Марио Пьюзо - Крестный отец

• Название: Крестный отец
• Автор: Марио Пьюзо
• Жанр: Детектив

Роман, опубликованный в 1969 году, вознес Марио Пьюзо на вершину американского литературного Олимпа. Это был потрясающий триумф, и, как показало время, сага о клане дона Вито Корлеоне до сей поры остается лучшим произведением о мафии.

Майкл собирался стать профессором, но в силу обстоятельств принял от умершего отца наследство семьи. Образованный, мужественно сражавшийся в битвах Второй мировой войны, он становится могущественным доном, правя своим криминальным сообществом железной рукой...

---

Дон Корлеоне нахмурился. Когда речь шла о делах, он не любил напыщенности. Хаген продолжал:

– Они зовут Солоццо Турком. На то имеются две причины. Он прожил долгое время в Турции, и говорят, что у него там жена и дети. Во-вторых, говорят, что он очень ловок в обращении с ножом. Солоццо очень способный человек и сам себе господин. Дважды сидел в тюрьме: в Италии и в Соединенных Штатах, и известен полиции, как торговец наркотиками. Это нам на руку: его прошлое и тот факт, что он стоит во главе дела, никогда не позволят ему дать показания против нас. Сейчас он женат на американке и имеет от нее троих детей. Он прекрасный семьянин и сумеет спокойно вынести любое наказание, если будет уверен в том, что о его семье позаботятся.

Дон затянулся сигарой и спросил:

– А что ты скажешь, Сантино?

Хаген знал, что скажет Сонни. Сонни не терпелось принять участие в крупной операции, и это было подходящим случаем.

Сонни отхлебнул виски:

– В этом белом порошке масса денег, – сказал он. – Но это и опасно. Кто-то может загреметь в тюрьму лет на двадцать. Я бы предложил участвовать только в защите их от закона, но не принимать непосредственного участия в операциях, и тогда это будет великолепной идеей.

Хаген с удовольствием посмотрел на Сонни.

– А ты, Том, что ты думаешь по этому поводу?

Том говорил искренне. Он уже понял, что дон откажет Солоццо и был убежден, что один из тех редких случаев, когда дон не продумал дело до конца.

– Говори, Том, – подбадривал Хагена дон. – Даже советник-сицилиец не всегда соглашается с боссом.

Все засмеялись.

– Я считаю, что ты должен сказать «да», – сказал Хаген. – Тебе известны только факты, лежащие на поверхности. Но важнейший из фактов заключается в том, что в наркотиках кроется более крупный денежный потенциал, чем в любом другом деле. Если мы не войдем в дело, войдут другие, возможно, – семейство Татаглия. Огромные доходы помогут им накопить большие силы, и их «семейство» станет сильнее нашего. В конце концов нас станут преследовать и отнимут все, чем мы сегодня обладаем. Чего бы они не делали, мы не должны от них отставать. Становясь сильнее, он превращаются для нас в реальную опасность. Сейчас в наших руках азартные игры и профсоюзы, и на сегодняшний день это лучшее капиталовложение; но завтра принадлежит наркотикам. Я думаю, что мы либо принимаем участие в этой операции, либо подвергаем опасности все, что у нас есть. И мы почувствуем это, если не сегодня, то через десять лет.

Казалось, что речь Хагена произвела глубокое впечатление на дона. Он вынул сигару изо рта и промямлил:

– Это, разумеется, самое главное. – Он вздохнул и встал. – В котором часу я должен встретиться с этим безбожником?

Хаген ответил с надеждой в голосе:

– Завтра в десять утра.

Быть может, дон все же согласится?

– Я хочу, чтобы вы оба присутствовали на встрече, – сказал дон.

Он встал, потянулся и похлопал сына по плечу:

– Поди поспи немного, Сонни. Ты плохо выглядишь. Береги себя, не всегда будешь молод.

Сонни, которого отеческая забота дона вывела из глубокого забытья, задал вопрос, все время вертевшийся на языке у Хагена:

– Ну так что же, отец, каким будет твой ответ?

Дон Корлеоне улыбнулся:

– Пока я не слышал, какие проценты они предлагают и каковы их остальные условия, я ничего не могу сказать. Кроме того, я хочу продумать данный мне здесь сегодня совет. Вы знаете, я не из тех, кто делает дела на скорую руку.

Уже выходя, дон обернулся и спросил Хагена:

– У тебя записано, что до войны этот Турок жил на доходы от проституции? Как сейчас семейство Татаглия. Запиши это прежде, чем забудешь.

На и без того красном лице дона проступил румянец насмешки. Хаген умышленно не припомнил этой детали, так как она была несущественной. Но теперь у дона может возникнуть неправильное представление о его работе. Когда дело касается секса, дон был непреклонен.

«Турок» – Виргилий Солоццо был невысок и так темен, что его и в самом деле можно было принять за настоящего турка. Его кривой нос и жестокие черные глаза еще больше подчеркивали это сходство. В нем чувствовался избыток самоуверенности.

Сонни Корлеоне встретил его у двери и повел в кабинет, где сидели Хаген и дон. Хагену показалось, что он в жизни не встречал столь опасного на вид человека. Сравниться с ним, пожалуй, может лишь Лука Брази.

Все присутствующие вежливо пожали друг другу руки. "Если дон когда-нибудь спросит меня, имеет ли этот человек крепкие яйца, буду вынужден сказать «да», – подумал Хаген. Никогда не приходилось ему видеть такой силы в одном человеке. Даже дону было далеко до него. Дон вообще предстал в очень невыгодном свете. Он был очень просто одет и от его приветствий веяло чем-то крестьянским.

Солоццо приступил к делу. Речь идет о наркотиках. Все готово. Кое-какие маковые плантации в Турции обязались поставлять ему определенное количество сырья ежегодно. У него имеется завод во Франции, на котором из этого сырья будут готовить морфий. Имеется у него совершенно надежное предприятие и по изготовлению героина в Сицилии. Переправка сырья в обе эти страны налажена и надежна, насколько что-то может быть надежно в этом деле. Переправка продукции в Соединенные Штаты связана с потерей примерно пяти процентов, так как ФБР, как им обоим известно, подкупить невозможно. Доходы будут колоссальными, а риск ничтожен.

– Для чего же ты пришел ко мне? – спросил вежливо дон. – Чем я заслужил такую честь?

На темном лице Солоццо не дрогнул ни один мускул.

– Мне нужны два миллиона долларов наличными, – сказал он. – И, что не менее важно, я нуждаюсь в человеке с прочными связями в верхах. Несколько из моих людей попадут в руки полиции. Этого избежать невозможно. У каждого из них незапятнанное прошлое, и судьи со спокойной душой смогут приговорить их к минимальным срокам. Мне нужен человек, способный гарантировать, что когда мои друзья попадут в беду, они проведут в тюрьме не более двух лет. Тогда они не заговорят. Но если они получат по десять – двадцать лет, то кто знает? В этом мире много слабых людей. Они могут заговорить и подвергнуть опасности более важных людей. Связи в суде просто необходимы. Я слышал, дон Корлеоне, что в твоем кармане не меньше судей, чем медяков в кармане чистильщика обуви.

Дон Корлеоне не потрудился поблагодарить гостя за комплимент.

– Какой процент получает моя семья? – спросил он.

Глаза Солоццо заблестели.

– Пятьдесят процентов, – торжественно произнес он, а потом заговорил почти ласково. – С самого начала твой доход будет равен трем или четырем миллионов долларов. Потом он возрастет.

Дон Корлеоне спросил:

– А каков процент семьи Татаглия?

Солоццо явно занервничал.

– Они получают небольшую часть моей доли. Мне они нужны для непосредственного участия в операции.

– Так, – сказал дон Корлеоне, – я получаю пятьдесят процентов только за первоначальное капиталовложение и судебную защиту. Ты хочешь сказать, что сама операция – не мое дело?

Солоццо подтвердил слова дона кивком головы.

– Если ты считаешь, что два миллиона долларов – это «всего лишь» капиталовложение, мне остается только приветствовать тебя, дон Корлеоне.

Дон заговорил тихим голосом:

– Я согласился на встречу с тобой, потому что питаю глубокое уважение к семейству Татаглия и потому что слышал о тебе много хорошего. Я вынужден ответить отказом на твое предложение. Но считаю долгом объяснить свой отказ. Доходы в твоем деле огромны, но и риск не мал. Согласись я на участие в твоих операциях, это могло бы повредить остальным моим интересам. Верно, что у меня немало друзей в политике. Но они откажутся от меня, если вместо азартных игр я займусь наркотиками. Они считают, что азартные игры – это что-то вроде спиртных напитков: грех, но безвредный. В то же время наркотики они считают делом грязным. Нет, не возражай, это их мнение, а не мое. Меня не интересует, каким способом человек зарабатывает на жизнь.

Скажу только одно: твой бизнес слишком опасен. Все члены моей семьи жили последние десять лет, не подвергаясь опасности. Я не могу рисковать их жизнью и благополучием ради погони за деньгами.

Единственным признаком разочарования Солоццо было то, что его глаза быстро забегали по комнате, будто ища поддержки у Хагена и Сонни. Потом он спросил:

– Ты волнуешься за свои два миллиона?

– Нет, – холодно ответил дон и усмехнулся.

Солоццо предпринял новую попытку:

– Семейство Татаглия тоже будет гарантировать твое капиталовложение.

И тут Сонни совершил непростительную ошибку.

– Семейство Татаглия гарантирует возвращения нашего вклада без процентов? – спросил он.

Хаген пришел в ужас от этого вмешательства. Он видел, как холодеет дон, как смотрят его злые глаза на старшего сына, застывшего в испуге непонимания. Глаза Солоццо снова блуждали, на этот раз довольные. Он обнаружил трещину в крепости дона. Снова заговорил дон: