Виталий Вир - Ануш для искушения

• Название: Ануш для искушения
• Автор: Виталий Вир
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9965-0034-5

Аномальная температура на всей планете, природные катаклизмы… Манускрипт с предсказаниями сатаны указывает на то, что мир на пороге исчезновения, аналогичного исчезновению цивилизации майя… Идеальное время для искушения. В древнем городе Чичен-Ица происходят необычные явления…

Мелодрама с элементами мистики.

---

Взор перемещался с черных лакированных туфель на летний брючный костюм и обратно. Невысокие каблучки отлично гармонировали с легкой тканью черного цвета… Я никак не могла решиться и поднять глаза выше.

Интересно, а что может сказать обо мне мое тело? Мне казалось, что оно обычное. Если, конечно, не говорить о талии как о чем-то сверхъестественном. И все же, на что укажет мое тело (немногим выше среднего роста)? Допустим, укажет ли на мою принадлежность родилась восемнадцать лет назад именно в такой семье и до обучения в университетском колледже для чего-то усердно воспитывалась в вере к Господу.

Взгляд скользнул наконец на лицо. Ожидала ли я увидеть что-то новое? Лицо у меня овальное и слегка загорелое. Из всех частей тела оно наиболее привычно для меня. Но теперь я не вижу глаз. Они не смотрят на меня, как ранее в зеркале. Мне стало интересно разглядывать черты лица при сомкнутых веках. У меня среднестатистическая внешность. Вопреки широко распространенному мнению об этой внешности, я всегда считала её красивой. В одном из журналов «Нейчер» ещё в 1878 году провели эксперимент – взяли несколько различных фотографий и наложили их Друг на друга. К своему удивлению, исследователи обнаружили – полученное среднестатистическое лицо оказалось более привлекательным, нежели исходные фотографии, а значит, оно являлось красивым.

Я шатенка с волнистыми волосами; у меня прямой, еле вздернутый носик, а губы – чуть пухлые; шея – стройная; выражение лица – усталое. Глаза – довольно большие. Я всегда любила их и когда-то видела карими.

– Покой тебе, Душа моя! – раздался чей-то мягкий голос за моей спиной.

Я обернулась. Невдалеке кто-то опускался сверху ко мне в холл. В эту секунду я почему-то узнала в нем моего Ангела-Хранителя. Глаза его смотрели на меня с любовью, и он умиротворенно улыбался. Длинные белоснежные волосы легли на плечи, когда он окончательно спустился. Происходящее мне напомнило одну из картин, где изображен ангел. Странно, но именно такую картину я уже когда-то видела при жизни. А может, он являлся ко мне во сне?

Мое внимание увлекло его одеяние, длинное, до пят, из очень тонкого виссона цвета молнии, подпоясанное золотой лентой. От полупрозрачного одеяния веяло легкостью, а под ним угадывался силуэт красивого юноши. В эту секунду я подумала, что скорее всего, как и обычно, мыслю земными мерками и по привычке, словно подсознательно, принимаю ауру Ангела за одежду.

– Я знал этот год, этот день, этот час. Он для тебя настал.

Я полностью повернулась к нему:

– Ты тот, с кем я мысленно общалась, прежде чем принимать решение?

– К моему сожалению, нет. Нам нельзя общаться с вещественным, телесным миром на земле. Но ты права, я твой Ангел-Хранитель и отныне могу говорить с тобой.

– В чьей мне суждено быть власти?

– У тебя особые отношения с личным демоном. Но он отвечает за тело тьмы. Встречать же могут Ангелы-Хранители, как ответственные за тело Света.

Толком я ничего не поняла, лишь подумала: «Что теперь?»

Ангел Божий продолжал умиротворенно улыбаться и отвечал:

– С третьего дня после смерти, возможно, ты снова будешь в его власти. Я думаю, ему уже сейчас не терпится сделать это.

– Ты знаешь обо всем, что меня ожидает?

– Ты можешь задавать вопросы.

Мне была знакома моя же манера отвечать уклончиво. Я спросила определенней:

– А эти три дня?

– Они отданы для наслаждения относительной свободой. Ты можешь находиться отведенное время у тела, а можешь посещать дорогие для тебя места на земле.

– Я смогу увидеть себя маленькой?

– Сможешь. Наблюдать за тобой маленькой – это интересно. Можешь мне поверить.

– На третий день я лишусь видения прошлого?

– До сорокового дня после смерти ты можешь пребывать в любых воспоминаниях, если они важны в твоей жизни. Воспоминания должны быть выстроены последовательно и логично приводить тебя ко дню твоему последнему на земле.

– Логично?

– Поочередно проходя важные, на твой взгляд, моменты Земного Пути в воспоминаниях, оставайся тем, кем ты была при жизни. Запомни… – тем, кем ты была при жизни. Иначе воспоминания будут прерваны, и ты будешь предана пути Мытарств.

– Сорок дней ты будешь со мной?

– Нет, скоро я покину тебя. Присматривать за тобой уже незачем.

– Мы еще встретимся?

– Ты больше ни о чем не хочешь спросить меня?

В ответ я удивленно подняла глаза. Мне было хорошо, и все казалось понятным, но Ангел-Хранитель продолжил:

– В последнее время для тебя чужд примитивизм обычного материалистичного мышления. Но я должен рассказать о твоем ближайшем сорокадневном пребывании, после которого тебе назначат место до воскресения мертвых. Собственно, за этим я здесь.

Ангел-Хранитель поведал, что если я выбираю путь Сорокадневных Воспоминаний, то это может стать опасным свидетельством против меня перед Господом. С первых минут воспоминаний душа заново и более остро зафиксирует добрые и злые мысли.

Был и второй путь. Путь Мытарств. Следуя по нему, на третий день душа проходит через легионы злых духов. Они преграждают ей путь и обвиняют в различных грехах, куда сами же и вовлекли. Пройдя одно Мытарство, тут же попадаешь в следующее. По словам Ангела, воистину ужасен третий день для души усопшего. Но если пройти успешно через Мытарства (не будучи ввергнутым на 37 дней в огненную геенну), то на протяжении оставшегося до сорокового дня срока можно посещать Небесные Обители и адские бездны. При этом никто заранее не знает, где он останется.

Оба пути сводились к одному – к рассказу о скрытых помыслах человека и тайных мотивах его поступков. А в конце сорокадневного пути на Небесном Суде назначалось дальнейшее место пребывания до воскресения мертвых – или Небесные Обители, или адские бездны.

Ангел заметил, что спустя сорок дней некоторые души оказываются в состоянии предвкушения вечной радости и блаженства, а другие – в страхе вечных мучений, которые окончательно начнутся после Небесного Суда. До этого всем новопреставленным последний раз дается возможность изменить состояние души.

Ангел-Хранитель пожелал сделать немучительный для меня выбор, попрощался на сорок дней и удалился. Я оказалась наедине со своим телом и врачами, оставившими попытки вернуть меня к жизни…

– Я забыла спросить: здесь, в доме, мне суждено умереть одной? Все же смогла или нет я это сделать? – спросила, когда опомнилась, но было слишком поздно.

С появлением Ангела-Хранителя и на протяжении общения с ним я ощущала легкость, впервые испытывая чувство полнейшего блаженства. Но теперь, осознавая не очень радужные перспективы сорокадневных хождений, я должна была выбрать один верный для меня путь из двух.

Глава вторая (стр. 13) Ануш. «Дыхание утра»

Из-за моих долгих сборов мы уже опаздывали в аэропорт. Наконец-то я плюхнулась на заднее сиденье нашего «ретро» – авто, где смогла немного перевести дух. На миг я закрыла глаза и повернула голову, подставив лицо ясному утреннему солнцу, предалась радости первых лучей.

Сегодняшним утром я была счастлива, как никогда. Мне казалось, что словно специально для меня родная Великобритания сегодня выглядит более живописно: страну украшал свет яркого лучистого солнца, и это позволяло ей, усеянной дикими цветами, в разноцветных деталях подчеркнуть выразительность.

Отец закончил возню с моим единственным чемоданом, определив ему место в постоянно заставленном багажнике, и сел за руль раздраженным. Посетовав на маму (она долго канителилась с ремнем безопасности и до сих пор не пристегнулась), отец резко рванул с места.

Проворно выруливая, папа выбирался из узких и кривых улиц, до сих пор уцелевших в старой части города. Так было проще добраться до автострады. Мы жили на окраине этой старой части в современном здании, а далее за нашим домом начинались просторные улицы, большие площади, красивые и величественные сооружения, построенные недавно.

Хотя и весь город в целом гармонировал с окружающей природой, мне больше нравилась его старинная часть. Изначально построенная в норманнском стиле, в настоящий момент она представляла собой готику с несколькими часовнями и кафедральным собором – главной изюминкой наследия прошлого.

Мы проносились мимо строгих каменных строений, а я пыталась напоследок зацепить взглядом прекрасно оформленные старинные разномастные окна.

Я ощутила, как душа с новой силой переполняется радостью. Мне предстояло в первый раз покинуть родителей и впервые в моей жизни отправиться в самостоятельную поездку.

Я не могу сказать, что в этом случае я более радовалась предстоящему расставанию, нежели самой поездке. Но отец всегда был со мной строг, а мне вечно приходилось отзываться о нем хорошо. Будучи блистательным учителем начальных классов, он на славном счету в городе и о нем всегда говорят ладное. Мое отношение к нему сформировалось в том числе и после того, как я, взрослея, понимала, насколько он оберегает меня от любых встреч с мальчиками. Собственно, никаких встреч и не было. Отец панически боялся моего первого раннего поцелуя со сверстниками противоположного пола, предполагал, что это сразу же и неминуемо приведет меня к первому сексуальному опыту. Родительское желание оберегать меня в детстве с годами в нем только усиливалось и обрело еще одни рамки, где забота распространилась на мои отношения с мальчиками. Из-за этого были моменты, когда он буквально паниковал. Похоже, отец руководствовался в большей степени паническим страхом, когда настаивал на учебе исключительно в школах для девочек. Однако пояснял мне только о целесообразности учебы в подобных учебных заведениях. А мама… Хоть она и работала медсестрой и весьма искренне выражала сочувствие к пациентам, все же ей казалось, что особое проявление любви ко мне – это излишество. Но, как бы то ни было, я им благодарна. Правда, мне жаль, что силы во времена моего детства, подросткового периода и ранней юности они растратили в большей мере на то, чтобы я получила блестящий аттестат зрелости.