Алисон Джерис - Я сведу тебя с ума

• Название: Я сведу тебя с ума
• Автор: Алисон Джерис
• Издательство: Редакция междуна¬родного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7024-0645-1

Дерзкий авантюрный замысел побуждает Беатрис под чужим именем проникнуть в уединенное родовое гнездо барона Ральфа Маккензи. Однако суровая Шотландия — не Лондон… С первых же минут Беатрис начинает жестоко расплачиваться за свою самонадеянность. Бессознательное влечение соединяет ее с замкнутым, непредсказуемым Ральфом. Все чаще Беатрис чувствует себя на грани безумия…

---

Когда пробило полночь, они не сговариваясь как-то ухитрились избежать ритуальных новогодних поцелуев, обменявшись лишь искусственным подобием улыбки. Но не тут-то было…

— Вы не поздравили друг друга с Новым годом! — с укором воскликнула Сара, и что-то в ее тоне побудило Чака повнимательнее отнестись к происходящему.

Ральф обреченно покосился на нее. Глаза Беатрис наполнились слезами, и она повернулась, чтобы выбежать из комнаты, игнорируя элементарные приличия, но Ральф поймал ее запястье.

— Я как раз собирался это сделать, — внушительно сказал он, притянув ее к себе.

Беатрис попыталась высвободить руку, но он лишь сильнее сжал пальцы. Лицо его оставалось непроницаемым, будто маска.

— С Новым годом, Трикси. — И прежде чем она успела отстраниться, их губы встретились…

Этот вынужденный поцелуй совершил чудо! Легкого прикосновения было достаточно, чтобы дать волю сдерживаемой в течение двух последних дней страсти. Их уста нашли друг друга, словно жили своей собственной жизнью. Их плоть неистово требовала своего, не считаясь ни с кем и ни с чем…

Сара и Чак были совершенно забыты. Не нужно было обсуждений и объяснений. Обнявшись, они бесцеремонно покинули гостиную и поднялись в его спальню. Бессвязно бормоча ласковые слова, Беатрис и Ральф с неловкой поспешностью раздели друг друга и предались страсти с неистовым упоением.

Это было безумие! Это было возвращение к жизни! Вновь и вновь тела их сливались в одно, побуждаемые неутолимой жаждой. Первые признаки сознания вернулись к ним лишь на рассвете.

— Сара, наверное, ничего не может понять, — предположила Беатрис с довольным вздохом.

Ральф, подбросив вверх подушку, засмеялся.

— Уверен, что сестренка все точно просчитала. Сама подумай… Ведь это она нас помирила.

Беатрис прильнула к нему.

— Я так рада, что она это сделала.

— О себе уж не говорю, — отозвался Ральф. — Я поначалу разозлился на нее за приглашение твоего доктора. Думал, что она пытается свести вас, пока не сообразил что к чему.

— Чака она у меня отбила. Взамен придется довольствоваться тобой, не так ли? — Соблазнительно изогнувшись, Беатрис дразняще посмотрела на возлюбленного. — Но, думаю, я это переживу!

— Трикси, прости меня за все, — взволнованно попросил он. — Я обезумел от ревности, когда позвонил твой чертов друг и попросил позвать тебя, словно ты его собственность. Он был так развязан, что хотелось послать его. Я припомнил все, что ты рассказывала о своей жизни в Лондоне. И вдруг… — Ральф с печальной улыбкой перебирал ее волосы, вспоминая свое состояние в то злосчастное утро. — Вдруг мне показалось, что для тебя здешняя жизнь — всего лишь эпизод. И когда ты заговорила о возвращении в Лондон, я понял, что не хочу твоего отъезда. Я так разозлился на себя, что влюбился, а ты меня не любишь, что не мог мыслить здраво. Я не знал, что делать, пока Сара не подтолкнула меня к тебе, и стало ясно, что только этого мне и нужно.

Беатрис едва слышала его последние слова.

— Ты любишь меня? — прошептала она с затуманенными глазами, с трудом веря, что это правда.

— Разве ты не знала этого? — спросил он, нежно прикасаясь к ее спине.

Беатрис уже начинала понимать многое, но одновременно усиливалось тягостное чувство вины. Она все еще не раскрыла ему пролог кроуфордской истории.

— Ральф! — решительно начала она.

— Мммм…

Беатрис сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в холодную воду.

— Мне нужно кое-что тебе сказать! — скороговоркой выпалила девушка, но Ральф прервал ее, целуя ключицы и лаская бедра. — Ральф, — снова повторила она в отчаянии, и он неохотно поднял голову и улыбнулся ей.

— Что?

В его глазах и улыбке было столько тепла, а прикосновения так томительно призывны, что сердце Беатрис предательски сжалось, и непреклонное намерение рассыпалось в прах. Беатрис не могла омрачить этого мгновения. Если она выплеснет сейчас эту грязь, в лучшем случае начнутся затяжные объяснения, в худшем — он отвернется от нее, взгляд станет каменным, лицо непроницаемым.

— Ну так что? — снова спросил Ральф, и она заколебалась, когда он ласково откинул с ее лба непослушные пряди волос.

— Я… я…

Беатрис боролась со своей совестью, затем уступила страстному желанию.

— Я люблю тебя, — вырвалось у нее, прежде чем она смогла вымолвить что-нибудь другое, но слова были произнесены, и их невозможно было вернуть. — Я люблю тебя… люблю… люблю! — беспрестанно повторяла Беатрис, снова и снова покрывая его лицо поцелуями.

Ральф блаженствовал, глаза его засияли, как никогда.

— Не уезжай, — чуть слышно попросил он. — Останься со мной.

— Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь.

— Тебе придется остаться надолго, — многозначительно предупредил Ральф.

Она потупилась, чтобы скрыть слишком явное торжество.

— Хорошо, — с лукавой покорностью пролепетала Беатрис.

Ральф в упоении припал к ее губам, и все остальное было забыто.

10

— С Новым годом!

Он разбудил Беатрис поцелуем и чашечкой кофе. Ральф поднял шторы, и чудесный зимний день, искрящийся инеем, ворвался в комнату. Она с наслаждением потянулась, только сейчас начиная верить, что возврата к прошлому не будет.

Первое января, Новый год, новая жизнь. Никогда еще наступающий год не манил таким обещанием невероятного счастья. Рядом с Ральфом все возможно. Беатрис в мечтательной неге откинулась на подушки. В солнечном свете ее глаза стали золотистыми; личико, даже после безумной ночи, дышало такой чарующей свежестью, что у Ральфа захватило дух, когда он нагнулся снова поцеловать ее.

Босой, с нагим торсом, он только натянул брюки, чтобы приготовить кофе.

— Ты не замерз? — забеспокоилась Беатрис, ласково скользнув пальчиками по его мускулистой руке, и он, озорно улыбаясь, поймал их.

— Замерзнуть? С тобой?

— Ты не думаешь, что нам нужно вставать? — поддразнила она, расстегивая пояс его брюк.

— Вставать? — промурлыкал Ральф между поцелуями. — Зачем?

— Но… Сара… дети… — прерывисто шептала она, теряя дыхание от восхитительной атаки его рук.

— Сара тактично забрала детей и проведет весь день с Чаком. Так что мы можем оставаться в постели сколько захочется, если, конечно, ты не предпочитаешь чего-либо другого.

— Нет! — ликующе заявила Беатрис. — Я не могу ни о чем другом думать.

Когда они неохотно покинули постель, было уже около полудня. Для начала Беатрис нырнула в ванну, наполненную душистой пеной. Потом основательно прихорашивалась. Наконец стремглав помчалась назад, к нему. Если бы она хоть отдаленно могла вообразить, что ее ожидает…

— Извини, я возилась целую вечность, — прощебетала Беатрис, увидев Ральфа, замершего в дверях своего кабинета. — Я приняла чудесную ванну, — продолжала Беатрис, все еще не замечая каменного выражения его лица.

— Войдите, — неожиданно произнес Ральф.

Его голос клинком пронзил Беатрис. Он повернулся спиной и направился к письменному столу.

Озадаченная, но еще улыбаясь, предполагая, что он хочет подразнить или разыграть ее, Беатрис вошла вслед за ним. Когда она заметила, что он с нарочитой брезгливостью сторонится ее, улыбка мгновенно исчезла. Только теперь она заметила жесткую линию побелевших губ и странную горечь в глазах. Сохраняя гробовое молчание, Ральф надменным жестом протянул ей чек.

— Что это? — удивленно спросила Беатрис. Она была совершенно сбита с толку, будто ее вырвали из глубокого сна, и не могла отличить, где бред, а где явь.

— Плата за услуги, — процедил Ральф.

Беатрис показалось, что пол уходит у нее из-под ног.

— Ничего не понимаю. Что произошло?

— Вы приехали сюда работать, не так ли?

— Да, — осторожно подтвердила Беатрис.

— И вы хорошо работали, — продолжал он через силу.

Лицо Ральфа нервно подергивалось, судорожно ходили желваки. Было ясно, что он прикладывает колоссальные усилия, чтобы сдержаться.

— Никто не может возразить, что вы были хорошей гувернанткой. Нам бы не хотелось, чтобы вы возвращались в Лондон без вознаграждения. Особенно после того, как в агентстве потеряли дар речи, когда я сообщил им, что девушка, которую они сюда направили, не появилась, а та, которая проникла в Кроуфорд, совершенно определенно, не гувернантка.

Беатрис стояла как громом пораженная.

— Как ты узнал? — тупо спросила она.

— Ваш босс решил, что пришло время самому поговорить со мной, — сообщил Ральф ледяным тоном. — Этот ублюдок позвонил, пока вы были в ванной.

— Джерри?

— Джерри! — бросил он в ярости. — У вас их несколько?

— Но он же дал мне неделю! — выпалила Беатрис, слишком поздно сообразив, какой эффект ее слова произведут на Ральфа.