Анатолий Гончар - База икс

• Название: База икс
• Автор: Анатолий Гончар
• Жанр: Боевик
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50479-4

Старший прапорщик Сергей Ефимов назначен командиром разведгруппы спецназа. И тут же его отправляют в район боевых действий, причем конкретная задача ему не поставлена. Подполковник Тарасов, который идет с его группой, тоже не посвящает Сергея в подробности. Известно лишь то, что разведчики должны обнаружить некую базу чеченских боевиков… Наконец группа находит эту самую базу. Подполковник Тарасов забирает какие-то документы. И вдруг – внезапное нападение чеченцев! Во время ожесточенного боя смертельно раненный Тарасов передает Ефимову взятые на базе бумаги и говорит, что это – компромат на Шамиля Басаева, ключ к его смерти…

---

– Где-то как-то так.

– Товарищ старший прапорщик, а я ничего, втянулся.

– Я знаю! – На моем лице возникла улыбка.

История появления на территории Чечни этого парня была непроста и извилиста. Отказавшись ехать в командировку со своим призывом (он, как говорится, слабанул, то есть попросту струсил), позже почувствовал угрызения совести и попытался записаться в следующий уезжающий в Чечню отряд – не взяли. В конце концов в командировку он попал, прибыв на восполнение потерь, и оказался в моей группе, то есть это я был назначен командиром группы, в которой к этому моменту уже имелся разведчик-пулеметчик сержант Калинин. Претензий у меня к нему не было. Пулеметчик отличный, как старший тройки тоже – вполне физически развит: рукопашник, мастер спорта, дисциплина на уровне – без проблем, одним словом, нормальный боец.

Собираясь уходить, я пару раз легонько хлопнул его по плечу:

– Бди.

Это повторно произнесенное «бди» заставило Юрку улыбнуться мне в ответ, и я отправился совершать обход дальше. Отойдя на пару шагов, я украдкой обернулся – Калинин, забыв про поставленную в корневища банку сосисочного фарша, вертел в руках вытащенный из разгрузки нож…

Рядовой Юдин

Ефимов бегло осмотрел позицию, занятую тыловой тройкой, и уже было собрался идти дальше, когда его негромко окликнули:

– Товарищ старший прапорщик…

Илья Юдин сидел под деревом и ковырялся пластмассовой ложкой в банке с тушенкой, безуспешно пытаясь отделить мясо от жира.

– Чи мегри?[1] – еще более тихо отозвался Ефимов, страшно коверкая уже давно забытую афганскую речь. Затем, улыбнувшись каким-то своим мыслям, шагнул в направлении бойца – шептаться на расстоянии было совершенно неудобно и к тому же чревато нехорошими последствиями – вечерело, и звуки начинали разлетаться по сторонам с удивительным проворством.

– Товарищ старший прапорщик, а вы в Бога верите?

Столь неожиданный вопрос заставил Сергея задуматься. Собираясь с мыслями, он невольно присел на корточки, а потом и вовсе плюхнулся на задницу и, вытянув ноги, какое-то время молчал, пока Илья не задал ему нового вопроса.

– А Бог вообще есть?

– Понимаешь… – Ефимов чувствовал, какой ответ требуется его разведчику, но не хотел лукавить даже в малом. – Я думаю, что он должен быть.

– Это как?

– Иначе наша жизнь не имеет смысла. Ничто не имеет смысла, – осознавая, что для Ильи это не просто разговор, а нечто большее, Сергей уже не спешил. В конце концов, по двум оставшимся тройкам он пробежится и чуть позже, когда стемнеет. Не беда, что уже будет не разглядеть, сколь хороши занятые тройками позиции, выбирать их его бойцы уже научились. – Видишь ли, я считаю, в мире должно быть волшебство.

Юдин смотрел непонимающе.

– А что есть сверхъестественное, если не волшебство? Объяснить с материальной точки зрения происхождение мира невозможно.

– Но вроде бы доказано, что предки человека были обезьянами?

– Понимаешь, на самом-то деле как произошел собственно человек – несущественно. При наличии бесконечного течения времени и миллиарда миллиардов ситуаций возможно даже такое: различные молекулы соединились – и вот он, человек. Конечно, вероятность этого безмерно мала, но она возможна. Так что как появилась жизнь – не столь важно. При наличии материальной субстанции она, в конце концов, просто не могла не появиться. Гораздо интереснее вопрос о происхождении самой вселенной.

– Но там вроде бы из атома…

– Ага, теория большого взрыва. – Ефимов усмехнулся. – Она объясняет все, кроме одного: откуда взялся этот первородный атом? Вопрос, на который невозможно дать ответ. Поэтому без волшебства никак не обойтись. Волшебство должно быть.

– А тогда из чего появился сам Бог?

Ефимов усмехнулся:

– Я же говорю, волшебство. – И не для того, чтобы убедить бойца, а говоря совершенно искренне, Сергей добавил: – Я почти уверен, что он есть.

– Но вы даже креста не носите… – то ли упрекнув, то ли просто констатировав факт, Илья невольно коснулся собственной талии, где под одеждой туго обтягивал тело спасительный, освященный в церкви пояс.

– Не ношу и в церковь не хожу.

– А почему? – Очередной вопрос, на который было необходимо ответить.

Ефимов усмехнулся.

– Зачем? Замаливать грехи? Но я не считаю себя великим грешником.

– Но вы же убиваете… – В голосе Юдина отчетливо послышалась растерянность.

– Да. Но что с того? Я не чувствую за собой вины. Не знаю почему; может, потому, что в первую очередь спасаю чьи-то жизни, а убиваю уже потом? Я знаю, на каждого убитого мной противника приходится несколько спасенных наших. Так что моя совесть чиста. А церковь… кто вообще дал право церкви говорить от имени Бога? Кто вообще давал право адептам любой религии провозглашать очередные истины? Посмотри на наших священников, на нашу церковь. – От того, что Ефимов говорил едва-едва слышно, его слова не звучали менее уверенно; он обличал, обличал искренне, и от этой искренности сидевшему рядом с ним Юдину вдруг стало не по себе. – Деньги, деньги, деньги! Отпустить грехи бандиту? Пожалуйста. Вору, казнокраду? С превеликим удовольствием. Освятить казино? Запросто. Сауну с проститутками? Легко. Они даже Библию трактуют в угоду золотому тельцу. Что такое молитва? Таинство. Вернешься домой – обязательно почитай Библию. Но внимательно. Не помню точно где, по-моему, в каком-то завете написано, что молиться прилюдно – грех, молятся в душе. Вот так-то, а мы все премся в церковь, замаливать грехи… По мне, так это не что иное, как кощунство. Отпускает грехи Бог.

– Но Бог не может прийти к каждому и сказать: ты прощен…

– Почему? – отвечая, Ефимов даже улыбнулся. – Если на то пошло, в каждом из нас есть частичка самого Бога, позволяющая, с его точки зрения, оценивать собственные деяния. У каждого из нас есть. У тебя, у меня. – Старший прапорщик сделал паузу и произнес: – Это совесть.

– Если совесть мучает, значит, мы согрешили?

– Да, именно так. Точнее, если мучает совесть – мы поступили вопреки своему предопределению. Кстати, если человек совершал плохие поступки и досовершался до того, что совесть перестала его мучить, значит, ему поменяли предопределение. И поверь, вернуться на первоначальный истинный путь куда труднее, чем сойти с него. Вот оно и получается – тут путь греха, а тут – путь истины. Ни одна религия из тех, которые я знаю, по моему мнению, не может претендовать на роль истинной. Все в душе, все в душе… – Ефимов положил руку на плечо разведчика, ободряюще похлопал и, собираясь уходить, уперся прикладом автомата в землю.

– Товарищ прапорщик! – Илье хотелось задать давно мучавший его вопрос. – Вы говорите о спасенных, а сами раз за разом гоните нас на поиски баз, схронов, тайников… Ведь можно было бы сесть и сидеть, лишний раз никуда не ходя. И мы были бы целее.

– Илюша, – Ефимов устало вздохнул, – конечно, любой из вас мне гораздо дороже какого-нибудь неизвестного танкиста или мотострелка, да и спецназовца из другого отряда тоже, но если будет стоять выбор – одного из вас на десяток их, – я, не колеблясь, сделаю его в пользу десятка. Вот так-то…

Признание далось непросто. Сергей замолчал. Ему хотелось бы, что бы боец его понял и простил… Но что творилось в душе у затеявшего этот разговор Юдина, осталось неизвестно.

Старший прапорщик Ефимов

Когда, обойдя все тройки, я вернулся к своей дневке, было еще светло. Воспоминания о состоявшемся разговоре с Юдиным никак не спешили исчезать из памяти. Может, я был не прав, может, стоило бы просто ответить: «Да, Бог есть», а не заводить заумные беседы с ждущим не совсем этого бойцом? Но я сделал, как посчитал правильным. Я не великий психолог, но мне кажется, что проще дать человеку понять о присутствии чего-то божественного посредством его собственной души и тела, чем заставить сотню раз повторить бессмысленную молитву. По мне, так совесть и есть то божественное, что присутствует в каждом из нас, заставляя каждого судить самого себя за совершаемые поступки. И еще: относительно «один к десяти». Я не сказал Юдину, что если от моей жизни будет зависеть жизнь и смерть моей группы, я, не задумываясь, произведу такой размен. Я не сказал и правильно сделал. Если захочет, поймет и так, а если не захочет, то к чему ему мои ничего не доказывающие и ни к чему не обязывающие слова?

За то время, пока я проверял тройки, мои радисты уже успели перекусить. Каретников в очередной раз выходил на связь, контрабас Гришин, завернувшись в плащ-палатку, посапывая, спал или пытался спать. Оставшийся в одиночестве фешник до сих пор суетился вокруг своей горелки. Поставленная на нее каша пыхтела во все стороны паром и, похоже, уже успела подгореть. Вокруг распространялся запах перловки с легким добавлением расплавленного пластика.