Эдвард Радзинский - Александр II. Жизнь и смерть

• Название: Александр II. Жизнь и смерть
• Автор: Эдвард Радзинский
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-039757-7

История Александра II — заключительная часть трилогии «Три царя». Последний царь Николай II, первый большевистский царь Иосиф Ста­лин и, наконец, последний великий русский царь Александр II, — ее герои. Отцы и жертвы великой исторической драмы, разыгравшейся в России в конце XIX — первой половине XX века. Почему от царя, названного русской историей «Царем-Освободителем», уничтожившего постыдное русское рабство, реформировавшего всю русскую жизнь, к концу его правления отвернулось русское общество? Почему плодом первой русской перестройки стала могущественнейшая террористическая организация, до той поры не­виданная в Европе? Почему великого реформатора убили дети его же перестройки?  Автор книги ищет ответы на эти вопросы.

---

Нервический юноша, обидчивый, болезненно самолюбивый, враждебен муштре и беспощадной военной дисциплине. И уже в училище смыслом жизни, избавлением, островком желанного и мучительного одиночества становится литература.

Он начинает писать, мечтает посвятить себя «литературному труду». И едва закончив училище, торопится выйти в отставку. И вот — наконец-то! Он — свободен, он может писать. Он не сомневается — его ждет слава. И все так чудесно, так странно легко начинает сбываться.

«Как-то вдруг, неожиданно» Достоевский начинает писать роман «Бедные люди», «и отдается ему безраздельно». Его товарищ (в будущем известнейший писатель) Григорович, с которым он в это время делил квартиру, передает рукопись Некрасову, уже известному тогда поэту и, что самое важное — преуспевающему издателю. И происходит эпизод, ставший легендарным в истории русской литературы. Некрасов вместе с Григоровичем ночь напролет, не в силах оторваться, читают «Бедных людей». Потрясенные, в 4 утра они приезжают на квартиру Достоевского — будить «великий талант» и «излить свой восторг».

Некрасов печатает роман — большой успех! Триумфальный дебют! Наш главный литературный критик Белинский предрекает Достоевскому великое будущее. Он принят в кружок Белинского, куда входят все знаменитые русские литераторы. И тотчас начинается трагедия.

Все ждут от него новых свершений. Молодой Достоевский лихорадочно работает, «стремясь заткнуть за пояс самого себя». Десять повестей он успел написать до своего ареста. Он рвется вперед, но слишком быстрыми шагами. На вечере у Белинского он читает «Двойник». И вчерашний горячий его почитатель Белинский и все участники кружка не понимают и не принимают! Расколотое человеческое сознание, тайные игры подсознания — все это так чуждо гармоническому, ясному мироощущению этих людей. Но молодой Достоевский не прощает непризнания. Наступает резкое охлаждение — и в отношениях с великим критиком, и со всем его окружением. Ну а далее — столь типическое для обогнавшего свое время — постоянное отсутствие денег, литературная поденщина, чтобы как-то жить, разлад с литературной средой. И все это мучительно переживается Достоевским. Он все больше «страдает раздражением всей нервной системы». Появляются первые симптомы эпилепсии, мучившей его всю жизнь.

Именно тогда, весной 1847 года состоялась его первая встреча с бесом. Достоевский начал посещать «пятницы» М.В. Петрашевского. Это как-то сглаживает его одиночество. В 1848 году он вошел в тайное общество, организованное самым радикальным петрашевцем Николаем Спешневым Красавец, богач, барин, холодный соблазнитель и беспощадный революционер, мечтавший о кровавом перевороте. Этот «его Мефистофель» имел огромное влияние на Достоевского. Николая Спешнева он впоследствии изобразит в образе Николая Ставрогина в романе «Бесы». И вот рассветным утром 23 апреля 1849 года в числе других петрашевцев «триумфально дебютировавший писатель» был арестован и заключен в самый страшный Алексеевский равелин Петропавловской крепости, где его ждали восемь месяцев следствия и допросов. Когда петрашевцев доставили в Третье отделение, «некоторые шли, стараясь прижаться к стене, боялись ступить на паркет в середине комнаты, ибо верили в "западню Шешковского"». «Боялись, что пол опустится, и их высекут», — вспоминал один из петрашевцев (П.А. Кузьмин). Но дело обернулось куда хуже. Как сказал Петрашевский, их «судили и осудили за намерения». И чтобы впредь никому неповадно было мыслить на опасные темы, 21 человек был приговорен к расстрелу. Государь придумал маленький «гиньоль». Посмевших мыслить должны были привезти на расстрел — на Семеновский плац. И произведя всю подготовку к смерти, — помиловать.

Озаботиться организацией «расстрела» должен был командующий гвардией. Но прежний командующий, великий князь Михаил Николаевич, «солдафон и остроумец», умер, пока Достоевский сидел в крепости. (Так что императору пришлось пожаловать в ту же Петропавловскую крепость — хоронить в Петропавловском соборе любимого брата.)

Вообще этот год был тяжелый для царской семьи и особенно для нашего героя Александра. Летом умерла его дочь, великая княжна Александра. Ей было всего семь лет. Этот день Александр отметил в дневнике — старательно обвел траурной рамкой и между страниц оставил засушенный цветок. Должно быть, с ее похорон.

Теперь, после смерти Михаила, все родные братья царя были в могиле. И Царь назначил командующим опасной гвардией и гренадерским корпусом наследника...

И новому командующему поручили организовать страшноватое шоу на Семеновском плацу.

Так произошла встреча нашего героя с Достоевским.

Как и наш герой, Достоевский встал на рассвете. В декабрьский черный рассвет его разбудили. На колокольне Петропавловского собора ударили часы — половина седьмого.

Петрашевцев посадили в кареты и повезли на Семеновский плац. Они все были в той апрельской одежде, в которой их взяли. И в тех же костюмах теперь, 22 декабря 1849 года, в жестокий мороз их вывели на Семеновский плац.

Всех возвели на эшафот, покрытый черным сукном, и прочли приговоры. Они узнали, что их приговорили к расстрелу.

К ним поднялся священник — с крестом для покаяния перед смертью.

«Наступили ужасные, безмерно страшные минуты ожидания смерти», — вспоминал Достоевский. — «Холодно! Ужасно было холодно. С нас сняли не только шинели, но и сюртуки. А мороз был двадцать  градусов...»

И первую тройку приговоренных во главе с Петрашевским свели с эшафота — расстреливать. На них надели смертные белые балахоны.

Эту первую тройку подвели к столбам, стоящим у эшафота, привязали к ним и опустили колпаки на лица. Выстроилась расстрельная команда.

«Вызывали по трое. Я был во второй очереди. И жить мне оставалось не более минуты», — вспоминал Достоевский.

И все эти ужасные четверть часа Достоевский жил под несомненным убеждением, что через несколько минут он умрет.

Уже раздалось — «Целься». И солдаты подняли ружья...

И только тогда «ударили отбой». Им прочли помилование государя.

Достоевский вспоминал: «Весть о приостановлении казни воспринялась тупо... Не было радости возвращения к жизни... Кругом шумели, кричали... А мне было все равно, — я уже пережил самое страшное. Да, да!!! Самое страшное... Несчастный Григорьев (один из ожидавших  казни петрашевцев) сошел с ума. ...Как остальные уцелели? — Непонятно!.. И даже не  простудились».

 «Достоевский умолк, — вспоминает этот его рассказ писательница Е.Деткова-Султанова... И успокаивая его, Яков Полонский (знаменитый поэт) торопливо сказал: "Ну, все это было и прошло..." Прошло ли? — загадочно сказал Достоевский».

Не прошло. Навсегда мучительно осталось с ним. Как и то невыразимое счастье дарованной Богом жизни, которое охватило его уже потом — в камере. Когда прошел предсмертный шок и он до конца осознал — «Был у последнего мгновения и теперь еще раз живу!» (Достоевский).«Как он был счастлив в тот день... он такого не запомнит другого раза. Он ходил по камере и громко пел, все пел. Так он был рад дарованной жизни», — вспоминала Анна Григорьевна, его жена.

Вместо расстрела петрашевцев отправили на каторгу, в арестантские роты.

Петрашевский и после этого гиньоля остался насмешником. Когда на них надели одежду каторжников и кандалы, он оглядел всех и расхохотался: «Однако, друзья, как мы смешны в этих костюмах».

Достоевский получил 4 года каторги с лишением «всех прав состояния и последующей сдачей в солдаты». Каторгу Достоевский отбывал среди уголовных преступников.

КРАХ

Наведя порядок у себя дома, Николай занялся порядком в мире.

В 1853 году Николай привычно грубо вступился за права христиан в Палестине. Он потребовал от Турции особых прав для христиан — это был ультиматум. И когда турки не согласились, тотчас начал войну. Его войска быстро оккупировали дунайские княжества — Молдавию и Валахию. Но тут, к изумлению Николая, недавно спасенная им Австрия двинула свою армию на помощь Турции. Он приказал немедля уступить с Дунайских земель. Но было поздно. На Черном море появился флот англичан и французов. Только теперь он понял причину храброго отказа Турции. За Османской империей стояли европейские державы. Он попал в западню. И вместо того, чтобы он диктовал Европе правила жизни, объединившаяся против него Европа решила диктовать царю свои.

Против него выступила ненавистная Царю Франция, где правил племянник Бонапарта Наполеон III! Вместе с Наполеоном была Англия. И уж совсем подло повел себя австрийский император, которому Царь помогал подавить восстание в Венгрии. Он тоже был с его врагами!

Так началась Крымская война.

И армия, которую Николай считал сильнейшей в Европе, была стремительно разбита. Выяснилось, что его войска сражались против солдат Наполеона III оружием времен Наполеона I. Безнадежно устарел его флот. Оказалось, мощь его армии была лишь на парадах и в статьях послушных писак. Союзники высадили 60-тысячный франко-английский десант в Крыму и заперли его войска в Севастополе. «Империя фасадов» оказалась «колоссом на глиняных ногах».