Стивен Джонс - Ужасы. Замкнутый круг

• Название: Ужасы. Замкнутый круг
• Автор: Стивен Джонс
• Издательство: Азбука, Азбука-Атикус
• Жанр: Маньяки
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01489-3

Все лучшее в жанре ужасов за два последних десятилетия в новой серии «Best New Horror»! От всемирно известного составителя сборников, признанного мэтра Стивена Джонса! Впервые на русском языке!

Привидения и вампиры, маньяки и психопаты, таинственные монстры и ходячие мертвецы — все самые популярные персонажи жанра хоррор на страницах произведений Рэмси Кэмпбелла, Ричарда Лаймона, Роберта Маккаммона, Йена Уотсона и многих других знаменитых писателей. Смертоносные твари выползают из тьмы, сходят с экранов телевизоров, являются с того света или из глубин вашего воспаленного сознания. Если вы не прочь пощекотать нервы, не страдаете бессонницей и нечасто выходите из дома по ночам, двадцать душераздирающих историй, собранных в этой антологии, доставят вам истинное удовольствие!

---

— Одна и та же галлюцинация две ночи подряд… — Басма обдумал это. — В вашем анамнезе подобное значится?

— Нет, вовсе нет, — пришлось признать мне.

— Тогда почему вы решили, что с вами ни с того ни с сего такое могло случиться?

Я пожал плечами:

— Виной тому то, что болтают о Бланке. А еще эмоциональное расстройство как следствие крушения супружеской жизни. Плюс некоторое отчаяние, порой накатывающее на меня по мере приближения к сорока годам. — Я допил пиво и огляделся в поисках официантки, которую в баре искать бесполезно. Потом вдруг осознал, насколько жалостливо по отношению к самому себе прозвучали мои слова, отчего я ужасно рассердился. — По правде говоря, я вообще понятия не имею, отчего это должно было со мной случиться.

— Галлюцинация? — снова тихонько переспросил Басма.

— Предположить это гораздо разумнее, чем воображать целую армию призраков.

— Если вам так угодно.

На самом деле было совсем не угодно, но уже сытый по горло не только разговорами об этом, но даже размышлениями, я сходил еще за двумя бокалами пива «Болеро» и сменил тему. И поведал собеседнику об утренней прогулке. Я взял напрокат «опель-рекорд» и по широкой дороге, мягкими петлями бегущей на север от Ораниена, отмахал многие мили вдоль ферм крупного рогатого скота, проехал через маленькие, но безукоризненно чистые поселки. В общей сложности я ездил около пяти часов и вдоволь насмотрелся на сельский ландшафт. Ничего дурного в окрестностях я не обнаружил — они представляли собой милые неиспорченные пастбища, только уж больно пресные и невыразительные, абсолютно лишенные очарования и всякого интереса. Как раз такие, как мне рассказывали.

— Да, — кивнул Басма. — Я слышал, что если выехать за город, то куда ни глянь — везде одно и то же на протяжении сотен миль. Хотя сам я никогда не видел этого.

— Вы никогда не выезжали за пределы Ораниена с тех пор, как здесь поселились?

— А зачем? Смотреть там решительно не на что. — Улыбка Басмы превратилась в ухмылку. — Разве не так?

— Верно.

— Машина все еще у вас?

— Да, она в моем распоряжении до завтра, нужно вернуть ее в полдень, — ответил я. — Она припаркована возле отеля.

— Отлично. Если вы не прочь прокатиться, то я бы мог вам кое-что показать. Не совсем туристическую достопримечательность, но, думаю, вы сочтете, что зрелище того стоит.

Он не стал уточнять, куда мы поедем, но у нас в запасе была уйма времени: стемнеет не скоро. Басма говорил мне, куда рулить, и вскоре стало ясно, что мы направляемся к южной окраине города.

— Скотные дворы? — догадался я.

— Так вы уже их видели.

— Только издалека. — Я рассказал ему о том, что мне удалось разглядеть с верхнего этажа универмага.

— Теперь посмотрите вблизи.

Мне было немного любопытно. Мы проехали торговый район, потом жилой район, совсем непохожий на тот, где остановился я. Чем дальше от центра, тем более убогими и обветшалыми делались многоквартирные дома; городские кварталы, где обитало население среднего достатка, уступало место окраине, где ютились рабочие-индейцы. Чтобы получше разглядеть все это, я старался ехать помедленней, хотя мне и без того пришлось бы тащиться еле-еле, столько на улицах людей было. Дети играли, не обращая внимания на машины, взрослые беседовали, собравшись группами (мужчины с мужчинами, женщины с женщинами), а старики стоически сидели везде, где могли отыскать спокойное местечко. Похоже на то, что большая часть общественной жизни, включая приготовление и потребление пищи, проходила здесь, на улице.

Вскоре мы оказались на месте. Промышленность и жилые дома для рабочих зарождались и возникали одновременно, причем без всякого проектирования или же долгосрочного планирования. Здесь были здания строчной застройки, вплотную примыкавшие к отверстым дверям скотобойни. Втиснутые между консервным и мясоперерабатывающим заводами многоквартирные дома. Громадный лабиринт загонов с тысячами голов скота и тьмой-тьмущей скотных дворов. Когда мы поездили по округе, я начал понимать, что люди здесь буквально живут на работе: когда заканчивается смена, они идут домой, только вот дом почти не отличается от рабочего места. Нескончаемый тупой рев скотины, тяжелое зловоние крови, сырого мяса и навоза, постоянный грохот поездов, дрожь работающих механизмов — все, что вы видите, слышите, чувствуете и обоняете, говорит о смерти. Таков на вкус здешний воздух.

Мы оказались в самом захудалом районе южной окраины. Люди здесь стояли или сидели перед своими лачугами с каким-то оторопелым видом. По немощеным улицам двигаться становилось все труднее и труднее. В канавах с обеих сторон улиц бежала жижа, красная от крови с боен. Здесь не было слышно шума дорожного движения и прочих звуков, сопровождающих жизнь человека, потому пронзительно ясно слышался лишь визг пневматических пил, рассекающих туши животных. На каждой мусорной куче злобные коты и драные псы состязались в желании урвать кусок посытнее с громадными коричневыми тараканами и полчищами крыс.

Быстро темнело.

— Надеюсь, вы найдете дорогу обратно.

— Конечно.

Басма выдал мне несколько указаний, и вскоре мы выехали на дорогу получше. Путешествуя по бедному району, мы говорили мало. Как только я завидел огни центра города, мой сведенный живот начал расслабляться. Путешествуя по миру, я бывал в самых неблагополучных лагерях беженцев, но никогда еще не чувствовал себя настолько не в своей тарелке. Дело в том, что лагеря, по крайней мере гипотетически, являются временным прибежищем, и там всегда есть место надежде на возможную перемену участи. Тем же людям, которых я только что видел, надеяться было абсолютно не на что.

— Думаю, мне частенько доводилось есть говядину из Бланки, — сказал я просто для того, чтобы хоть что-то сказать.

— Наверняка, — тут же согласился Басма. — В какой только форме мясо не отгружают отсюда: мозги, язык, сердце, почки, печень, вырезка, спинная часть, стейки и так далее, вплоть до хот-догов и венских сосисок. Консервированное, в вакуумной упаковке и замороженное.

Мы принялись отпускать шуточки на тему того, а не стать ли нам вегетарианцами, описывали салаты, которые могли припомнить, чем и развлекались до тех пор, пока не устроились комфортно с бокальчиками в баре «Номер Первый» — лучшем из двух заведений, где посетителей обслуживают официантки с оголенной грудью. Здесь было дорого, но хорошо. Музыка гремела на полную катушку, женщины привлекали к себе внимание, и сейчас мы с Басмой как раз нуждались в этом, потому что настроение после экскурсии на юг не располагало к серьезным разговорам. Мы пили до закрытия бара, и к этому времени уже ни один из нас не мог сесть за руль, поэтому мы оставили взятую напрокат машину и сели в такси.

Я вовсе не удивился, когда Басма вышел вместе со мной у отеля. Где находится его дом, я точно не знал, но предполагал, что где-то неподалеку, потому что мы познакомились в пивной у отеля и вечером всегда прощались возле отеля.

— Пропустим по стаканчику на сон грядущий у меня дома? — предложил Басма, когда такси уехало прочь.

— Благодарю за приглашение, но больше пить я не в силах.

— Правда? У меня есть бутылочка «Тичерс», виски что надо, а живу я прямо здесь, только улицу перейти. — Басма неопределенно махнул в сторону домов на противоположном углу. — Пойдемте, выпьем еще по рюмочке.

— Нет, в самом деле. Спасибо. Боюсь, что я вот-вот упаду и вырублюсь, а лучше бы сделать это в своей постели, чем у вас на полу.

Басма пожал плечами:

— Как хотите. Увидимся завтра.

— Конечно. Спокойной ночи. — Я пошел было прочь, но затем остановился и обернулся к нему. — Эй, знаете что? Ваш дом входит в число тех, где производят облаву призрачные солдаты.

— Даже не говорите мне об этом, — с середины улицы отмахнулся он. — Знать ничего не желаю.

— Почему? Это же просто призраки и история. Верно?

— Все равно!

Басма погрозил мне пальцем и продолжил путь домой. Я поднялся наверх, заперся на ключ и даже умудрился раздеться перед тем, как провалился в сон. Открыл глаза я только в полдень. Первой мыслью явилась следующая: как прекрасно, когда ночь проходит без галлюцинаций, кошмаров и призраков, о которых потом весь день размышляешь. Я избавился от наваждений и проспал всю ночь, ничем не потревоженный.

Но, с другой стороны, стоило мне встать на ноги, как я почувствовал себя совершенно ужасно. Долго простояв под душем, я несколько освежился, но головная боль не прошла. Уже собравшись перекусить, я внезапно вспомнил о взятой напрокат машине. Платить за еще один день не хотелось, хотя спохватился я слишком поздно. Когда я добрался до машины, то обнаружил под щеткой стеклоочистителя на ветровом стекле штрафной талон за парковку в неположенном месте. Я сунул его в карман, размышляя о том, можно ли благополучно порвать его на кусочки, или же хваленая полиция Ораниена схватит меня до того, как я улечу отсюда на следующей неделе.