Мелани Кертис - Вернись до заката

• Название: Вернись до заката
• Автор: Мелани Кертис
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7024-1766-6

Недолгий и поначалу счастливый брак Густава и Патриции закончился полным отчуждением. Они молча расстались и не виделись пять лет. Наконец он разыскивает ее, чтобы потребовать развода, потому что намерен жениться на другой. Но первый же взгляд и первое прикосновение заставляют их понять, что их чувства живы и только расцвели в разлуке. А что делает с ними первый поцелуй… Вот только ей нелегко его простить. Черной бездной пролегает между ними пережитая Патрицией трагедия. Густаву предстоит преодолеть эту бездну…

---

Патриция воздержалась от колкого замечания, которое уже вертелось у нее на языке, и кивнула.

— Можешь остаться на ужин, если хочешь, — сдержанно пригласила она его. Она понимала, что это приглашение прозвучало не очень дружелюбно, и ей стало стыдно за свою нелюбезность. — Не обещаю ничего из ряда вон выходящего, просто макароны с домашним соусом.

Потерев рукой подбородок, Густав тяжело вздохнул, что, видимо, должно было означать, что его терпению пришел конец и что ей, Патриции, не стоит слишком давить на него. Она вдруг почувствовала, что ей не хватает тех беззаботных, легких отношений, которые сложились у них во время отдыха, когда им нужно было принимать только одно единственное решение — стоит вставать с постели или нет. Куда это все подевалось? После возвращения домой жизнь стала какой-то слишком уж серьезной. И унылой.

— Иди и приляг, ты и вправду выглядишь усталой, — сказал Густав и прикоснулся к ее волосам. Его губы тронула чуть заметная улыбка. — Может быть, если ты не против, я сам приготовлю ужин?

— Хорошо.

В эту минуту у Патриции не было ни сил, ни желания спорить с ним.

— Ты почти ничего не съела, — упрекнул ее Густав, не спуская с нее внимательных глаз.

— А почему это тебя так волнует?

Патриция громко отодвинула стул от стола, бросила на стол салфетку и выбежала в гостиную. Когда Густав, придя в себя после ее неожиданного и необъяснимого взрыва, последовал за ней, он обнаружил ее у окна полутемной комнаты. Патриция стояла неподвижно, безразличным взором глядя куда-то вдаль. Не первый раз за этот вечер Густав хотел бы заглянуть в ее мысли. Она была такой нервной и взбудораженной во время всего ужина, и ее зеленые глаза загорались огоньком противоречия всякий раз, когда он к ней обращался.

Он с ужасом подумал, что эта ее нервозность может быть вызвана ее намерением сообщить ему, что она не видит путей к их примирению. Он не мог представить, что он будет делать, если она поставит его перед этим фактом, тем более сейчас, когда он почти уверился в том, что это возможно.

— Может, принести тебе что-то? Бокал вина? Немного бренди? — нерешительно предложил он, но она отреагировала вовсе не так, как он ожидал.

Она резко повернулась к нему, скрестив руки на груди защитным жестом.

— Нет, спасибо.

Ее голос, в противоположность резким жестам, был настолько безразличен, что Густав почувствовал себя официантом, вопрошающим, понравился ли ей ужин.

— Ну ладно… Патриция, с тобой что-то происходит, и я никак не могу понять, что именно. Тебе придется мне все объяснить. Только не говори, что сейчас неподходящее время для этого, потому что я не уйду отсюда, пока не получу ответ на этот вопрос.

Как бы подтверждая свои слова, он решительно и прочно сел на диван, намереваясь добиться своего.

Если она сейчас не скажет ему всего, то вряд ли для этого будет еще одна возможность. Через пару дней Марион выпишут из больницы, и тогда ей, Патриции, придется ухаживать за тетей, которая все еще была в гипсе, и одновременно присматривать за магазином. Не может же Густав делать это вечно? И так странно, что он продержался так долго. В конце каждого дня Патриция с ужасом ждала момента, когда он подойдет к ней и скажет, что ему пора возвращаться на работу. И как только он окажется в кутерьме большого города, кто знает, захочет ли он вернуться сюда, в их маленький провинциальный городок?

На сердце Патриции лежала тяжесть, и ей пришлось откашляться, прежде чем она смогла сказать что-то членораздельное.

— Понимаешь… Не могу сказать, что уверена на все сто процентов, я еще не делала никаких анализов, но мне кажется, что… что я беременна.

Ну вот, она сказала это, и мир не перевернулся. Патриция с облегчением вздохнула. По крайней мере, еще не перевернулся. Хотя Густав замер на секунду и сидел так, будто его погрузили в транс.

Но затем улыбка осветила его лицо, та самая знаменитая улыбка, которая могла погубить любое женское сердце. Она становилась все шире и шире, пока у Патриции не перехватило дыхание.

— Я даже не знаю, что сказать, — сказал Густав неожиданно для нее.

После той радостной улыбки его слова поразили Патрицию в самое сердце. Как это, не знает, что сказать? Ей вовсе не это хотелось услышать. Слова «не знаю» означали сомнение, а она, наоборот, Ждала от него уверенности. Ей хотелось услышать от него слова ободрения. Он должен был ее убедить, что все будет в порядке. Разве не этого ждет каждая будущая мать? Особенно если учесть то обстоятельство, что первая беременность закончилась трагедией.

Погруженная в свои серые мысли, словно туманом окутавшие ее сознание, Патриция даже не заметила, как Густав подошел к ней. Сейчас он стоял рядом. Чувственный запах его одеколона коснулся ее ноздрей. Затаившееся желание шевельнулось, словно затухающие угли костра, готовые вспыхнуть опять. Все ее чувства обострились. Она смотрела в упор на его красивое лицо, но беспокойство не давало ей говорить.

— Извини. Это моя вина. Я должна была настоять на том, чтобы ты… чтобы мы…

Он не дал ей закончить, просто крепко прижал ее к своей груди, и ощущение его силы и надежности сняло с ее плеч все проблемы, все печали, все горести, обволакивая ее неизъяснимой нежностью.

— Я просто потрясен, — страстно шептал Густав, и его теплое дыхание щекотало ее ухо. — Это просто чудесная новость, Пэт. Как я рад! Я чувствую себя, словно ребенок, который получил долгожданный подарок на Рождество. Лучший подарок придумать трудно.

Она обняла его за талию и подняла голову, чтобы увидеть выражение его глаз.

— Так ты не против? — неуверенно спросила она, вглядываясь в его лицо.

— Против? Ты в своем уме, женщина?

Засмеявшись, он поднял ее на руки и весело закружил по комнате.

— Перестань, Густав! У меня голова кружится! — засмеялась Патриция.

Ее сердце охватили самые разнообразные чувства, не все из которых она осознавала в полной мере. Ну и пусть! У нее еще будет время подумать. Патриция прильнула к Густаву на мгновение, а затем отстранилась.

— Ну вот… Поэтому я не могу больше делать вид, что справлюсь одна. Я не справлюсь. Еще в первую беременность я поняла, что ребенку нужны оба родителя, — сказала Патриция. — На этот раз я хочу, чтобы все было по правилам. Я должна быть уверена в том, что ты не пойдешь на попятную в последний момент. Я не прошу у тебя железных гарантий, их не может быть, но я хочу знать, серьезно ли ты был настроен, когда говорил, что тебе нужны и я, и наш ребенок. Я не переживу, если ты уедешь в свою Оттаву и забудешь все свои обещания.

Рассматривая ее грустное милое лицо, Густав задумался над тем, как он посмел бросить ее тогда, пять лет назад. Бросил потому, что она мешала ему полностью отдаваться работе… Какой абсурд! Как он мог позволить работе захватить такую власть над ним? Этот длительный отпуск, который он сейчас предоставил самому себе, дал ему возможность понять, что в жизни существуют и другие приоритеты. Только сейчас он стал осознавать, что его маниакальная работоспособность разрушительна для здоровья и семейной жизни. Как только он вернется в Оттаву, он сразу же передаст часть полномочий Дэвиду. Тот даже будет рад этому. Он изо всех сил рвется в начальники. Молодой еще, пусть поиграет. Густаву же хотелось быть рядом с Патрицией не только во время родов, но и во время всего периода, пока она будет носить ребенка. Какая это будет радость — заботиться о ней, предугадывать все ее желания!

— Клянусь, что сдержу все то, что обещал! — сказал он голосом, хриплым от эмоций. — В прошлом я не был образцовым мужем, я знаю это, но надеюсь, что тебе не придется ни за что упрекать меня в будущем. — Густав довольно засмеялся и опять крепко обнял ее. — Мы будем самыми лучшими родителями, Пэт, поверь мне. Наш ребенок не будет ни в чем нуждаться.

А я? Почему же ты не говоришь ничего обо мне, Густав? — подумала Патриция. Разве дело только в ребенке? Только из-за него ты хочешь жениться на мне? Если бы ты знал, как мне нужна твоя любовь… Мне и нашему ребенку необходима твоя любовь, а ее ни за какие деньги не купишь, что ни говори.

Патриция умудрилась вывернуться из его объятий и старательно выжать слабую улыбку, надеясь, что ей удастся сдержать слезы.

— Мне нужно позвонить в больницу, узнать, как там Марион. Спасибо за ужин… хотя я его и не ела, — добавила она, подумав.

Густав нахмурил брови, и морщины на его лбу стали еще заметнее.

— Кстати, тебе теперь придется переменить отношение к еде. Это просто ужас какой-то. Ты ешь, словно птичка. Теперь тебе нужно есть за двоих. Завтра я найду хорошего диетолога, а может, заодно и гинеколога, и запишу тебя на прием.

Густав взял со стула свой пиджак, надел его и провел рукой по волосам.

— Я приду завтра пораньше, чтобы открыть магазин, но после обеда, я боюсь, нам придется закрыть его. Очень много дел нужно переделать — встретиться с агентом по недвижимости, созвониться с врачами. — Он оглянулся и посмотрел ей в глаза. — Спокойной ночи, Патриция. Ты знаешь, где меня найти, если я тебе понадоблюсь.