Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ

• Название: БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ
• Автор: Лорел Гамильтон
• Жанр: Фэнтези

В восьмой книге Мерри Джентри расследует убийства фейри в Лос-Анджелесе, вместе со своими телохранителями и полицией. Пришло время, чтобы проснуться и осознать, что зло не знает границ, и что никто не живет вечно — даже если они магические существа!

---

перед человеческим судом?

— Ты имеешь в виду, что я должна послать тебя позаботиться о них

по-старому? — Теперь была моя очередь изучать его лицо.

Он кивнул.

— Думаю, они должны предстать перед судом.

— Почему? — Спросил он.

Я не пыталась сказать ему, что это было правильно. Он видел, что я

убивала людей из мести. И было слишком поздно прятаться теперь за

принцип неприкосновенности жизни.

— Мы в изгнании в человеческом мире и мы должны приспособиться к их

законам.

— Было бы легче убить их, и сэкономить деньги налогоплательщиков.

Я улыбнулась и покачала головой.

— Да, в финансовом плане это было бы выгодно, но я не мэр и не управляю

бюджетом.

— А если бы ты им была, то мы бы убили их?

— Нет, — сказала я.

— Потому что теперь мы играем по человеческим правилам, — сказал он.

— Да.

— Мы не сможем играть по этим правилам все время, Мерри.

— Скорее всего да, но сегодня будем.

— Это приказ, моя принцесса?

— Если ты нуждаешься в приказе, то да, — сказала я.

Он задумался, потом кивнул.

— Нужно время, чтобы привыкнуть к этому.

— К чему?

— Что я больше не приношу смерть, и что ты заинтересована в правосудии.

— Убийца все еще уйти от ответственности из-за формальностей, — сказала я.

— Здесь закон на самом деле не так справедлив, и убийца может

воспользоваться букой закона, если у него хороший адвокат.

— Если убийцы смогут уйти от ответственности, то какие будут

приказания?

— Здесь правосудие медленно двигается. Так что у нас есть месяцы или

годы, Дойл.

— Уточни позицию, Мередит. — Он снова стал изучать мое лицо.

Я всмотрелась в его глаза позади темных стекол очков, и сказала

правду.

— Он, или они, или проведут оставшуюся часть своих жизней в тюрьме или

умрут.

— От моей руки? — Спросил он.

Я пожала плечами и отвела взгляд.

— От чьей-то. — Я прошла мимо него, чтобы коснуться двери. Он схватил

мою руку и заставил меня оглянуться на него.

— Ты сделала бы это сама?

— Мой отец учил меня никогда не заставлять делать других то, что я сама

не могу сделать.

— Твоя тетя, Королева Воздуха и Темноты, захотела бы собственноручно

покрыть свои белые руки их кровью.

— Она — садистка. Я бы просто убила их.

Он поднял мои руки и мягко поцеловал их.

— Я предпочел бы, чтобы твои руки приносили что-то более нежное, чем

смерть. Оставь это мне.

— Почему?

— Я думаю, что если замараешься в крови, то это может изменить наших

детей.

— Ты в это веришь? — Спросила я.

Он кивнул.

— Убийство меняет многие вещи.

— Я приложу все усилия, чтобы не убить кого-нибудь, пока я беременна.

Он поцеловал меня в лоб и затем склонился к моим губам.

— Это — все, о чем прошу.

— Ты ведь знаешь, все, что происходит с матерью во время беременности, на

самом деле не влияет на детей, правильно?

— Не смеши, — сказал он, выпрямляясь во весь свой рост, но продолжая

удерживать мои руки. Я не знаю, сказала бы я ему, что он суеверен, но нас

прервал стук в дверь. Ее открыл Холод.

— Здесь полицейские. — Сказал он.

Сладкая Горечь снова начала кричать:

— Полиция не может помочь! Полиция не может защитить нас от магии!

Дойл и я одновременно вздохнули, поглядели друг на друга и

улыбнулись. Его улыбка была легкой, слегка затрагивающей уголки его

губ, но выходя из дверей, мы улыбались. Наши улыбки погасли, когда

Холод повернулся и сказал:

— Сладкая Горечь, не вреди офицерам.

Мы вышли, чтобы помочь ему удержать крошечную фею от нападения

на ” больших, плохих полицейских“.

Глава 6

Это были не ” большие, плохие полицейские“. Это были большие, плохие

офицеры, одним из которых была женщина, и они оба были в

действительности неплохими, но Сладкую Горечь это не успокоит.

Женщине-полицейскому не нравился Фё Дэрриг. Думаю, что если бы вы

не проводили свою жизнь в окружении людей, которые выглядят

похожими на мальчиков-моделей с обложки GQ, он заслуживает немного

опасения. Проблема состояла в том, что Фё Дэрригу нравилось, что она его

боялась. Он следил за истеричной Сладкой Горечью, но и медленно

придвинуться поближе к светловолосой женщине в отглаженной

униформе. Ее волосы были собраны в тугой ” конский хвостик“. Все, что

могло блестеть на ее форме — блестело. Ее партнер был немного старше, и

менее враждебный и лощеный. Держу пари, что она была новенькой.

Новобранцы сначала всё принимают близко к сердцу.

Роберт попросил, чтобы Эрик помог в баре Элис. Думаю, он на всякий

случай отослал своего человеческого возлюбленного подальше от

Сладкой Горечи, если она снова потеряет контроль над своей силой. Если

бы она ударила Эрика так, как ударила Роберта и Дойла, скорее всего, это

было бы для него очень болезненно. Лучше окружить истеричную фею

людьми, которые были более устойчивыми к ее силе, нежели чистая

человеческая кровь.

Сладкая Горечь сидела на журнальном столике, продолжая

всхлипывать. Она истощила себя истерикой, ударом энергии и криком,

все это дорого ей стоило. Для крошечных фей было слишком опасно

настолько исчерпать свою энергию — они могли истаять. Это было

особенно опасно за пределами волшебной страны. Чем больше металла и

техники вокруг фейри, тем больше это могло повлиять на них. Как такая

крошка попала в Лос-Анджелес? Почему она была сослана или она просто

следовала за своими цветами по всей стране как насекомое, которое она

напоминала? Некоторые цветочные феи были очень преданы своим

растениям, особенно если они были определенными видами. Они были

похожи на любого фанатика: чем уже фокус твоего интереса, тем больше

уделяешь ему внимания.

Роберт занял один из мягких кожаных стульев, освободив нам кушетку.

Кушетка подходила для роста человека, что-то посреди между моим

ростом или ростом Роберта, и ростом среднего человеческого работника. А

это значит, что она вполне подходила мне, но была неудобна Дойлу или

Холоду, хотя они и не собирались присаживаться, то есть это не имело