Алик Верный - Пуся

• Название: Пуся
• Автор: Алик Верный
• Издательство: Plusda Publishers
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-0982840481

Используя в качестве полотна похождения нью-йоркского фэшн-фотографа, автор выписывает яркую картину жизни русских эмигрантов Нью-Йорка, не жалея красок и сочных деталей. Искрометный юмор и точнейшие описания ночной жизни столицы мира не оставляют равнодушным и завораживают читателей всех возрастов. Фактически, эта книга — путеводитель по русскому Нью-Йорку, или, как метко сформулировал сам автор — «пуsеводитель».

---

 На этом осмотр закончился, и врач как-то весело исчез. Кушать сэндвич, наверное. Я оделся и вышел из комнаты.

 В конце я заблудился и никак не мог найти выход в приемную. Так бы до сих пор и бродил там, если бы не наткнулся в коридоре на моего будущего менеджера Фрэнка. Он привез меня из конторы в медицинский офис. По нему я и определил, где выход. И мы вышли.

 Зуууууууууууум...

 На радостях, что его мучения закончились, Фотограф прихватил пару банок пива в местном супермаркете. В поезде, по дороге домой, они как никогда были кстати. Фотограф вошел в то приятное состояние, когда маленькие пузырьки пива щекочут кишечник и бурлят невидимыми вихрями в пищеводе.

 Только благодаря смягчающему воздействию легкого газированного алкоголя, он решился наконец написать о Мисс Автокатастрофе.

 ГЛАВА 6

 МИСС АВТОКАТАСТРОФА

 3-я фотография

 В поезде достаточно мило. Зима. Система кондиционирования качает горячий ветер, падающий сухой стеной на взопревшие от бега по эскалатору спины пассажиров. Жизнь коммьютера - того, кто нарезает по утрам на работу в пригородных поездах - достаточно высосана и шелудива. С утра представители дружного стада - племени челноков - трепыхаются в душных кроватях, кидаясь на звонок будильника, как муха на липучку.

 Пиканье будильника стояло в ушах Фотографа, переплетаясь со скрипом вагона. Он сонно потянулся и еще раз глянул на экран. "Мисс Автокатастрофа" заняло почти всю верхнюю строчку на желтом поле блокнота. Он хмыкнул и поежился. "Надо, надо написать", - сказал он вдруг вслух и даже сам удивился. Он никогда не разговаривал сам с собой, тем более - в поезде.

 3-я фотография. Мисс Автокатастрофа.

 Национальность: русская.

 Возраст: около 30.

 Метод знакомства: общий друг.

 Расходы: 35 $ во время первой посиделки в Anyhow Caffe. 15 $ машина от ее работы до кафе, 25 $ от кафе ко мне домой.

 Постель в тот же вечер: да.

 Результат: ужасный.

 Рекомендую: нет.

 Машина летела вниз по крутой узкой улочке. Вдоль тротуаров стояло два ряда припаркованных нос в попу тачек. За ночь выпал снег и подтаял снизу, забирая тепло у асфальта. На машине стояла лысая резина, и водитель полностью потерял управление. Старый потрепанный Фольксваген летел вниз ржавой железной стрелой, сметая все на своем пути. Тонкая пленка воды под раскисшим снегом создавала прекрасное скольжение, и водитель судорожно вращал баранкой, пытаясь не протаранить стоящие по бокам машины. Все было как во сне, когда ты падаешь, но ничего не можешь поделать, и красивые картинки ужасов беззвучно мелькают перед глазами. Водитель падал вниз по крутой узкой улочке. Это случилось сразу же, как только он отъехал от своего дома и, повернув налево на перекрестке, перевалил через вершину холма. После этой верхней точки сцепление с асфальтом дороги было потеряно. Слегка помятая за ее долгую жизнь консервная банка Фольксвагена получила полную свободу полета: она плыла по ледяной речке склона, выискивая цель.

 Люся стала жертвой этой автокатастрофы. Она сидела в роскошном белом Лексусе своего босса. Машина была целочкой - две недели как из авто-магазина. Начальник отдела Джон любезно подвозил ее на работу. Он уже давно подбивал клинья к Люсе, серьезно запав на ее длинные ноги. Она бережно заворачивала их в самые сексуальные колготки, которые только могла найти. В остальном Люда была не хуже других: классическое русское лицо без наворотов, слегка неухоженные, темноватые зубы с тремя перекошенными резцами, маленькие светлые уши, вытравленные до снежного блеска волосы и серые водянистые глаза. Глаза ей достались от папы, ноги от мамы, а все остальное - от тогда еще советского народа. Люся выглядела как 90 % молодых русских женщин - не красавица, но крепкая четверка, симпатяга. На таких женщинах Россия держится уже много веков.

 Ее папины водянистые глаза были широко открыты. Они видели несущийся на них черный Фольксваген с ржавым бампером и подпрыгивающим капотом - машина подергивалась на кусочках льда, разбросанных по улице предыдущими автомобилями. Люсины глаза начали слезиться еще до столкновения. Сидевший за рулем начальник Джон матерился, вжав голову в плечи и приклеив побелевшие от напряжения пальцы к рулю. Он уже приготовился к неизбежному, прижался к припаркованным машинам и начал осторожно тормозить. Именно поэтому Люся и не смогла спастись. Когда она открыла дверь, чтобы выпрыгнуть наружу, та с глухим стуком уперлась в Форд вылинявшего голубого цвета, цвета байковых советских трусов. Она до сих пор помнит эту облезлую тачку, по сговору с Фольксвагеном перегородившую ей путь к спасению.

 Люся сидела в полумраке Anyhow Cafe и грустно рассказывала мне эту историю. В темноте бара ее лицо лишь изредка озарялось фарами проезжавших за окном машин. При таком освещении она выглядела неплохо, если не присматриваться к зубам, чего я предпочитаю не делать. Вечер двигался достаточно мило, но что-то неуловимое меня все-таки настораживало. То ли поблескивающий край плохо посаженной коронки, то ли какие-то слегка угловатые движения Люси - не знаю.

 Это было наше первое с ней свидание - дейт. Дейтинг в Нью-Йорке - серьезный бизнес. Американцы относятся к нему очень трепетно. Все планируется заранее, составляется чуть ли не бизнес-план. Например, если телка новая, звонить ей нужно не раньше, чем на третий день. Или, первые три свидания - это обязательные ужины в ресторанах. Выглядит и звучит, как сплошная тягомотина, да так оно и есть. На ужинах новая самка пытается тебя завалить. По-американски называется "шит-тест", то есть проверка на говнистость. Телки во время ужинов задают одни и те же вопросы - это ловушки. Делают они это чаще всего подсознательно, но если тебя завалили, радуются по-взрослому. Чем больше чуваков отсеет женщина, тем круче она себя чувствует. Завалить нас, неопытных и честных наивняков, очень легко, ведь в то время когда мы еще невинно играли во дворе в футбол, наши девки уже пеленали пластмассовых детей и тренировались друг друга обсырать. Они внимательно слушали своих мам и их подружек и тут же копировали их во дворе, часто заманивая к себе доверчивых пацанов, например, на уколы.

 На свидании Люся попробовала стандартный "шит-тест", но ей это плохо удавалось. Здесь нужна уверенность и тренировка, хотя завалить нас очень просто. Одна из зацепок - работа. В Нью-Йорке, работая на середнячковой работе, "шит-тест" не пройдешь. Если работенка так себе, надо либо фантазировать, либо быть неотразимым красавчиком-умницей. Нет ни того, ни другого? Тогда свободен. Причем приговор будет оглашен не сразу, и тебе еще предстоит изрядно потратиться на телку, так сказать, надо пройти через все "собеседование". Как в любой американской государственной конторе - за каждое заявление-форму ты платишь государственную пошлину, независимо от того, откажут тебе или дадут добро. В общем, я на эти сраные дейтинги ходил нечасто, но в любом случае платил всегда я.

 Люся, несмотря на ее тайные недостатки, о которых я еще не знал, все же пыталась играть в дейтинг. Первый "шит-тест", по работе, я прошел неплохо. Ничто не сдерживало мою фантазию, тем более, специальностей у меня, как у закоренелого свободного художника, хоть отбавляй: я могу быть программистом, дизайнером, видеографом, звукооператором, музыкантом, телеоператором, архитектором и препресс-оператором - эта самая туманная и любимая мною профессия. Люся работала бухгалтером, так что программист вполне пролез. Дальше она вдруг взялась за моих родственников.

 - Я очень люблю мать, а вот отец мой умер. Еще у меня есть сестра. У нас с ней очень нежные отношения. - отвечал я не мигая, глядя ей прямо в глаза.

 - Ой, правда?

 - Нет.

 - Шутишь?

 - Нет.

 - Шутишь, я же вижу! Слушай, а ты что, музыкант?

 - Как бы. Во всяком случае, бесплатно не играю.

 - Ты здесь поешь? В Анихау-кафе?

 - Да.

 - Мой брат тоже музыкант. Он весь шансон знает наизусть.

 - А я знаю наизусть около восьми часов песен на английском.

 - Вы что, по восемь часов играете?

 - Нет, по четыре, но надо всегда иметь запас. Мы пополам с Пашей поем, так что он еще около восьми часов репертуара в копилку забрасывает.

 - Паша, это который Лялин знакомый?

 - Да, который с ней очень знакомый. Слушай, говоря о знакомствах, почему бы нам не передвинуться в более уютную обстановку, где мы могли бы познакомиться поближе?

 - Ну... Вообще-то, нормально. А куда?

 Вот здесь я сплоховал. Вариант "Сити Вью 25" у меня еще не был отработан, и я по наивности называл все своими именами.

 - Ко мне домой. У меня есть вино, виски, обалденный вид из окна, и самое главное - никто не мешает общаться.

 Люся отвернулась, и ее горло зашевелилось в немых укорах. Различные противоречивые чувства побежали по ее лицу. Разум боролся с пусей, и это накладывало глубокую печать смятения на ее глаза. Один глаз говорил: "Он козел. Так нельзя поступать с женщиной на первом свидании!" Второй глаз косил на меня и говорил первому: "Это мой единственный шанс. Он прекрасно знает, сколько времени я была одна. Вот скотина, хам, мерзавец! Но такую возможность упускать нельзя. Второй шанс он мне не даст - посмотри на него, уже засобирался".