Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ

• Название: БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ
• Автор: Лорел Гамильтон
• Жанр: Фэнтези

В восьмой книге Мерри Джентри расследует убийства фейри в Лос-Анджелесе, вместе со своими телохранителями и полицией. Пришло время, чтобы проснуться и осознать, что зло не знает границ, и что никто не живет вечно — даже если они магические существа!

---

удерживая руку Холода. — Ты не предлагаешь проверить нашу теорию на

случайном фейри?

— Нет, но если честно, у меня нет другого способа проверки.

Я подумала и затем покачала головой.

— У меня тоже.

— Тогда, что нам нужно сделать? — Спросил Холод.

— Мы предупредим фей-крошек, а затем пойдем на пляж.

— Я думал, наш выходной закончился, — сказал Дойл.

— Когда ты не в силах ничего изменить, то просто продолжаешь свой день.

Кроме того, все ждут нас на пляже. Мы можем поговорить об этой

проблеме там так же, как и дома. Почему бы не позволить некоторым из

нас наслаждаться песком и водой, в то время как остальные обсуждают

убийство бессмертных?

— Очень практично, — сказал Дойл.

Я кивнула.

— Мы заедем в чайный магазин Фэеля по пути к пляжу.

— Фэель не по пути к пляжу, — заметил Дойл.

— Нет, но если мы обмолвимся там о феях-крошках, то новости разлетятся.

— Мы могли бы все рассказать Гилде, Крестной матери фей, — сказал Холод.

— Нет, она могла бы придержать эту информацию себе, а потом обвинить

меня в том, что я не предупредила фей-крошек, потому что слишком много

о себе думаю.

— Ты действительно думаешь, что она ненавидит тебя больше, чем она

любит своих людей? — Спросил Холод.

— Она правила среди изгнанников фейри в Лос-Анджелесе. Низшие фейри

обращались к ней, чтобы уладить споры. Теперь они приходят ко мне.

— Не все, — сказал Холод.

— Нет, но достаточно, чтобы она думала, что я пытаюсь отобрать у нее

бизнес.

— Нам не нужен ее бизнес, даже часть, легального или нелегального, — сказал

Дойл.

— Когда-то она была человеком, Дойл. Это делает ее небезопасной.

— Ее сила не дает ей чувствовать себя человеком, — сказал Холод и

вздрогнул.

Я изучила его лицо.

— Тебе она не нравится.

— А тебе?

— Нет. — Сказала я, покачав головой.

— Всегда что-то искривляется в умах и телах людей, которых коснулась

дикая магия волшебной страны, — сказал Дойл.

— Она получила возможность исполнить свое желание, — сказала я, — и она

пожелала стать Крестной для фей, потому что не понимала, что у нас не

существует такого.

— Она превратила себя во власть, с которой будут считаться в этом городе,

— сказал Дойл.

— Ты проверял ее, не так ли?

— Она открыто угрожала тебе, если ты продолжишь пытаться

переманивать ее людей. Я изучал крепость потенциального врага.

— И? — Спросила я.

— Она должна нас бояться, — сказал он, и его голос был похож на тот, когда

он был только оружием, а не человеком для меня.

— Мы зайдем к Фэелю, а потом обсудим, что делать с Крестной. Если мы

скажем ей, а она никого не предупредит, то мы сможем сказать, что ее

больше заботит ревность ко мне, чем ее собственные люди.

— Хитро, — сказал Дойл.

— Безжалостно, — сказал Холод.

— Это было бы безжалостно, если бы я не предупредила фей-крошек по

другим каналам. Я не буду рисковать жизнями других ради дурацкой

игры во власть.

— Для нее это не дурацкая игра, Мередит, — сказал Дойл. — Это вся власть,

которую она когда-либо имела, или когда-либо будет иметь. Люди делают

ужасные вещи, чтобы удержать полученную власть.

— Она действительно опасна для нас?

— В прямом нападении нет, но если она будет действовать хитростью и

обманом, тогда ее поддержат те, кто был лоялен к ней и ненавидит сидхе.

— Тогда нужно следить за ними.

— Мы уже следим, — сказал он.

— Ты шпионишь за людьми, не говоря мне? — Спросила я.

— Конечно, — сказал он.

— Разве ты не должен был сначала это обсудить со мной?

— Почему?

Я посмотрела на Холода.

— Ты можешь объяснить ему, почему я должна знать о подобных вещах?

— Я думаю, что он рассматривает тебя как многих членов королевской

семьи, которых нужно оберегать, — сказал Холод.

— Что это значит? — Спросила я.

— Вероятный конфликт между монархами, — сказал он.

— Ты воспринимаешь Гилду как такого же монарха? — Спросила я.

— Она видит себя таковой, — сказал Дойл. — Всегда лучше позволить мелким

королям носить свои короны, пока нам не нужна корона и голова, на

которой она надета.

— Сейчас двадцать первый век, Дойл. Ты не можешь управлять нашей

жизнью, словно это десятый век.

— Я видел твои программы новостей и читал книги по современным

правительствам, Мерри. Эти вещи не так уж изменились. Они стали

только более засекреченными.

Я хотела спросить его, как он узнал об этом. Я хотела спросить его, знал

ли правительственные тайны, которые заставили бы меня сомневаться в

нашем правительстве, и в своей стране. Но я не стала спрашивать. С одной

стороны, я не была уверена, что он сказал бы мне правду, если бы был

уверен, что это расстроит меня. С другой стороны, массового убийства

было вполне достаточно для одного дня. Я отправила Холода звонить

домой, предупредить наших фей-крошек держаться ближе к дому, и

опасаться незнакомцев, потому что единственное, в чем я была уверена,

что этим убийцей не был один из нас. Кроме того, у меня не было других

идей. Я смогу поволноваться по поводу шпионов и правительства в

другой день, когда перед моими глазами больше не будет возникать

картина убийства фей-крошек.

Глава 3

Мы ехали в магазин чая Фэеля. И Дойл был прав — магазин был не по

дороге к пляжу, где нас все ждут. Он размещался в той части города,

который когда-то был черным кварталом, но который по решению

муниципалитета заселили яппи, постепенно там стали селиться и

фейри, привнося в это место волшебство. Тогда оно стало

достопримечательностью и местом для тусовок подростков и студентов

колледжей. Молодёжь всегда тянулась к фейри. Поэтому в течение многих

столетий люди старались скрыть от нас своих детей, чтобы мы не

забирали самых лучших, ярких и творческих из них. Нам нравятся

художники.

Дойл, как обычно, мертвой хваткой вцепился в дверь и приборную

панель. Он всегда так ездил на переднем сидении. Холод боялся

автомобиля и лос-анджелесского движения меньше, но Дойл настоял,