Александр Преображенский - Рыбалка на живца

• Название: Рыбалка на живца
• Автор: Александр Преображенский
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Детские остросюжетные
• ISBN: 5-04-001760-X, 5-04-003478-4

Наследственность — великая вещь! Особенно если твой отец — частный детектив. Именно поэтому Саша Губин устремляется на поиски пропавшего велосипеда своего друга. Но «Дело о велосипеде» приводит юного сыщика к новому, очень опасному и загадочному преступлению…

---

Оснований не доверять Семе у меня не было. Лыка вдруг согласился, и отступиться теперь — значило струсить. Мне пришлось готовиться к драке. Женька попытался было сунуться, — мол, это его дело. Но я отвел его в сторону и объяснил, что Лыка его сильнее, а меня слабее и что мы свои люди — сочтемся. Женька посопел, посопел и тоже согласился.

За кустами акации была небольшая ровная площадка, почти не покрытая травой, ее-то нам и предложил Сема в качестве ринга, я снял часы и отдал их Женьке. Лыка уже приготовился.

— Я думаю, сводить вас не надо? — ехидно заметил Сема.

— Не надо, — отозвался я и медленно стал приближаться к противнику.

Мне хотелось, чтобы Лыка ударил первым. Когда сходишься так, один на один, и твой противник готов к драке, легко ошибиться, нанося первый удар. Другое дело, если драка вспыхнула на улице внезапно или тебя задирают какие-нибудь козлы, тогда надо бить первым, не раздумывая. А тут я выжидал, но и Лыка не спешил тоже. Он вообще не двигался поначалу, а потом запрыгал на месте, с понтом, как боксер или каратист. И главное, все прыгает, а не бьет. Я его подразнил маленько, поиздевался, а он все скачет, но не совсем на месте, а немного вперед, немного назад, и, когда он так ко мне рыпнулся, я неожиданно ударил с правой прямым. Однако кулак мой нырнул в пустоту, а я вдруг увидел яркую вспышку с левой стороны. И чуть не сел на землю, это Лыка провел мне встречный. А дальше еще хуже, удары посыпались с обеих сторон на мою физиономию, и каждый как чугунный утюг. Видимо, продолжалось это недолго…

Очухался я сидя на земле, с одной стороны меня поддерживал Женька, с другой — Сема. Во рту опять был привкус крови, левая бровь болела, и меня немного мутило. Прошло еще некоторое время, пока я окончательно пришел в себя. Мне ничего не оставалось, как криво усмехаться и похвалить Лыкино искусство. Затем я хотел сесть на велосипед, но Сема не позволил. Он уговорил меня не ехать, а идти домой. Так как голова была у меня все еще чумная, я согласился. Самое противное, что Сема отправился провожать меня до дома, да еще и Лыка увязался. Правда, они не издевались, а, наоборот, всячески утешали меня тем, что, мол, Лыка всю осень, зиму и весну качался и занимался с Семой карате, и что у меня получится еще лучше, надо только походить к Семе на занятия. Но мне от их участия становилось только хуже. Однако я промолчал почти до самого дома и лишь там настоятельно попросил их и Женьку меня оставить. Мне не хотелось, чтобы родители видели кого-либо со мной рядом. Потому что теперь был действительно «красив». Я еще, правда, не смотрелся в зеркало, но в этом и не было особой нужды, я и так все чувствовал.

Что уж там говорить о том, что было дома… Мама плакала, потом стала собираться в Москву… Отец приходил ко мне «беседовать» в комнату, хотя и знал, что это бесполезно. Короче, вечер выдался поганый. В девять я уже лег спать с тяжелой головой и таким же настроением…

Мама, конечно, никуда не уехала, а просто на следующий день запретила мне выходить из дома. Правда, Женьку она ко мне впустила, когда он приперся навещать травмированного друга. Да еще долго допрашивала его в сенях, я слышал через дверь, кто и за что меня побил. Женька, само собой, ничего ей не сказал. Зато меня он «порадовал» еще больше, можно сказать, «поднял настроение».

Оказывается, Лыка велика не брал. После того как они меня вчера проводили, по настоянию Семы Женька и Лыка объяснились. Оказалось, мы два дня упорно шли по ложному следу. Лыка и не думал красть Женькин велосипед, а в Митяеве продал старый «Школьник» своего младшего братишки.

За эти дни я дважды здорово получил по шее, чуть не погиб под колесами автомобиля и ко всему прочему поссорился с родителями.

Стоило ли все это дело таких неприятностей? Я думаю, все-таки стоило. Не мог же я оставить друга в беде, а от неудач никто не застрахован.

Единственное, о чем я не жалел и что полностью искупало все мои злоключения, — это знакомство со Светкой. Правда, с тех пор я так ее и не видел. Да еще и не скоро мог предстать перед ней в приличном виде, левый глаз у меня почти не открывался, так — красная щелочка на черно-синей шишке. Но какая-то внутренняя уверенность, которую я даже и не смог бы объяснить, говорила мне, что со Светкой я еще встречусь и все будет хорошо.

И все ж на душе у меня было погано. Женька ушел, поблагодарив меня на прощание и сказав, что дальше искать велосипед нет смысла. Я лично промолчал и просто пожал ему руку.

Хотя мне было очень плохо, сдаваться я не собирался. Надо было только все хорошенько обдумать. Недаром я люблю читать детективы, и отец мой — владелец частного детективного агентства. Я, конечно, не собирался обращаться к нему за помощью, но кровь сыщика, или, как теперь говорят, гены, видимо, передались мне по наследству.

Когда Женька ушел, я заперся в своей комнате и просидел там весь день, анализируя ситуацию. Выходил только обедать и ужинать да посмотреть какую-то старую французскую комедию с Пьером Ришаром.

Все-таки я мало чего надумал. Не хватало улик. Однако я решил взяться за дело серьезно, как полагается. Мы-то ведь с Женькой ухватились за первую ниточку и очертя голову бросились по неверному следу. Это могло, при удачном стечении обстоятельств, принести успех сразу после похищения велосипеда, но теперь надо было действовать по-другому. Я решил вести следствие сам. Выспрашивать, наблюдать, собирать улики и все записывать в специальный дневник, чтобы во всем была система и порядок. И чтобы ни одна из деталей не проскочила мимо моего внимания. Но пока что мне почти нечего было записать в этот дневник, пухлую рабочую тетрадь в клеточку. Так я и убрал ее в стол с единственной записью: «Лыка исключается».

Глава III ПОКОЙНИК

Когда мне плохо, я хожу на рыбалку. Обычно встаю пораньше, когда все в доме еще спят, варю кашу, копаю червей. Аккуратно, чтобы не громыхнуть бамбуком о дощатую стену, беру удочки, зову Тамерлана и отправляюсь на речку. Правда, вовсе не всегда я ухожу на рыбалку с самого утра. Для меня не так уж важно, сколько я поймаю. Тем более что в нашей речке, кроме окуньков, ершиков и мелких плотвичек, можно наловить только подлещиков и в редкий день некрупного голавля. Но мне ценнее сам процесс и одиночество.

Кроме меня, есть в Узорове и другие любители рыбалки, правда, не так их и много, от силы человек пять насчитаешь со мной вместе. А ходят все на яму — омут у излучины реки. Глубина там метра три, может, побольше, яма заходит почти под берег, и в ней берет подлещик. Неплохо берет, на Москве-реке таких мест немного, сюда рыбаки даже из Москвы ездят. Вот и я тем прохладным июньским утром отправился не в самом лучшем настроении на яму.

Зато Тамерлан чувствовал себя прекрасно. Он любит ходить на рыбалку, что называется, с детства, хотя его первый выход чуть было не окончился трагически. Это случилось годом раньше, когда щенку было всего пять месяцев и я впервые взял его с собой на рыбную ловлю. В тот раз я собирался поставить донку и поочередно наживлял червей на крючки, отходящие от главной лески на поводках. Тамерлан, по своему обычаю, крутился рядом, лез под руки, дул в траву носом. Вдруг чувствую: леска дернулась, я думал, он лапой запутался. Гляжу — нет, не лапой, а головой мотает, и одного крючка с червем как не бывало. Не знаю уж, чем ему червяк приглянулся, только он его съел, а крюк, слава Богу, засадил в верхнюю губу, ведь мог бы и поглубже, куда-нибудь в желудок. Что тогда делать? В общем, взял я Тамерлашку в охапку и домой. Хорошо еще, у нас врачиха в Узорове есть, тоже дачница. Она Тамерлану губу новокаином обколола, чтобы больно не было, а уж тащите, говорит, сами, я — терапевт. Пришлось парню пасть завязывать. В зубы палку бамбуковую вставили, чтобы не закрыл, петлю за уши и бинтом вокруг рыла. Я щенка держал, а крючок папа тащил, плоскогубцами. Ох, и шкура ж у булей! Крючок даже разогнулся в иголку. И мы, и Тамерлан намучились. Но бультерьерам ничего впрок не идет, хоть кол на голове теши. Это точно про них сказано. Башка-то как ведро и упрямая. Так что на рыбалку Тамерлан ходит с удовольствием, даже с энтузиазмом, и если я зазеваюсь, он опять червяка съест.

…Я уже говорил, что в Узорове, кроме меня, есть еще рыбаки-любители. Несмотря на раннее время, мне навстречу попался один из них, Мишка Боровик. Он меня на год старше, но ростом ниже, крепенький такой, как его фамилия. Идет уже с речки, удочки собрал, на плече несет. Я его спросил:

— Ты что это, отловился уже? Ведь только самый клев начинается.

Это точно так и было, потому что как раз первые лучи солнышка побежали по воде, сверкнув над сосновыми макушками.

— Так ведь все крючки оборвал! — В сердцах Мишка даже плюнул. — На яме был. У первых кустов ловил. Ты там не садись, там то ли корягу принесло, то ли я не знаю что: одни зацепы. И клюет, и цепляет. Такая дос-с-сада…