Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Найти и исполнить

• Название: Тринадцатая редакция. Найти и исполнить
• Автор: Ольга Лукас
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-03009-4

Как известно, проблемы ненавидят одиночество и потому всегда приходят в гости большой веселой компанией. В Санкт-Петербург с недружественным визитом приехал известный писатель, знаменитый прежде всего своим склочным характером. А еще по непонятной причине в городе стало просто не продохнуть от носителей желаний. Почуяв легкую добычу, к ним начали подбираться шемоборы. А разгребать эти радости жизни, как всегда, придется сотрудникам Тринадцатой редакции.

Еще больше желаний. Еще меньше времени на их исполнение. Еще одна неделя из жизни сумасшедшего филиала издательства «Мегабук».

---

Лёва с гордостью взглянул на свою ученицу; его наставницы, Галина с Мариной, в своё время уверяли, что он, обучаясь мастерству Разведчика, умнеет просто на глазах, но он-то прекрасно понимал, какой он на самом деле бестолковый. Теперь, наблюдая за Наташей, он в этом окончательно убедился. Сам Лёва очень долго не мог понять, что боль ему причиняют не люди как таковые, а их пока ещё не исполнившиеся желания.

– Тебя же предупреждали, что у тебя талант, – мягко сказал Даниил Юрьевич, – и что если ты начнёшь его развивать, может произойти всё что угодно, поскольку ощущение Разведчика – непредсказуемая вещь.

– Лучше бы я не развивала этот дурацкий талант! – капризно сказала Наташа.

– А что, если бы талант у тебя открылся сам собой, как у меня? – напомнил Лёва. – И ты просто бесилась бы, не понимая, в чём дело, и не умея найти этому объяснение и извлечь пользу?

– Как же хорошо быть простым, непродвинутым Техником, – удовлетворённо констатировал Виталик. – Единственное, что тебе грозит, – так это звонок от одного из этих тонко чувствующих людей в самый неподходящий момент. Но телефон в крайнем случае можно и отключить. А вот в том, что можно отключить ощущение, я что-то не уверен.

– Жалко, что ты у нас такой непродвинутый, – покачал головой шеф. – Я-то надеялся, что вы начнёте сейчас доказывать друг другу, чья участь тяжелее и кто в нашем славном коллективе самый главный страдалец, а ты взял и всё испортил. За это я всех строго накажу – отправлю по рабочим местам. Несмотря на то что у нас в городе начался несанкционированный слёт носителей, работу мы прекращать не будем – и не с таким справлялись. А я тем временем с Кастором пошушукаюсь. Наташа, меня не будет какое-то время, не переключай звонки на мой аппарат. Константин Петрович, поставьте защитный колпак на мой кабинет, я всё здесь оставлю, как обычно.

Когда Даниил Юрьевич говорит, что он «всё оставит», он имеет в виду действительно всё: автомобиль, припаркованный в соседнем дворике, дипломат, мобильный телефон, костюм, галстук и физическую оболочку. А сам налегке отправляется к своему верховному начальству – ему, в отличие от живых, не надо записываться на приём и ждать визита несколько дней: он сам в состоянии найти Кастора и спросить его совета. Если, Кастор, конечно, ничем серьёзным в данный момент не занят и позволяет себя найти.

Наташа давно заметила, что в Тринадцатой редакции всё делается как-то удивительно слаженно: если кто-то один выскочил ненадолго в приёмную, чтобы отвлечься от работы и глотнуть кофе, то жди всех остальных, а с ними – и интересной беседы. Если носители целой толпой нагрянули в город – значит, этим дело не кончится: приедет какой-нибудь особо вредный писатель, да ещё вдобавок сверху спустят такой план продаж на месяц, что сестры Гусевы схватятся за все свои ножи и пистолеты разом. Если на этажерке с посудой стоят не все чашки, какие только есть в офисе: чистые, блестящие, одна к одной, – то значит, их нет там совсем. Вот как, например, сейчас.

Небольшим домашним смерчем в приёмную ворвался Виталик, с жалостью поглядел на пустые полки, заприметил на самом верху чашку, вполне вместительную и не слишком запылившуюся, подпрыгнул, настиг её, протёр рукавом и, прижимая к груди драгоценную добычу, рыскнул в сторону кофейного автомата.

– Давненько ты за собой посуду не мыл, – ласково-угрожающе сказала Наташа.

– Я как раз собирался, сейчас разберусь только с корреспонденцией! – с готовностью откликнулся из-за журнального столика Цианид.

– Да-да-да, сейчас помою! – выглянул из закутка, носящего гордое наименование «кухня», Лёва. Он жевал бутерброд с колбасой и держал наготове бутерброд с сыром, чтобы заранее запугать свой голод.

– Как приятно работать с такими ответственными людьми, – заявил Виталик, приплясывая рядом с кофейным автоматом в ожидании своей порции бодрящего напитка. – И почему, хотелось бы мне знать, у нас так мало посуды на этажерочке? Бьёте вы её, что ли?

– А на этажерочке у нас мало посуды потому, милый Виталечка, что вся она у тебя в комнатке распихана по самым недоступным уголочкам и присыпана пачечками черновичков! – неожиданно ехидным тоном сказала Наташа. – И вообще, ребята, не смейте сегодня ничего мыть – его сегодня очередь!

– Так, всё под контролем, – строго произнёс Цианид, и все присутствующие почувствовали, как комнату накрыло мягким непроницаемым колпаком. Это было последнее достижение Константина Петровича, которым он страшно гордился. Трюк с «осязаемой защитой» пока что не всегда ему удавался, но он упорно совершенствовался и обещал через пару недель окончательно закрепить результат.

– Наташа, только честно – кто тут из нас носитель? – кинулся к ней Лёва. – Кто тебя больше всех бесит? Виталька? Я ему морду набью! В смысле, – сначала мы по-быстрому исполним его желание, а потом уже морду.

– Вы серьёзно или опять дурака валяете? – удивлённо похлопала глазами Наташа. – Нет тут никого. Могу же я иногда просто так вредничать. Потому что, знаете, очень как-то надоело приходить утром на работу и обнаруживать, что посуда вся убежала. Виталик, ты сказку «Федорино горе» помнишь? Если не вернёшь всё, что у тебя в гнезде завалялось, я сама тебя побью!

– Ой! – сказал Техник и испуганно заозирался. Помощи и защиты ждать было неоткуда.

– Кстати, Виталик, – угрожающе произнёс Лёва, поигрывая, как метательным ножом, недоеденным бутербродом. – Ты мне когда пришлёшь информацию о дедушке Йозефе?

– Да я тебе её сразу же после летучки скинул, почту надо проверять, а не жрать, как не в себя!

– Тот бред, который ты мне прислал, – это и есть информационно насыщенная справка об авторе? Я ничего не путаю?

– Вот только не надо меня пугать, – испугался Виталик. – Не надо. Я тебе написал то, что думаю, – из самой глубины моего пылкого сердца!

– А мне не надо то, что ты думаешь. Подумать наши журналисты пока ещё и сами в состоянии, только этим и занимаются. А вот информацию искать им лень. Это нетворческий процесс. Поэтому они такое иногда выдумывают, что в Москве все под столами от смеха валяются, а виноват, как всегда, я. Так что ты это, давай помоешь посуду – и подготовь мне нормальную справку: кто он, когда родился, что написал, чем известен. Премии там всякие, если есть.

– Конечно, есть, куда же без них. Это каждый дурак знает, – опешил Виталик. – Серьёзно, это можно везде найти, в три клика, максимум – четыре. Да хотя бы в Википедии. Я думал – тебе действительно интересно мнение разбирающегося человека.

– Мнение мне интересно, но не требуется. А требуются – факты. Их нет в том сочинении, которое ты мне скинул.

– Меня здесь не ценят. И это факт, – пожаловался кофейному автомату Техник и сделал большой утешительный глоток эспрессо.

– Ну-ка не капризничай, ты знаешь, что все мы тебя очень ценим, – примирительно сказала Наташа, – Но ты – давний поклонник Бржижковского, и тебя интересует совсем уж высшая математика: ты всё читал и всё знаешь наизусть. Это – хобби, ты уделяешь ему столько времени, сколько не жалко. А журналистам, о которых говорит Лёва, по несколько раз на дню приходится писать о самых разных людях.

– Это их проблемы! – строптиво повёл плечом Виталик. – Они сами выбрали эту профессию, раньше надо было думать.

– Да, но мы сейчас говорим не об их проблемах, – вмешался Константин Петрович, – а о наших. Лёва – поправь меня, если я ошибаюсь, – хочет, чтобы они не допустили нелепых фактических ошибок.

– Ага. А то в прошлый раз, когда мы презентовали «Мою жизнь на сцене», какой-то гад прибавил примадонне десять лет. Она даже хотела киллера нанять – вовремя отговорили, а мне потом от начальства досталось, – поёжился Разведчик.

– Не думаю, что господин Бржижковский станет читать то, что о нём напишут, – продолжал ерепениться Виталик, – но если этим вашим журналистам в самом деле важнее всем известные факты, а не мои удивительные открытия, то и не жалко. У меня на компе на диске Цэ в папке Не рабочее/Личное/Хобби/Пока интересное/Книги/Это пятъ/Бржижковский/Архив/ Всякое/Факты как раз лежат нужные тебе файлы, они так, по-моему, и называются: биография, библиография и что-то там ещё такое, как раз как ты любишь. Возьми их сам, и вопрос закрыт.

– Ага, – с уважением кивнул пиарщик, у которого на диске Цэ было всего две рабочие папки: «Надо сделать вчера» и «Можно сделать сегодня»; прочие файлы валялись бесформенной кучей в «Архиве», куда Лёва уже год боялся заглянуть. – А путь на бумажке слабо записать? А то я запомнить не успел.

– Мне кажется, что запоминать необязательно. На удивление логичная конструкция, – заметил Константин Петрович. – Что ж у тебя в остальном-то такой беспорядок?

– Эх, Цианидушка, – задушевным тоном произнёс Виталик, – если бы можно было сесть за стол, кликнуть двадцать раз по углам комнаты, извлечь из них все грязные чашки, сложить в одну папку, нажать кнопку «вымыть», перенести при помощи мышки из моего кабинета на этажерку, а потом то же самое проделать с остальным добром, которое у меня в кабинете скопилось, то я был бы самым образцовым чистоплюем в мире.