Дэвид Гейдер - Призыв

• Название: Призыв
• Автор: Дэвид Гейдер
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01592-0

“Dragon Age” — популярная компьютерная игра в жанре темного фэнтези, завоевавшая множество наград. Долгожданная новеллизация подарит многочисленным поклонникам незабываемое путешествие по полному опасностей миру мрачных чудовищ. Впервые на русском языке!

Серые Стражи на протяжении многих лет хранят тайну местонахождения древних драконов, которая ни при каких обстоятельствах не должна попасть в лапы порождений тьмы, давным-давно загнанных в подземелье. Если эти мерзкие твари сумеют отыскать божественного дракона, они снова вырвутся на поверхность, уничтожая все живое на своем пути. И когда один из Серых Стражей бесследно исчезает на Глубинных тропах, его собратьям ничего не остается, кроме как спуститься под землю вслед за ним, чтобы защитить свой страшный секрет. Проводником отважных воинов соглашается стать сам король Мэрик, однажды уже побывавший в этом аду и умудрившийся вернуться оттуда живым…

---

— Почему же ты раньше ничего об этом не сказала? Женевьева невесело рассмеялась:

— И что бы ты обо всем этом подумал? — Она в упор глянула на Мэрика, и голос ее посерьезнел. — Я намерена отыскать брата, чтобы порождения тьмы не узнали того, что они узнать не должны. Если для того, чтобы предотвратить это, мне придется убить брата — я это сделаю. Мэрик, это вовсе не спасательная экспедиция. Я не спешу сломя голову на помощь брату — я всего лишь пытаюсь предотвратить катастрофу. — Она пожала плечами и, окинув взглядом долину, вздохнула: — И если есть те, кто не верит в это так, как верю я, — что ж, мне придется обойтись без них. Мне нужна твоя помощь, Мэрик, очень нужна. Однако, если ты не можешь повести нас на Глубинные тропы, лучше уходи, возвращайся к своему сыну. Никто не станет тебя за это винить — и меньше всего — я.

С этими словами командор Серых Стражей круто развернулась и пошла прочь. Именно так — ни уговоров, ни прощаний. Мгновение спустя она скрылась в снежной заверти, и Мэрик понял, что никто ему и слова не скажет, если он соберет вещи и вернется в Твердыню Кинлоха. Через пару дней он будет в Денериме, отменит тревогу, которую наверняка уже объявил Логэйн, и, как посоветовала Женевьева, вернется к сыну.

При мысли о Кайлане Мэрик замер. Все твердили, что мальчик как две капли воды похож на отца, и сам Мэрик был, пожалуй, с этим согласен. Те же светлые волосы, та же форма носа, та же улыбка. Вот только глаза… глаза матери. Что скажет он, Мэрик, глядя в эти глаза, что ответит на их вопрошающий взгляд, как объяснит, почему и куда он уходил?

Легко представить, что скажет обо всем этом Логэйн. Он, конечно же, обрадуется, но будет прятать свою радость за ворчанием по поводу тех хлопот, которые причинил Мэрик всем окружающим.

Куда труднее было вообразить, что сказала бы обо всем этом Роуэн. Мэрик помнил ее в лучшие годы — воином женщиной, которая помогла ему возглавить мятеж и вернуть отнятое орлесианцами королевство. До тех пор пока болезнь не взяла над ней верх, она обладала неукротимым духом, и Мэрик втайне считал, что во многих отношениях Роуэн сильнее его. Ферелден они возрождали вместе, но всегда именно она сразу понимала, какое дело стоит продолжить, а какое — бросить, едва начав.

Мэрик попытался представить, что Роуэн уговаривала бы его вернуться к сыну. Для нее, матери, Кайлан, конечно же, был бы важнее любых других обстоятельств. Проблема в том, что Мэрик никак не мог в это поверить. Он мысленно видел Роуэн, сидящую в их покоях в своем любимом кресле у окна, видел бледное лицо, окаймленное волнами каштановых кудрей. Она отложила бы книгу и озадаченно взглянула бы на него.

— Ты вернулся, — не вопросительно, а утвердительно проговорила бы она.

— Да, я вернулся.

— Но разве ты не считал, что это важно?

— Роуэн, наш сын важнее, чем спасение королевства.

И тогда она улыбнулась бы лукаво, склонив голову к плечу знакомым жестом, который намекал Мэрику, что она ждала от него большего.

— Дурачок, я же говорила не о спасении королевства…

Голос ее был бы полон нежности, той самой нежности, которая возникла и окрепла за годы их брака, и все же Мэрику всегда казалось, что он не вполне ее достоин. Потом Роуэн не вставая протянула бы руку, и Мэрик шагнул бы к ней и…

…И видение исчезло, остались лишь лунный свет да с новой силой разгулявшаяся метель. Сердце короля разрывалось от боли. Ему казалось, что минула целая вечность с тех пор, как он был еще способен вспомнить лицо Роуэн. В последние годы все эти воспоминания мучительно ускользали, и их заменяли мимолетные ощущения, запахи, обрывки разговоров. Зато сейчас Роуэн была настолько живая…

Почти как видение.

Мэрик усмехнулся нелепости этой мысли, тем более что он даже не спал. Разве что на самом деле он и впрямь уснул, забрел далеко от лагеря и рухнул в глубокий сугроб, а теперь замерзает до смерти, погрузившись в блаженную сладость сновидения. С утра Серые Стражи, возможно, станут его искать, потом переглянутся, пожмут плечами и решат, что он, ни с кем не попрощавшись, вернулся в Денерим. Потом они уйдут на Глубинные тропы, а по весне какие-нибудь путники обнаружат увязшие в грязи останки Мэрика и, может быть, заодно стянут с него сапоги.

Занятная идея. Вопрос в том, насколько она вероятна. Мэрик тяжело вздохнул и побрел к лагерю.

Глава 5

В отчаянье во тьме они сокрылись.

Погребальные Песни, 8:27

Когда начало светать и небо над самой линией горизонта едва тронули золотисто-розовые блики, Серые Стражи с оружием в руках собрались у входа на Глубинные тропы. Дункан внутренне напрягся — король Мэрик двинулся к двери. Самым обыденным жестом он достал каменный медальон, выточенный в виде восьмигранника, и вставил его в такой же формы углубление в самом центре двери. Тишину нарушил оглушительный скрежет, и поблизости испуганно вспорхнула стайка воронов.

Дункан неотрывно смотрел, как посредине двери возникает тонкая линия. Она превратилась в трещину, затем стала еще шире — и створки двери разомкнулись. Король с опаской отступил назад. Медленно, с надрывным каменным скрежетом дверь открылась, и за ней обнаружился туннель. Из черноты едва уловимо потянуло вонью разложения.

Серые Стражи ждали. Дункан был почти готов к тому, что из туннеля на них вот-вот хлынет орда чудовищ, но никого там не было. Только тишина.

Кое-кто из Стражей уже собрался войти, но остановился, услышав голос Жюльена.

— Погодите, — негромко сказал темноволосый воин.

Скрестив руки на груди, он молитвенно склонил голову, и почти все Стражи последовали его примеру. Дункан опустил голову и закашлялся. Молитвы всегда выводили его из равновесия.

— Пусть впереди меня только тьма, — напевно заговорил Жюльен, — но Создатель направит меня. Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира, ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы, и ничто сотворенное Им не будет утеряно.

— Аминь, — прошептал Мэрик, и все остальные кивнули.

А потом они вошли на Глубинные тропы.

Почти сразу за входом начинались широкие ступени, и, когда Стражи двинулись вниз, Дункан едва подавил дрожь. Здесь было теплее, чем снаружи, что его безмерно радовало, но стылый холод сменился недобрым предчувствием, тревогой, от которой невозможно было отмахнуться. Юноше казалось, что он медленно входит в озеро омерзительной грязи и вонь постепенно заползает в ноздри, выворачивая тошнотой желудок, так что лишь силой воли принуждаешь себя сделать следующий шаг.

То же самое чувствовали и другие Серые Стражи. Дункан видел это по их мрачным, окаменевшим лицам, по тому, как руки крепче стиснули оружие. Все они обладали способностью чуять порождений тьмы, но сейчас Дункану казалось немыслимым, чтобы в этом гнилостном дыхании вездесущей скверны им удалось различить отдельных тварей.

Один только Мэрик не мог ничего учуять, однако спуск в темноту, похоже, воздействовал на него сильнее, чем на всех остальных. Он с опаской поглядывал туда, где гуще всего лежали тени, и лицо его в свете факелов стало пепельно-бледным. Дункана так и подмывало спросить у короля, что же такое произошло с ним восемь лет назад на Глубинных тропах, но в конце концов он решил, что делать этого не стоит. И так ясно, что ничего хорошего.

Путь по лестнице продолжался, казалось, уже несколько часов, когда на каменных стенах стали заметны первые следы скверны — тончайшие, словно паутина, нити черной гнили и глянцевитая слизь, покрывавшая все вокруг, точно масляная пленка. Дункан из любопытства потрогал ее — и обнаружил, что эта пленка на самом деле вовсе не влажная. На ощупь она оказалась сухой и гладкой, точно змеиная кожа.

Женевьева с сердитым видом схватила его руку и отдернула прочь. И предостерегла, чтобы больше ни до чего не смел дотрагиваться. Это слегка смутило Дункана. Вроде бы все они устойчивы к скверне порождений тьмы? Это же одна из тех немногих привилегий, которыми пользуются Серые Стражи.

— Раньше этого не было, — заметил Мэрик, внимательнее оглядывая стены. — Когда мы шли здесь в прошлый раз, не встречали подобного до самого тейга Ортан.

— Значит, скверна расползлась, — уверенно заключила Женевьева.

Келль окинул туннель внимательным взглядом. Дункан знал, что охотник чует порождений тьмы значительно острее, чем все остальные. Для него спускаться по этой лестнице было все равно что окунаться с головой в сточную канаву, однако до сих пор Келль виду не подал, что ему что-то досаждает.

— Скверна так близко от поверхности? — пробормотал он. — Что бы это значило?

— Что мы должны быть начеку.

С этими словами Женевьева выдернула из ножен меч и двинулась дальше. Все прочие беспокойно переглянулись, но последовали за ней.

Кажется, миновала целая вечность, прежде чем они дошли до конца лестницы. Тонны земли и камня, нависавшие над головой, гнетущая тьма, которая подступала со всех сторон, вызывали у Дункана удушье. Ему чудилось, что он с головой ушел в омерзительно вонючую жижу и напрягает все силы, пытаясь вырваться на поверхность.