и с запозданием, решили устроить День Медика. Жены с детьми разъехались кто куда, делать было нечего, вот и постановили собраться и попить пива. Сколько душа примет. Выезд на природу отпал сразу - воронежские пляжи в очередной раз признали очагами бактериологической угрозы, а знающие люди утверждали, что реальность и того хуже. Да и плюс тридцать семь в тени не радовали. В лес не тянуло. Потому выбрали квартиру того, у кого есть сплит-система - раз, и нет перебоев с электричеством - два. И теперь в прохладной комнате прохладно потягивали прохладное пиво местного производства.

За год его варить лучше не стали. Или дело в нас? Песочку поприбавилось?

- Ну, мы-то ладно, мы к экзаменам готовились и в школе, и на подготовительных курсах, и с репетиторами, - продолжил отоларинголог. - Но вот мои родители после войны поступали, какие тогда репетиторы. Часиков десять на стройке повкалываешь, урывками учебник полистаешь. А ещё раньше, дед рассказывал, их в семье детей пятеро было, и все получили высшее образование - это как раз на двадцатые годы пришлось. В конце. И в начале тридцатых.

- Стремились, значит, - сказал дерматовенеролог.

- Не то слово. Жили-то в подвале, с крысами и шпаной, а тут - хочешь, врач, хочешь, учитель.

- Математиков среди них не выросло? - поинтересовался я.

- В смысле - учителей математики? Точно не знаю. Учитель, он тогда учитель и был.

- Шкраб.

- Кто?

- Школьный работник, сокращенно - шкраб. Учителей позднее вернули, вместе с погонами.

- Учителя погоны носили?

- Вернули не учителям.

Пиво беседы не будоражило. Видно, восстановленное, а не живое.

- Ну, так не тяни, говори, чем тебе образование не угодило!

- Мне? - удивился я. - А разве оно стремилось угождать или не угождать такой букашечке, как я? Схватило, рассортировало (и плохо, нужно сказать, рассортировало), закатало в банку и выбросило на рынок пустых прилавков. При прилавках полных, глядишь, и пропал бы товар, бомбаж ли, замутнение содержимого, а так - ничего, слопали за милую душу. Креветкой обозвали, креветкой по имени криль.

- Да, раньше с работой после института попроще было. А сейчас сын только на втором курсе, а уже ночей не спишь, куда пристроить, думаешь. В нашу богадельню - смысла нет, а куда повыше - денег.

- А сын что?

- А сын "Атлас мира" перед сном читает.

Мы допили пиво - первые кружки. И кружечки ноль тридцать три, а не классические ноль пять, а всё равно.. Может, слишком прохладно в гостиной?

Вышли на балкон.

- Вот ты говоришь, пять твоих дедов закончили вуз, - начал я, смирившись.

- Деда три, и две бабки, - охотно ответил отоларинголог.

- Из пролетариев?

- Из беднейших!

- А много ль с ними на курсе училось детей докторов, профессоров, интеллигенции - не советской, а натуральной? В конце концов, просто образованных людей?

- Ну, теперь не спросишь, но, помнится, дед говорил, все свои были, рабочие. Если кто и проберётся из классово чуждых, то мало.

- Совсем мало, - подтвердил коллега-дерматовенеролог. - Мой дед должен был во всех анкетах писать, что из бедняков, три года на заводе слесарил, чтобы выработать неподдельные мозоли и привычку в совершенстве разговаривать матом. И то косились...

- Положим, запрет на обучение по сословному признаку позднее отменили, но дело-то уже было сделано. Вместо науки появилась советская наука.

- Тебе не нравится советская наука?

- Бог с тобой, при чём тут я? Она сама себе не нравится. Вот зайди завтра в библиотеку нашей альма-матер и найди хорошие групповые снимки профессорско-преподавательского состава, скажем, тысяча девятьсот тринадцатого года и тысяча девятьсот семьдесят третьего. Скопируй как можно лучше, а потом в рамочки вставь и повесь рядышком. Будет дорого - скажи, войду в долю. Давай даже так - делай все в двух экземплярах, себе и мне. А профессоров две тысячи тринадцатого года добавим позднее.

- Что ты этим хочешь сказать?

- Ничего. Просто повесим два "Государственных Совета", зрячий да увидит.

И мы вернулись в комнату - на балконе было крепко за сорок.

Александр Ерохин (CERN) о Большом адронном коллайдере

Автор: Алла Аршинова

Опубликовано 22 июля 2010 года

Большой адронный коллайдер (Large Hadron Collider, LHC) - самый масштабный проект в истории науки. После длительных подготовительных работ, запуска, поломки и восстановления коллайдер, наконец, работает, и весь мир с любопытством следит за новостями из Европейского Центра ядерных исследований (CERN). Задачи, стоящие перед коллаборацией ученых CERN, условно можно разделить на "технические" и "физические". Первые предназначены для того, чтобы обеспечивать функционирование и безопасность установки, вторые - чтобы работать непосредственно в области физики высоких энергий. Сегодня мы говорим с человеком, который имеет прямое отношение к решению задач первого типа, специалистом, который обеспечивает систему защиты магнитов LHC, сотрудником Института ядерной физики СО РАН им. Г. И. Будкера и CERN Александром Ерохиным.

Александр Ерохин

- Александр Иванович, чем вы занимаетесь в CERN?

- Моя работа вот уже тринадцать лет связана с CERN. Функционально и административно весь проект разделен на две части, за создание и обеспечение работы которых отвечают абсолютно разные департаменты CERN. Первая часть – это сам Большой адронный коллайдер, кольцо в 27 километров, вторая - детекторы, расположенные в точках столкновений пучков. Physics Department занимается анализом результатов столкновений, то есть это – чистая физика. Если брать историю, до сегодняшнего дня была эра строителей LHC, а с сегодняшнего дня и дальше идет эра сотрудников детекторов (ATLAS, CMS, ALICE и LHCb). LHC и детекторы строили независимо друг от друга. На LHC работают "ускорительщики", их задача - обеспечить инструмент для физиков, которые работают на детекторах. То есть LHC - это всего лишь инструмент, который обеспечивает столкновения пучков протонов в экспериментальных точках, открывая путь для физиков. И я отношусь как раз к тем, кто строил, запускал и испытывал коллайдер. Я научный сотрудник, у меня физическое образование, но моя работа сопряжена с инженерными задачами, в частности - системы защиты сверхпроводящих магнитов.

Все 27 километров кольца состоят из сверхпроводящих магнитов, есть только один небольшой прямолинейный участок без магнитов, где частицы ускоряются. Одни магниты нужны для того, чтобы задавать траекторию движения пучка по окружности, другие - чтобы фокусировать пучок, делать его "тонким". Наш институт поставлял в CERN обычные, так называемые "теплые" магниты, не сверхпроводящие, но и много деталей для сверхпроводящих. Иначе говоря, было очень много железа, сделанного в нашем институте для CERN.

В начале двухтысячных мы начали поставлять оборудование в Женеву и возить туда наших монтажников. А в 2006 году, поскольку испытания сводились к испытаниям магнитной системы, где одной из самых важных задач была именно защита магнитов, они позвали меня туда на несколько лет на процедуру запуска (commissioning). Commissioning - это устоявшийся термин для больших установок - процедура запуска, которая длится несколько лет. Запуск - это не просто нажать кнопку, а полный процесс отладки всей работы установки step by step, чтобы запустить ускоритель. Я пробыл там на позиции "team leader" по системам защиты магнитов до осени 2008 года, уехав за неделю до аварии.

Так получилось, что из нескольких человек из России, которых CERN приглашал участвовать в commissioning, смог приехать только я. В итоге в команде из примерно ста человек оказался всего один русский. Хотя, надо сказать, что в строительстве коллайдера и детекторов участвовали сотни россиян. Да и сейчас в CERN находятся несколько сотен физиков из России (детекторщиков, программистов и т.д.)

Сontrol center - пультовая коллайдера. Стол в центре – рабочее место team leaders (3 человека, ответственные за свои бригады: по магнитам, по системам питания и по системам защиты магнитов) во время commissioning. По большому кругу за мониторами – операторы.

- Почему так много российских сотрудников занимается подобной работой? Каков вклад ИЯФ СО РАН в работах в CERN?

- Во-первых, большинство западных институтов ничего не производят, они имеют штат либо физиков, либо эксплуатационщиков, но у них нет штата разработчиков и производственных мощностей. А ИЯФ в свое время, обзаведясь экспериментальным производством, заводом, где станочников в лучшие времена было порядка тысячи человек, производил для себя все сам. На заре физики высоких энергий, являясь одним из пионеров в этой науке, именно ИЯФ предложил сталкивать между собой пучки в циклических машинах. Это была идея Г.И. Будкера, и впервые её реализовали в 1963 году. Через несколько месяцев подобная маленькая машина, периметр которой составлял несколько метров, независимо была создана в Стэнфорде, в Штатах. Все основные принципы были заложены Г. И. Будкером, А. Н. Скринским, В. В. Пархомчуком, нашими физиками. Сейчас ими пользуется весь мир, в том числе и системами фокусировки и охлаждения протонных и ионных пучков. На сегодняшний день к институту прислушиваются в ускорительном сообществе. Он поставляет свои разработки во многие научные центры. К примеру, для LHC Россия поставила в CERN оборудования примерно на 150 миллионов швейцарских франков, из них на 130 миллионов поставил ИЯФ, то есть примерно 80% от всего российского вклада в LHC. А что касается детекторов, здесь уже поставлял оборудование и ИЯФ, и Дубна, и Курчатовский институт (у них нет своих детекторов, но они туда отправляли физиков), и Протвино, и Гатчина. Сюда же и Белоруссия что-то вложила, и Украина понемножку. Нельзя сказать о большем вкладе ИЯФ в части детекторов, но с точки зрения вклада в LHC - почти 5% его построено Россией, из которых бóльшая часть - ИЯФ'ом. Это довольно заметный вклад.