Питер Бискинд - Беспечные ездоки, бешеные быки

• Название: Беспечные ездоки, бешеные быки
• Автор: Питер Бискинд
• Издательство: АСТ, Харвест
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044733-6, 978-985-16-2169-5

В 1969 году малобюджетный байкерский фильм «Беспечный ездок» потряс Голливуд невероятным прокатным успехом и возвестил о начале новой эры. Это было время, когда молодые и талантливые режиссеры Скорсезе, Коппола и Спилберг вместе с новым поколением актеров, среди которых Де Ниро, Пачино и Николсон, стали влиятельными фигурами в кинематографе и создали современную киноклассику. Основанная на сотнях интервью самих режиссеров, продюсеров, звездных актеров, их агентов, сценаристов, руководителей студий, жен и экс-жен, эта книга — исчерпывающий и откровенный рассказ о последнем «золотом веке» Голливуда.

---

Наши отношения строились по принципу партнёрских. Партнёры во всём: по ранчо, по дому, по кино. Конечно, не совсем равнозначные, но свою лепту в семейный бюджет вносила и я. Как человек более эмоциональный и открытый, я думала, что неплохо дополняю Джорджа, исключительно проницательного интеллектуала. Но сам он об этом никогда не говорил. Мою критику не воспринимал, считал, что я просто хочу поставить его на место. Для него я навсегда осталась недалёкой девчонкой из Долины, без права на талант и вкус. Лишь когда мы заканчивали «Джедая», он заметил, что, возможно, я приличный редактор. За 16 лет совместной жизни это был, наверное, его первый комплимент».

Марша предложила обратиться к психотерапевту, но Джордж, как и все выходцы из маленьких городов, с предубеждением относился к этой профессии, и отговорил жену. (Наверное, это у него от отца.) По словам Марши, «он считал, что они сами психи, а иначе не занялись бы таким делом». Марша потихоньку начала готовить дело к разрыву отношений, а потом предложила юридически оформить раздельное проживание. Джордж отказался, заявив, что половинчатые решения не для него. Он уговорил жену подождать окончания работы над фильмом. Марша согласилась, но сошлась с Томом Родригесом, художником, который соорудил в «Библиотеке Скайуокера» роскошный витражный купол.

Лукас был раздавлен, хотя разводы в Голливуде случались каждый день и не только в округе Марин. «Для него развод был противоестественен, нарушал традиции и ценности — основу жизни в провинции, подрывал веру в себя, наконец», — считает Роббинс. А главное — он её по-настоящему любил, пусть и не умел сказать о своём чувстве. «Знаю, он хотел, чтобы я осталась, но было чуточку поздно», — замечает Марша. Друзья пребывали в шоке, хотя кое-кто уже замечал, к чему идёт дело. Рассказывает Ронда Гомес, много времени вместе с мужем, Говардом Зифом, проводившая с Лукасами: «Развлечения Джорджу не требовались. Если она в Европе любила ходить по музеям, то он предпочитал сидеть в гостинице и за обедом смотреть телевизор». Из семьи довольно среднего достатка, Марша с детства привыкла жить скромно и в Занаду [183] Лукаса, по роскоши сравнимом с владениями Хёрста [184], ей было неуютно. Рассказывает Мёрч: «Думаю, Марша чувствовала, что успех всё сильнее привязывает её к Джорджу, что они превращаются в единый механистический организм, работающий как часы, и считала такую жизнь губительной. Предчувствия её не обманули».

Расставаясь с Лукасом, в качестве компенсации Марша получила 50 миллионов долларов. «После развода он злобствовал, стал мстительным, — говорит о своём бывшем муже Марша. — Обычно на Пасху в Напа приезжал Фрэнсис с Элли и несколько лет после развода я довольно много общалась с Барвудами, Роббинсонами, со всеми. А потом меня вдруг перестали приглашать в гости. Спустя годы я случайно встретила в центре Лос-Анджелеса Элли и она сказала: «Всё собиралась позвонить тебе и объяснить. Знаешь, когда ребята делали «Такера», Джордж попросил Фрэнсиса больше не приглашать тебя, потому что ему было нелегко тебя видеть». Так меня это задело! Мало того, что он вычеркнул меня из своей жизни, так, оказывается, ещё и хочет лишить друзей. Будто меня и на свете нет!».

«Получив развод, Джордж пришёл ко мне и предложил дружбу, — вспоминает Фрэнсис. — Он принёс мне свои извинения».

80-е годы не слишком жаловали Лукаса. Идея организовать дорогостоящую, с самым современным техническим оборудованием площадку так далеко от Лос-Анджелеса не имела большого смысла. И пока новейшие технологии и спецэффекты не стали основой кино, превратив «Индстриал Ллайт энд Мэджик» в доходное предприятие, каждый день был для него борьбой за выживание.

Больше того, он перестал получать удовольствие от управления своей империей. Оказалось, все его приобретения — это невероятная обуза. Ответственность за сотни людей, которым надо платить деньги, давила на него, он возненавидел своё окружение, стал сух, отстранён в общении. Лукас начал саботировать собственный бизнес: нанимал и увольнял руководителей, открывал и закрывал предприятия в Лос-Анджелесе, мотаясь с севера на юг. Фильмы об Индиане Джонсе, продюсером которых был Лукас, имели невероятный успех, но все лавры достались Спилбергу. После безуспешных попыток вернуться в режиссуру (были поставлены печально известный «Говард, утёнок» и чуть позже, ставшая притчей во языцех, «Ива»), Лукас окончательно ожесточился. В 1987 году Олджин Гарметц в «Нью-Йорк таймс» назвал его «затворником». Рассказывает Милиус: «Фрэнсис действительно что-то делал, используя своё влияние. Он ставил фильмы с Вимом Вендерсом, спродюсировал «Чёрного жеребца», выступал в роли продюсера у Джорджа Лукаса. А что сделал Лукас? Возвёл «Лукаслэнд», маленькое частное герцогство, которое принесло ему кучу бабок, вот и всё».

Коппола любил повторять, что «Крёстный отец» сломал ему карьеру. И Лукас считает, что с ним случилось то же самое — творческие озарения погасил рынок. «Джордж так и остался режиссёром-экспериментатором, если бы после «Граффити» не случились «Звёздные войны», — отмечает Марша. — Сам он долго твердил, что никогда не вернётся к «Звёздным войнам».

По злой иронии судьбы, Лукас, единственный режиссёр «нового» Голливуда, получивший финансовую независимость от системы, единственный, получивший свободу творчества, оказался заложником истинно голливудской продукции, которая, собственно, и обеспечила ему самостоятельность.

Лукас считал, что карьера его не удалась. Он представлял, как после смерти Господь посмотрит на него сверху и скажет-«У тебя был шанс, но ты его профукал. Убирайся!». Он смирился с тем, что до конца жизни будет снимать сливки с приквелов и сиквелов «Звёздных войн», пытаясь сохранить равновесие, как в своё время сказала Марша, на перевёрнутой пирамиде.

В финале картины «Империя наносит ответный удар» Дарт Вейдер просит Люка послужить Империи и присоединиться к Тёмной Силе, говоря: «Это — твоя судьба». Люк отвергает предложение и бросается в неизвестность. В жизни всё, конечно, по-другому. Когда созданная Лукасом империя попросила своего режиссёра-продюсера прийти к ней на службу, он согласился. «Долго я приноравливался к своим «Звёздным войнам», — задумчиво говорит Лукас. — Наконец, удалось. Это — моя судьба».

* * *

12 декабря 1981 года Эванс с большой помпой, как он это умеет, объявил о запуске нового проекта. Это был «Клуб «Коттон». В его выражениях, фильм обещал стать «Крёстным отцом» с музыкой, гангстерами и девчонками». Эванс собирался сам ставить картину, но через несколько месяцев сценарий так и не был готов, и обнаружились финансовые затруднения. С дрожью в голосе он позвонил Копполе:

— Мне нужна твоя помощь, малыш в беде.

— Какие вопросы, Боб, сделаю всё, что нужно, — ответил Фрэнсис, думая, что беда стряслась с Джошем, сыном Эванса. — Объясни толком, что случилось?

Эванс объяснил, и Коппола против своей воли стал всё глубже влезать в проект, пока не оказался режиссёром фильма. А ведь угроза банкротство пока не отступила. Как заметил Сильберт, «фининспектор заглянул уже, было, в шкатулку, где жена хранила драгоценности». «Я не собирался ставить «Клуб «Коттон». Ситуация была кошмарная: превышение бюджета — 25 миллионов, сценария — нет, на роль гангстера определён Ричард Гир, а играть — отказывается. И через месяц я должен был начать съёмки!».

Эванс понимал, что ему потребуются деньги и обратился к Лэйни Джейкобе, знойной блондинке лет 30-ти, кокаиновой дилерше средней руки, которая представила его Рою Радину, страдающему ожирением и нечистому на руку промоутеру из Нью-Йорка. На общую беду Джейкобе и Радин не сошлись в том, какая роль в деле будет у Джейкобе. А по пути в ресторан «Ла Скала», где они должны были встретиться, Радин исчез. Через несколько недель дело об исчезновении переквалифицировали в убийство — в каньоне к северу от Лос-Анджелеса обнаружили тело Радина. Подозрение пало на Эванса. Оперативники из отдела убийств Управления полиции Лос-Анджелеса просидели в его кабинете четыре часа, проводя тщательный опрос, прежде чем покинули офис с экземплярами подписанного лично Эвансом сценария «Китайского квартала».

Тем временем, Коппола пригласил на 10 дней романиста Уильяма Кеннеди, чтобы тот привёл в порядок сценарий. Время от времени его мании всё-таки пробивали плотную завесу литиевых солей и приводили окружающих в замешательство. Проезжая как-то в Нью-Йорке мимо Крайслер-билдинг, он заметил Сильберту: «Хотел бы я здесь офис устроить! Да нет, возьму и куплю целиком!». В другой раз он начудил на просмотре только что восстановленного шедевра Абеля Ганса «Наполеон» 1927 года [185], который Фрэнсис выпускал в прокат с логотипом «Калейдоскопа». В момент, когда герой превращался в трех, занимая собой всю панораму широкого экрана, режиссёр воскликнул, обращаясь к сидящему рядом: