Наталья Старосельская - Повседневная жизнь «русского» Китая

• Название: Повседневная жизнь «русского» Китая
• Автор: Наталья Старосельская
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-235-02801-5

Острова Рассеяния — так принято называть места компактного проживания русских эмигрантов, покинувших Родину в конце XIX — начале XX века. Несколько таких островов более полувека существовали на территории Китая. В книге Натальи Старосельской рассказывается о жизни русских колонистов, по разным причинам оказавшихся в этой стране: кто-то приехал сюда задолго до революции — по торговым делам или на строительство Китайско-Восточной железной дороги; кто-то бежал от красного террора и Гражданской войны. Большая часть эмигрантов вернулась впоследствии на Родину, но мало у кого из них жизнь сложилась здесь так же благополучно, как, например, у Александра Вертинского и Олега Лундстрема. Многие эмигранты попали в сталинские лагеря и там погибли. Жизнь и судьба «русского» Китая — это совершенно особая страница истории русского зарубежья. В книге использованы фотографии из частных архивов.

---

На 1949 год пришлась следующая волна репатриации. Уезжали в Америку, Канаду, Австралию. И — в Советский Союз.

«У детей должна быть Родина. Как и для большинства, этот аргумент — главный и для наших родителей в их размышлениях о том, что делать дальше, — вспоминает Алексей Владимирович Бородин. — Они не спешат. Мои сестры еще маленькие, да и советские консульские, бывавшие в нашем доме, родителей отговаривают — не отговаривают, но советуют: не торопитесь, пусть дети подрастут. Дипломаты знают больше нашего, но ничего не говорят напрямую.

Мы провожаем пароход с репатриантами в СССР — счастливчиками, возвращавшимися на родину. Сердце щемит, ведь мы остаемся на берегу.

Никто из тех, кто был на этом пароходе, не дает о себе знать, благополучно ли добрались они до места назначения… А те, кто остаются, так и не знают о том, что многие репатрианты 1949 года, благополучно добравшись тогда до исторической Родины, с тех пор сидят в недрах ее, в лагерях».

В самом начале 1951 года возникла у кого-то странная идея: отправить в Советский Союз сначала Детей, а потом уже их родителей. Трудно разобраться, кто ее высказал впервые, но можно понять, каким образом она сформировалась. На протяжении шести лег существования Советского клуба и советской школы выросло поколение подростков, страстно мечтавших о своей стране: мысленно, эмоционально они проходили трудный путь до Победы вместе с Советским Союзом, со Сталиным. В своих грезах они видели себя строителями, созидателями, полноправными гражданами страны, говорящей на одном с ними языке, поющей одни с ними песни, живущей одними с ними мечтами.

Но чем большими патриотами по духу были эти подростки, тем более мягкой, податливой глиной они должны были стать в руках тех, кто привычно манипулировал людьми, чистыми и светлыми убеждениями. Родители непременно последовали бы за своими детьми, став заложниками своей родительской любви.

Бесчеловечная, по какая понятная для нашей страны идея!.. Великий Инквизитор, сочиненный Ф. М. Достоевским, мог бы склонить перед ней голову…

К счастью, она каким-то образом рассосалась сама по себе, эта «великая идея», по патриоты-пионеры, в числе которых был и юный Алексей Бородин, написали всем классом петицию в советское консульство — они выразили желание ехать в СССР без родителей. «В эту ночь у меня появились первые седые волосы», — призналась позже своему сыну Зинаида Яковлевна Бородина.

Бородины уехали позже, все вместе, в 1954-м, когда уже почти никого в Шанхае из русских не оставалось. Младшее поколение Бородиных было одержимо теми же чувствами, которое испытывала и харбинка Екатерина Ершова (Бибикова), написавшая стихотворение «Возвращение» в том же 1954 году, когда и она возвращалась на Родину с матерью, мужем и детьми:

Лиловые сопки Маньчжурии,
Последний чужбины причал.
Теперь уж, наверно, никак не смогу я
Забыть полумрачный вокзал.
Не надо ни плача, ни мудрости,
Я вновь все вокруг огляжу
И в сторону детства и юности
Я низкий поклон положу.
В теплушках с трудом разместились мы.
Нас поезд к границе помчал,
И хоть терпеливо дождалися тьмы,
Никто абсолютно не спал.
И каждому дню приближения
Был каждый мучительно рад.
И вдруг промелькнуло видение…
То первый советский солдат. Леса появились приветные,
И сердце заныло в груди.
Прими же нас, Родина светлая,
Мы дети родные твои.

В этих безыскусных строках живет искреннее, светлое волнение не юной девушки, но жены и матери, так давно настроенной на встречу с Родиной, что для нее уже ничего не имело никакого значения, кроме счастья встречи с лесами, первым солдатом, ночным звездным небом.

Небом Отчизны…

В 1952-м Советский Союз безвозмездно передал права на управление Китайско-Восточной железной дорогой правительству КНР. История свершила свой круг, хроника жизни «русского» Китая подходила к концу. Харбин уже перестал быть русским городом.

Пришла очередь Шанхая.

В 1954-м уйдут на Родину последние эшелоны с репатриантами, от многотысячной русской колонии в Шанхае останется лишь около двухсот человек, так и не рискнувших круто изменить свою судьбу, чтобы (в любом случае!) начать жизнь с нуля. Часть из них решится на это через семь лет, в 1961 году, когда уже никаких иллюзий не останется. Но пока… пока они остаются в Китае. На то, чтобы начать все сначала, с чистого листа, нужны были не только средства, но и Душевные силы, которых уже почти не осталось.

Между тем те, кто уезжали в СССР, стремились не в столицу, не в те города, с которыми была связана Жизнь их предков, — они готовы были осваивать целинные земли, строить по-настоящему новую жизнь вместе со своей страной.

И, наверное, Юстина Крузенштерн-Петерец, уехавшая из Шанхая в Соединенные Штаты, выразила в этом коротком стихотворении то настроение, в котором пребывали многие русские колонисты:

Проклинали… Плакали… Вопили…
 Декламировали: — Наша мать —
В кабаках за возрожденье пили,
Чтоб опять на утро проклинать.
А потом вдруг поняли. Прозрели.
За голову взялись:
— Неужели?  Китеж! Воскресающий без нас!
Так-таки великан! Подите ж!
А она действительно, как Китеж,
Проплывает мимо глаз.

Большинство не могло смириться с тем, что «проплывает мимо глаз». Хотелось отдать все силы для того, чтобы помочь этому великому Китежу подняться со дна и утвердиться, и засиять, и ослепить врагов своими огнями.

Надо было решиться.

Слишком сложно было решиться начать новую, совершенно новую жизнь.

Вот всего лишь несколько свидетельств, всего лишь несколько рассказов о том, как это происходило.

Виктор Смольников: «Приготовления длились более трех месяцев. Так, наверное, было рассчитано в Москве, чтобы мы приехали на месго еще летом. Дважды с отъезжающими беседовал генеральный консул Шестериков, отвечал на многие вопросы, часто неожиданные, а иногда просто глупые… 16 июля нас посадили в вагоны второго класса, и мы поехали на запад, в сторону Нанкина… В Тяньцзине стояли дня два, чтобы дать время сесть в поезд «целинникам»-тяньцзиньцам. Многие пошли смотреть город. Я не пошел. В Тяньцзине я прожил около тринадцати лет, для меня это были счастливые годы, и мне не хотелось портить впечатления юности.

В Харбине два дня к нам присоединяли вагоны с «советскими» харбинцами. Здесь я родился и хорошо помнил небольшие районы города, где жил в детстве. Но вспоминать прошлое я не захотел, тем более что в годы моего детства Харбин был совершенно русским городом.

Шанхай. Набережная Банд. Михаил Александрович Бородин. Юрий Бородин. Мария Николаевна Бородина с дочерью Ириной. Семья Бородиных. Шанхай. 1946 г. Владимир Александрович и Зинаида Яковлевна Бородины в окрестностях Шанхая. Наташа Бородина с Амой. Маша, Таня и Наташа Бородины на костюмированном празднике. Дом Бородиных в Шанхае. Конец 1940-х гг. 3. Я. и В. Л. Бородины с сыном Алешей. Вход на завод «Олма кемикалс». Охота в окрестностях Шанхая. 1940-е гг. Виктор Прокофьевич Смольников. 1947 г. Василий Георгиевич Мелихов. Памятник А. С. Пушкину в Шанхае. Шанхайский Кафедральный собор в честь иконы Божией Матери — Споручницы Грешных. Советский детский сад в Шанхае. Парад школьников в советском спортивном клубе. Шанхай Александр Вертинский. Буби и Александр Вертинский в ночном клубе «Гардения». Шанхай. Лидия Циргвава. Бракосочетание Александра Вертинского и Лидии Циргвава. Шанхай. 26 апреля 1942 Наталья Иосифовна Ильина. Ольга Иосифовна Ильина. Екатерина Дмитриевна Воейкова, мать Натальи и Ольги. Ежегодный русский бал в отеле «Мажестик» в Шанхae. Олег Лундстрем. 1935 г. Свадьба Елены Жемчужной и Эйба Биховскн. Тяньцзинь. 1937 г. Зинаида, Александр и Нина Жемчужные мать, отец и сестра Елены Якобсон. Один из последних вечеров в Советском клубе. Шанхай. 1954 г. Детский праздник в Советском клубе. 1950 г. Храм Святых мучеников в Пекине. Духовенство и миряне в Свято-Никольском храме в Тяньцзине.

По всей Маньчжурии, вплоть до советской границы, мы останавливались на самых крупных станциях, чтобы собирать «целинников». Была остановка в Хайларе, это уже недалеко от границы. Я вышел из вагона и узнал знакомый с детства запах цветов и трав. На юге Китая трава и цветы так не пахнут.