Вадим Суханов - Тайны веков. Сборник.

• Название: Тайны веков. Сборник.
• Автор: Вадим Суханов
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1977

Загадочные исчезновения кораблей и необычайные, забытые ныне изобретения, тайны древних усыпальниц и попытки расшифровать сигналы из космоса — много странного, волнующего воображение сохранила история. Журнал «Техника — молодежи» из номера в номер публикует материалы об этом под рубрикой «Антология таинственных случаев». Наиболее интересные из них включены в сборник.

Художник Р. Авотин

---

Лет десять назад в Советском Союзе доктором физико-математических наук Н. С. Кардашевым и другими были разработаны предварительные критерии искусственности космических радиосигналов. Позже выяснилось, что под эти критерии подходит радиоизлучение множества загадочных объектов — квазаров, пульсаров, так называемых «источников мистериума». Означает ли это, что открыты внеземные цивилизации, что космос густо населен, или просто предложенные критерии искусственности оказались слишком слабыми и под них попали объекты вполне естественной природы? Большинство астрономов склоняется к последнему объяснению.

Ныне в проблеме внеземных цивилизаций принят при изучении космических радиосигналов принцип «презумпции естественности». Смысл его в том, что поначалу всякий вновь открытый загадочный источник космического радиоизлучения считается естественным (каким бы удивительным он ни был!), и лишь затем ищут (если «естественные» объяснения не годятся) доказательства искусственности.

С другой стороны, гипотеза об инопланетных зондах, засланных в солнечную систему, вовсе не должна отвергаться с порога. Мы не знаем ни количества внеземных цивилизаций, ни тем более уровня их технического развития. При такой неопределенной ситуации все возможно, и космос может таить в себе величайшие для нас неожиданности. В качестве примера упомянем гипотезу Н. С. Кардашева об «особых точках» в нашей вселенной, которые открывают проход в иные пространственно-временные миры. Роль таких «проходов» могли бы выполнять, например, знаменитые «черные дыры». Может быть, в «тех» мирах есть разумные обитатели, проникающие и в нашу вселенную, а некоторые из них интересуются и нами?

Не спешите сказать ни да, ни нет. Проблема внеземного разума несравнимо сложнее, чем это казалось десяток лет назад. И если сейчас мы воздерживаемся от категорических выводов, то это означает, что мы, земляне, просто повзрослели, отошли от примитивного антропоморфизма и начинаем наконец по-настоящему понимать, как сложна та проблема, решить которую предстоит земному разуму.

В. ЩЕРБАКОВ, кандидат технических наук

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ПАРАДОКС

«Парадокс Штермера» привлекал и привлекает внимание специалистов: делаются все новые попытки объяснить его вмешательством «маленьких зеленых человечков» — обитателей иной звездной системы. Вот почему особое внимание должно быть обращено на более естественное объяснение явления. А если это не удастся, тогда можно привлечь и гипотезу о «зеленых человечках».

Когда в самом начале века удалось впервые передать радиограмму через Атлантику, нашлись скептики, утверждавшие, что это простая случайность, что регулярная передача радиоволн вдоль поверхности Земли невозможна. Что ж, для этого были основания: ведь многие физики того времени считали, что свет и радиоволны должны обладать абсолютно идентичными свойствами. Истина стала раскрываться позднее. Всего через шесть месяцев после успешного сеанса радиосвязи через Атлантический океан Оливер Хэвисайд высказал свою точку зрения на строение атмосферы: «Возможно существование хорошо проводящего слоя в верхней атмосфере. Если это так, то радиоволны будут задерживаться им в большей или меньшей степени. Тогда будет происходить отражение с одной стороны — от моря, с другой — от верхних слоев атмосферы».

Таким образом, получалось, что длинные волны могли огибать поверхность земного шара из-за дифракции, а более короткие — из-за отражения от слоя Хэвисайда. Существование такого слоя было доказано прямыми экспериментами Эплтона и Барнета в 1925 году. Отражение происходило примерно на высоте 100 километров. Исследователи наблюдали интерференционные максимумы и минимумы (биения) прямой и отраженной волн. Помимо слоя Хэвисайда, были открыты и другие «горизонты» ионосферы: оказалось, что она похожа на слоеный пирог, причем степень ионизации зависела от солнечной активности, Интенсивность солнечного света постоянна, однако в ультрафиолетовой области спектра Солнца является звездной переменной. Именно ультрафиолетовые лучи «ответственны» за состояние ионосферных слоев.

Подобные факты могут служить основой для объяснения результатов К. Штермера. Во всяком случае, пренебречь ими не представляется возможным.

Короткие волны, которые как раз и использовались в опытах К. Штермера, имеют наибольшее значение для связи на огромных расстояниях, сравнимых с размерами земного шара. Они сравнительно слабо поглощаются ионосферными слоями, зато отражаются достаточно хорошо, одним, а иногда и двумя слоями. (Нелишним будет упомянуть и о замираниях коротковолновых сигналов, которые раньше объясняли неисправностями приемника. Американский физик Деллинджер сопоставил позднее их с солнечными вспышками — именно в них-то и была скрыта причина. Замирания возникают только днем, в пределах освещенного полушария, в иной день их можно насчитать до пяти-десяти. При продолжительности в несколько минут и даже в несколько десятков минут они довольно часто «делают погоду» на линиях радиосвязи,)

Теперь пора, пожалуй, рассказать подробнее об опытах Карла Фредерика Штермера, члена Норвежской академии наук и литературы в Осло, иностранного члена Парижской академии наук и Лондонского королевского общества, почетного члена Академии наук СССР (с 1934 года). Исследования К. Штермера снискали заслуженное уважение своей глубиной и оригинальностью. Этот замечательный норвежский ученый разработал стройную теорию полярных сияний, предложил методы расчета траекторий эаряженных частиц в магнитном поле Земли, которые обогатили не только науку о Земле, но и физику и математику.

Однажды (это случилось в декабре 1927 года) сосед К. Штермера, инженер и радиолюбитель Иорген Халльс рассказал ученому о мощном эхе, свидетелем которого ему довелось быть. По его словам, через несколько секунд после сигналов коротковолновой станции в Эндховене (Голландия) слышались сильные отголоски. «Как только я узнал об этом замечательном явлении, — писал позднее К. Штермер, — мне пришла мысль, что волны беспроволочного телеграфа могли быть отражены теми токами и поверхностями электронов, на которые мысль моя была направлена в годы с 1904-го по 1907-й при теоретическом исследовании северных сияний».

В декабре 1927 года К. Штермер договорился с Эндховеном о сеансах радиопередачи. Первые опыты начались в январе. Прием вели две станции: в Форнебо и Бигде. Обе станции располагались близ Осло. Станция в Бигде — это станция уже знакомого нам инженера Халльса. Радиопередатчик в Эндховене посылал сигналы через каждые пять секунд. Оки регистрировались с помощью осциллографа. Очень ясно фиксировались импульсы Эндховена. Тогда же было обнаружено и несколько других сигналов, «которые могли вызываться атмосферными пертурбациями или же эхом». Во время опытов Иорген Халльс часто звонил по телефону К. Штермеру, чтобы сообщить о своих наблюдениях. Он слышал гораздо больше запаздывающих сигналов, чем отмечала станция в Форнебо. Это, по всей видимости, объясняется тем, что у него был очень чувствительный радиоприемник (Халльс вел прием сигналов на громкоговоритель).

Летом того же года состоялась встреча К. Штермера с Ван дер Полем, работавшим в Эндховене. Они договорились посылать стандартные телеграфные посылки (три импульса, три тире). Период повторения таких тройных посылок составлял 20 секунд. От осциллографа решено было отказаться (немаловажную роль в этом решении сыграл успешный опыт Халльса).

11 октября в 15 часов 30 минут К. Штермер услышал отчетливое эхо. Через несколько минут позвонил Халльс, и Штермер немедленно направился к нему. Громкоговоритель Халльса отчетливо воспроизводил эхо»

«Как правило, каждый сигнал давал один отголосок, а иногда даже несколько, — писал К. Штермер в своей книге «Проблема полярных сияний». — Обычно отголосок, подобно сигналу, также имел три тире, иногда, однако, они сливались, случалось также, что отголосок затягивался в более длительный звук, чем сигнал. Высота звука была та же, что и сигнала».

Именно здесь, в квартире Халльса в Бигде, ученый записал промежутки времени между сигналами и отголосками: это и были те самые серии К. Штермера, которые впоследствии неоднократно публиковались в самых разных газетах и журналах. А вот свидетельство ученого: «Отмеченные мной периоды времени не имеют притязания на точность, поскольку я не был достаточно подготовлен, но они дают, по крайней мере, качественное представление о данном явлении. По словам Халльса, он до моего прихода наблюдал несколько отголосков через 3 секунды».

В этих свидетельствах норвежского ученого особенно важными представляются упоминания о «размывании» сигналов (следствие их долгого путешествия в ионизированной среде) и о приеме Халльсом других отголосков, не зарегистрированных К. Штермером (знаменитые серии К. Штермера, оказывается, неполны).