Синди Жерар - На медленном огне

• Название: На медленном огне
• Автор: Синди Жерар
• Издательство: Русич
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-097-3

Роман современной американской писательницы о трудной судьбе простой девушки, которая встретила наконец свою любовь и поняла, что жизнь все же — хорошая штука!

---

В тягостной тишине он отстранился от нее. Поднявшись, он натянул джинсы. Она тоже встала, молча оделась, ожидая, когда пройдет этот гнев, вбитый точно клин, между ними.

Не говоря ни слова, он застегнул ее джинсы. Молчание становилось мучительным — оно не вязалось с его нежным вниманием. Адам опустился на колени и завязал ей туфли.

Они продолжали молчать, идя по лесу к своему домику. Ветер шелестел в соснах. Эта мелодия была музыкой, с которой Джо выросла. Когда-то она была чужой Адаму, но теперь стала частью его сознания. Мягкость и нежность мелодии ветра заставили его забыть о недавнем гневе и вернули к действительности. Джо любила его. Эта уверенность в ее любви переполнили Адама восторгом… и чувством вины. Если ему предстоит сделать в своей жизни какой-нибудь честный и порядочный поступок — так это убедить ее в том, что он ее недостоин. Она страстная женщина. Ей нужен мужчина, который разделит с ней эту страсть, — целостный человек.

Он нагнулся и поднял с земли кусок березовой коры. Пока они шли домой Адам целенаправленно отрывал один тонкий слой за другим. За последние несколько дней он раскрыл перед Джоанной стороны своей жизни. Пора рассказать ей еще об одной подробности. Пусть она знает, какой он на самом деле человек.

— Фрэнк Келлер был моим напарником пятнадцать лет из двадцати, которые я проработал в полиции, — начал он без предисловий. — Ни разу за все это время он меня не подвел. Ни разу не бросил меня. Я был вместе с ним в ту ночь, когда его убили. Потому что я струсил. Теперь Шарон Келлер каждую ночь ложится в постель одна и пытается прожить на пенсию вдовы полицейского. Вот что ты должна обо мне знать, рыженькая. Теперь, наверное, поймешь смысл моих слов: я не тот человек, на которого ты можешь положиться.

Какое-то время она молчала, а когда заговорила, голос ее был пронзительным от неуверенности. — Я никогда не была там, где был ты, Адам. Поэтому я не могу оценивать то, что произошло. Но насколько я тебя узнала, милый, смерть твоего напарника не может быть твоей виной. Ты слишком заботишься о других. Ты слишком много себя вкладываешь в то, что делаешь.

Казалось, она приняла решение. — Вот почему ты оказался здесь? Тебе нужно было дать себе время пережить то, что произошло с ним. Мальчик мой, какая грустная трата времени!

— О чем ты говоришь?

— Вместо того, чтобы помогать мне, тебе стоило бы дать оценку происходящему и решить, что ты не виноват.

— Но я виноват.

— Нет, Адам, не виноват. И ты должен расстаться с этим чувством вины.

— Просто так — как отпустить маленькую рыбку, которая не нужна? — огрызнулся он.

— Да, — ответила она спокойно, не реагируя на его сарказм. — Просто так — обрежь это. Если ты будешь есть сам себя, твой напарник все равно не оживет. Ты борешься с тем, что никогда не принесет тебе победы. И пока ты этого не поймешь, ты не сумеешь нормально жить.

— Боже, если бы все было так просто!

— Но на самом деле очень просто, — настаивала она.

— Так же просто, как тебе простить своего отца за то, что он бросил тебя, простить себя. Ты хорошо говоришь, но ты не сумеешь одурачить меня, Джоанна. Ты до сих пор винишь себя за то, что он ушел, как ты винила себя в этом, будучи ребенком. Ты винишь себя за то, что он ушел из-за тебя.

В ее глазах он прочел печаль, потому что он тронул ее больную струну. Но он продолжал: — Но между нами есть различие. Ты не права, возлагая на себя эту вину. В моем же случае, только я и виноват.

Как обычно, она отбросила в сторону свои беды и бросилась помогать ему преодолеть его беды.

— Я не собираюсь настаивать, что знаю, как там все было. Но я знаю, что ты за человек. Я знаю тебя. Ты проявил себя делами. Ты сказал мне об этом своей заботой. Я знаю, где правда, а где ложь. Я не сомневаюсь, что всякий раз, выходя на улицы, ты подвергался не меньшему риску, чем твой напарник, могли ведь убить и тебя.

— Нет, не могли. Я струсил, и поэтому он мертв.

Она остановила его, положив руку на его плечо.

— Я убеждена, что ты виновен настолько, насколько сам себя в этом убедил. — Выражение ее глаз стало настойчивым: — Расскажи мне, что же произошло.

Он бросил на нее сердитый взгляд.

— Ты хочешь скетч или правду? — спросил он горько. Затем принял решение.

Адам решительно пошел по тропе и начал, как бы говоря сам с собой:

— Торговцы Старого города осуществили серию налетов. Мы вышли на главного организатора. Это была уличная банда. Как говорили, она стояла за несколькими крупными кражами и убийствами в этой части города. Мы искали что-нибудь конкретное, за что можно было бы уцепиться в течение нескольких месяцев. Наконец, мы нашли человека, разработали план операции, думая, что наконец-то покончим со всем этим.

Он остановился и стал глядеть вдаль на что-то, видимое лишь ему одному, переживая заново давние события. Он беспомощно покачал головой. — Все должно было произойти очень просто. Фрэнк прикрывал вход в винный магазин, а я держался сзади, ожидая развязки. Когда я услышал выстрелы, то бросился через заднюю дверь внутрь.

Фрэнк держал на прицеле одного из парней. Я проверил его карманы. — Адам остановился, вспоминая подробности. — Но тут появился этот мальчишка, Хуан Гомес. Я не раз тренировался вместе с ним в гимнастическом зале. Я не мог поверить, что это Хуан, не хотел в это верить. Сотой доли секунды оказалось достаточным, чтобы он застрелил Фрэнка и повернул пушку на меня. Фрэнк погиб, а у меня в бедре оказалась пуля, и лишь потом я сумел выстрелить.

Он обхватил шею рукой и остановился, моля, чтобы, наконец, утихла боль в груди, которая никак не хочет его покидать.

— Ему было пятнадцать лет. Пятнадцать лет! Он убил моего напарника и сделал инвалидом меня. Начав стрелять, я не остановился, пока не разрядил всю обойму. — Он выдохнул ругательство через стиснутые зубы, жалея, что рядом нет стены, по которой можно было бы ударить кулаком. — Я увидел в этом мальчике самого себя и я хотел стать для него тем, чем Джек был для меня. Я хотел дать ему шанс. Он был трудный парень, но уже начинал что-то понимать.

Глаза его с жаром смотрели на нее, задавая тысячу вопросов и каясь в тысяче грехов.

— Как же мне оправдать свой поступок? Как же мне забыть всю эту историю и сказать: эй, я не виноват. Как же мне жить после того, как я убил ребенка и оставил вдовой женщину? И где мне взять храбрость, чтобы снова выйти на улицы?

Он задавал эти вопросы ей, но сам отвечал на них. Адам уже два месяца искал ответы на эти вопросы.

— Я потерял не только своего напарника, но и силы. — Он повернулся к ней с искаженным от ярости лицом. — Поэтому откажись видеть во мне героя, рыженькая. Перед тобой всего-навсего старый, ни на что не годный человек. Ни на что не годный полицейский. Трус. Меня прошибает холодный пот от одной мысли, что мне придется одному выйти на эти темные аллеи, где меня может поджидать какой-то панк с бритвой или пушкой. Нет ничего, чтобы я хотел делать, кроме своей работы. Но иногда я больше всего хочу просто напиться. — Он отвернулся, вновь уставившись в пространство.

— Ты знаешь, — продолжил он задумчиво через минуту, — ты ведь тогда точно угодила в цель, когда спросила меня — не бегу ли я от какой-нибудь беды. Ты была совершенно права. Себе-то я говорил, что не бегу. Но я бежал. Я и сейчас бегу. Я до беспамятства боюсь возвращаться в Детройт.

— Но ты вернешься.

Он покачал головой и посмотрел на небеса, как будто там надеялся найти облегчение.

— Я уйду… потому что, какой бы малоценной ни была моя жизнь, но я должен ее прожить. Я должен каждое утро смотреть в это лицо. Я должен привыкнуть к тому, что совершил. И я должен научиться вновь выходить на эти улицы, иначе я никогда в жизни не обрету покоя.

— А где же ты обретаешь свой покой, Адам? — спросила она осторожно. — В пелене собственной вины, которой ты себя окутал? Неужели ты сумеешь вернуть к жизни Фрэнка или этого мальчика тем, что вновь и вновь будешь обвинять себя? Или ты считаешь себя настолько самонадеянным, что в состоянии взвалить на себя ответственность за жизни других, но не за свою собственную?

Она задумчиво нахмурилась.

— Фрэнк прекрасно представлял риск, на который вы шли. И мальчик мог бы только выиграть, избери он дружбу с тобой. Но он сделал свой выбор, как и ты принял дружбу Джека и сделал свой выбор. Так же и сейчас ты должен понять, что не можешь нести ответственность за жизни Фрэнка и мальчика. Тебе не в чем себя винить. Ты не трус. Ты сильный и смелый человек.

Он повернулся к ней, и в его глазах была целая буря. Вся боль, вся ярость за его прошлые неудачи смешались с тем, что он сделал этой женщине:

— Сильный? Честный? — выкрикнул он. Адам хотел убедить ее, что из-за него не стоит терять сон, он хотел убедить себя, что должен покинуть ее, хотя одна мысль о подобном решении заставляла кипеть кровь. — Ты обманываешь себя, Джоанна, если видишь у меня эти качества. Разве я не сознавал, что тебе будет больно, когда я уйду.