Сюзанна Масси - Земля Жар-птицы. Краса былой России

• Название: Земля Жар-птицы. Краса былой России
• Автор: Сюзанна Масси
• Издательство: Лики России; Сатисъ
• Жанр: Культурология
• Год: 2000
• ISBN: 5-87417-092-8

Предлагаемое издание — не стандартный учебник и не научный трактат по истории России или ее культуры.

Сюзанна Масси размышляет об исторических событиях, повлиявших на формирование национального характера и народных традиций, о людях, созидавших красоту или поддерживавших в других искру созидания, о народе и его правителях — обо всем, что ей самой кажется интересным и заслуживающим внимания. Все повествование, выросшее, как рассказывает автор, из цикла лекций, посвященных ярким периодам в истории культуры России, и потому состоящее как бы из разрозненных частей-глав, создает удивительно цельное впечатление.

В этом рассказе, динамичном, образном, эмоциональном, поражает обилие фактов, свидетельств очевидцев, ассоциативность авторского мышления.

Тонкий ценитель искусства, блестящий журналист и писатель, повидавший немало стран и народов и всегда интересовавшийся вопросами взаимодействия и взаимовлияния культур, она видит подчас то, что ускользает от нашего взгляда.

---

Символической границей между небесным и земным является сплошь убранный иконами иконостас, скрывающий за собой алтарь. Иконостас одновременно и соединяет, и разделяет священство и паству. В иконостасе, как правило, три двери; центральный вход носит название «Царские врата»: они открываются и закрываются в соответствии с чином службы, что может символизировать Сотворение мира, Рождество Иисуса Христа, Его Воскресение и множество иных событий. В течение пасхальной недели Царские врата постоянно открыты; затворенные двери означают изгнание из Рая… Только священникам — и царю во время коронационных торжеств — разрешалось входить в алтарь через царские врата. Ни одной женщине, даже царице, это не позволялось.

В русской церкви иконостас играл очень важную роль. Со временем он поднимался все выше и выше, пока не достиг потолка, став трех- или даже пятиярусным, так что человек, входивший в церковь, тут же оказывался перед сплошной стеной живописных образов. Позднее иконостасы стали украшать искусной золоченой резьбой, и они привлекали не меньшее внимание, чем сами иконы.

В иконостасе иконы располагаются в определенном порядке. Первый ряд составляют иконы Иисуса Христа, Богоматери и местных святых. Центральное место в следующем, деисусном чине над царскими вратами отводится иконе Иисуса Христа, помещенной между фигурами Божией Матери и Иоанна Крестителя, еще выше располагаются праздничные иконы, пророки и ветхозаветные старцы. Иконы иногда переносят, переставляют, и таким образом открывается глубокая символика незримых событий, происходящих за алтарной преградой, в Царстве Божием. Внутри храма иконы на библейские сюжеты также располагаются по стенам в определенной последовательности, так что вся церковь представляет собой одну большую икону — образ Царства Божия, и сами стены кажутся распахнутыми в вечность.

В Византии искусство иконописи было строго канонизированным, подчиненным точным правилам. Используемая гамма красок и рисунок не соотносились напрямую с природой; как писал святой Иоанн Дамаскин, «икона — это открытая книга, напоминающая нам о Боге… если язычник попросит вас объяснить ему суть вашей Веры, приведите его в церковь и покажите ему наши иконы… Икона — это песнь Славы и Откровения… это вечный памятник победы святости и поражения дьявола». Иконописцы стремились показать, что люди, животные и растения могут избегнуть земного тления и возродиться в их небесных образах. Чтобы подчеркнуть духовную природу святого, изображаемого на иконе, художники изменяли пропорции ликов — рот уменьшался, утончался нос; глаза святого неизменно излучали свет покоя и умиротворения, дарованных ему в небесной жизни.

Православные верили, что можно распознать в человеке присутствие Благодати Святого Духа и поведать об этом людям с помощью искусства. Вот почему назначение иконописца во многом совпадало с тем, чем занимался священник, и хотя, конечно, мастерство художника было необыкновенно важно, но главным для него оставалась глубокая искренняя вера. Тем, кому предстояло написать икону, следовало подготовить себя к этому духовно: соблюдать пост, молиться, читать Священное Писание; создание иконы становилось подлинным испытанием, а не просто искусством живописи в обычном смысле.

Подобно тому, как русские люди одушевили многое в византийской церкви, они очеловечили и икону. Не отказываясь окончательно от жестких канонов древних мастеров, они стали пользоваться более яркими красками, свойственными природе, изображая святых с добрым, наполненным сострадания взглядом, и внося в свои образы жизнь, любовь, а иногда и юмор. В десятом-семнадцатом веках русская живопись сводилась почти исключительно к писанию икон и за долгие столетия выросло несколько независимых школ иконописи, каждая со своим собственным стилем и колоритом. В Новгороде тринадцатого-четырнадцатого веков сложилась живописная школа, ставшая одной из трех самых значительных в Европе. Новгородские художники обладали особым талантом в восприятии и передаче цвета. Их иконы с изображением живых сцен отличались яркими чистыми красками — синей, желтой, зеленой и доминирующей звучной киноварью.

Для православного верующего иконы значили гораздо больше, чем обычные картины. Они были осязаемым свидетельством незримого мира и подтверждением возможного приобщения к миру преображенному, который человек пытался разглядеть и понять. Иконы не были застывшими изображениями, — исполненные внутренней жизни, они позволяли человеку проникнуть в иной, неосязаемый мир; они поддерживали человеческий дух в его стремлении искупить грехи и спасти себя силой красоты и искусства. Столь великолепны были русские церкви с их богатым убранством, так проникновенно звучал православный хор — музыка, льющаяся без сопровождения инструментов, — что многих зарубежных послов охватывало благоговение, когда они вступали в эти Дворцы Господа, и, подобно древним русским посланцам в Константинополе в Софийском соборе, иностранцы говорили, что чувствуют себя словно на небесах.

Эта сила восприятия совершенства духовного мира и выражения красоты в церковном богослужении — особый дар России. Человек, по православной Вере, наиболее полно выражает себя в молитве, в прославлении Бога. Во время богослужения высвобождаются незримые божественные энергии, которые помогают человеку подняться над человеческим в нем и приобщиться святости уже в этом, земном мире.

Православная литургия всегда была источником вдохновения для поэтов, музыкантов и художников, так как, в отличие от католической мессы, изначально была понятна всем прихожанам — здесь верующие молились на родном славянском языке, а не на греческом или латинском. Самосознание русского народа и его идеалы, соединившись с традициями, заимствованными в православной Византии, заложили фундамент всей русской культуры. На протяжении столетий русские даже в светском искусстве сохраняли убеждение, что творчество есть высший Божественный дар и предназначение искусства заключено в служении Богу и возвышении человеческой природы.

2. ЛУЧЕЗАРНЫЙ МНОГОЦВЕТНЫЙ ГРАД КИЕВ

О! СТОНАТИ РУССКОЙ ЗЕМЛИ, ПОМЯНУВШИ ПЕРВУЮ ГОДИНУ И ПЕРВЫХ КНЯЗЕЙ.

Слово о полку Игореве, XII век.

Центром Киевского княжества, воспринявшего христианство из Византии и творчески переработавшего византийскую традицию, был Киев. В народных сказаниях Киев называют «матерью городов русских». Он стоял на высоких днепровских берегах, на пересечении великих водных путей, связывавших Византию с Западом, и был столицей могущественного государства, владевшего огромными территориями. Киевляне вели обширную торговлю, отправляя вниз по извилистым рекам мед, янтарь, воск, меха, а из Константинополя везли шелка, предметы роскоши и произведения искусства. Великий Киев, «лучезарный и многоцветный», в десятом-одиннадцатом веках был одним из самых богатых и оживленных городов Европы — больше Парижа, в котором в то время насчитывалось восемьдесят тысяч жителей, и вдвое больше небольшого городка под названием Лондон.

Киевским государством правили доблестные князья, чьи героические подвиги, совершенные вместе с храброй дружиной и отважными витязями, до сих пор живут в сказаниях и легендах русского народа. Креститель Руси, Владимир Красное Солнышко, имел среди своих ратников могучих богатырей — тут были Илья Муромец, Алеша Попович и Добрыня Никитич; их братство напоминало союз рыцарей Круглого стола короля Артура. Эти герои, в большинстве своем выходцы из простого народа, покорили сердца своих земляков: их богатырская сила и доблесть стали легендарными; о них пелись былины — эпические песни древней Руси.

Самый знаменитый киевский князь, Ярослав Мудрый, шестой из двенадцати сыновей князя Владимира, правил Великим княжеством с 1019 по 1054 год. При нем Киевская Русь жила в мире и достигла высшей степени могущества и процветания. В Киеве открывались школы, больницы, общедоступные бани. Ярослав был глубоко религиозным человеком: как говорится в древней летописи, он «чин духовных почитал, паче же черноризцев» и построил много церквей. У стен города был основан Печерский монастырь, который при поддержке сыновей Ярослава стал духовным центром православной Руси.

Стремясь во всем превзойти Константинополь, Ярослав выстроил Золотые ворота для въезда в город. Эти ворота, ослепительно сиявшие на солнце золоченой медью, производили более величественное впечатление, чем врата в самой Византийской столице.

В 1037 году князь повелел возвести и в Киеве Софийский собор. Ярослав сам положил первый камень в основание грандиозного храма, строившегося из красного плоского кирпича-плинфы на розовом растворе. Пятинефный крестово-купольный храм с апсидами, увенчанный тринадцатью куполами и украшенный колоннами из крымского мрамора, был сооружен на пересечении осей, соединявших городские ворота. Для участия в строительстве Ярослав пригласил в Киев лучших мастеров из Греции и Константинополя, заложив этим своеобразную традицию. Софийский собор стал первым примером сотрудничества отечественных и зарубежных художников и архитекторов. С этими мастерами, строившими в Киеве «Святую Софию», как и со многими другими, приезжавшими сюда в последующие столетия, происходило нечто странное. Хотя они были уже вполне сложившимися художниками, с собственными замыслами, воздействие некой магнетической силы русской земли оказывалось так сильно, что их новые творения разительно отличались от всего, что им ранее удалось создать у себя на родине.