Маргарет Ларкин - Шесть дней Яд-Мордехая

• Название: Шесть дней Яд-Мордехая
• Автор: Маргарет Ларкин
• Жанр: История

---

Он знал, что "пиат" является эффективным оружием лишь тогда, когда необходимо пробивать броню, однако он надеялся, что грохот подействует на египтян устрашающе. Как он и ожидал, снаряд зарылся в песок и не взорвался. Люди бросились вперед, стреляя и кидая гранаты. Когда они достигли окопа, Пинек заметил египтянина, целившегося из винтовки в Алекса, глядевшего в другую сторону. "Ложись!" - крикнул он, схватил товарища за ногу и повалил его на землю. Кто-то другой застрелил египтянина. Он был единственным вражеским солдатом, оказавшимся на виду - остальные, по-видимому, притаились в зигзагообразном изгибе траншеи. Бросая гранаты, люди осторожно стали спускаться вниз по траншее. Ответного огня не было. Продвигаясь вперед, они увидели трупы еще двух египетских солдат. Огонь, который велся из курятника, был точным и уничтожающим, он не позволил врагу подбросить подкрепление в этот крайне важный пункт. Девять или десять египтян погибло у подножья траншей.

Теперь, когда пост опять оказался в руках защитников, Алекс вернулся в штаб. Однако люди, которых он оставил на посту, не ликовали по поводу своей победы. Им и в голову не приходило, что энергия и отвага, проявленные в этой контратаке, являли собою наивысшую точку сражения. Они считали, что достигнутый успех является временным. Вражеские танки стояли совсем рядом, за проволочной оградой. Не было сомнения, что египтяне продолжат наступление, выдвинув вперед танки, перед которыми кибуцу не устоять. Защитники подсчитали свои боеприпасы. Почти все было израсходовано при контратаке. Горсть патронов и несколько ручных гранат - все, что у них осталось для защиты поста.

Трое мужчин стояли, сгрудившись в углу траншеи, у самой вершины холма. Они настолько отчаялись и пали духом, что пренебрегли постоянно повторяемым приказом о необходимости рассредоточиться в окопах. Вдруг они услышали скрежет двинувшегося танка и увидели облако дыма над взорванным проволочным заграждением. За день до этого или даже час тому назад они, вероятно, среагировали бы по-другому.

"Они прорвались! Они прорвались!" - закричал Рафаэль.

"Что будет с женщинами?"

Жестокость арабов по отношению к еврейским женщинам была горьким общеизвестным фактом. Один из мужчин истерически зарыдал.

"Они не будут обращаться с нами как с военнопленными, особенно после этого сражения, - сказал Менахем. - Все кончится такой же резней, как в Кфар Этционе".

"Лучше покончить с этим самим", - воскликнул Пинек и вырвал предохранитель из гранаты, которую крепко держал в руке.

Трое мужчин бросились друг к другу, крепко обнялись и поцеловались. Скорбью были переполнены их сердца. Это был конец - всем юношеским мечтам, всему тяжелому труду, тому пути, который они прошли вместе.

"Подожди! Подожди! - крикнул Менахем. - Они не атакуют. Они вытаскивают другой танк. Еще нет, Пинек! Где предохранитель, где же предохранитель?"

Пинек мог отбросить гранату подальше, но раз им суждено было жить, граната становилась драгоценностью. Менахем стал лихорадочно рыться в песке и нашел предохранитель.

"Поставь обратно! Поставь обратно! Мы еще не можем умирать!"

Пинек вставил предохранитель в гранату. Смеясь и плача, эти трое мужчин снова обняли друг друга, но сейчас это было объятие возвратившихся к жизни.

Наконец, поднявшаяся вдруг пыль осела на землю. Стрельба затихла. Сквозь рассеявшийся дым они увидели, что египтяне соединили оба танка цепью и выводят их через прореху в ограде.

Египетские пулеметчики, наступавшие на пост 2, повернули и ушли за Белую Горку. Танки, угрожавшие посту, также отступили. Залман и Мориц выбрались из турецкой позиции, откуда они вели пулеметный огонь. Как только они переползли открытую местность и свалились в траншею, снаряд разорвался прямо в позиции. "Жаль, конечно, но ты немного опоздал! - воскликнул Мориц. - Все могло быть кончено, но ты немного опоздал". И он растянулся во весь свой рост на дне окопа. "Я так устал, что почти жалею, что он не пришел вовремя", - пробормотал он.

"Мы были на волоске, - сказал Залман, потрясенный этим случайным спасением. - Нам просто посчастливилось". Все эти долгие напряженные часы после полудня он удивлялся, что на посту было так мало жертв - несмотря на яростный обстрел. Мужчина, отказавшийся идти на турецкую позицию, получил поверхностное ранение, прячась в "безопасной" траншее. Другой сломал ногу; в соседнем окопе им занималась Хавива. Другие ранения были незначительны. А у Залмана не было даже царапины.

Никто не знал, сколько жизней было потеряно в этой дикой, хаотической битве. Люди разбрелись в поисках убитых. Надо было вырыть еще одну могилу. Место для нее подобрали рядом с разрушенным убежищем, где были погребены все, что погибли в первые два дня. Измученные люди принялись за работу, по очереди копая могилу.

С поста 1 сюда принесли Моше Калмана. Моше не верил, что он выйдет живым из этой битвы. Еще с той ночи, когда он с Яэль собирали детей в дорогу, он старался подготовить ее к своей смерти. В наследство он оставил ей свое доверие. "Ты сумеешь вынести это бремя".

Принесли молодого пальмахника, который был убит на посту 1. Несколько лет он считался "неизвестным" среди погибших в Яд-Мордехае. Но позже его имя было установлено по спискам Пальмаха. Его звали Перец Рабинов. Больше ничего не известно о нем, лишь то, что он прибыл в страну за несколько недель до своей гибели.

Ничего не было известно и о Марке Шнайдере, другом парне из Пальмаха, никто не знал даже, как он погиб. Сейчас в кибуце имеется его фотография, она любовно выставлена вместе с другими. Возможно, она была сделана по случаю окончания школы. Это единственная фотография в коллекции с изображением юноши в галстуке и с застегнутым воротничком.

Никто не помнит, когда Овадия Коэн покинул пост 2 после неудачи с "пиатом". Его тело было найдено возле курятников. Прибыв с отрядом Пальмаха, он заявил, торжествуя: "Я не сказал матери, что еду в Негев. Она думает, что я в Тель-Авиве. Она бы не пустила меня, если бы знала".

Когда Шимон пришел в штаб звать Алекса к "пиату", молодой Дов спрыгнул с нар: "Я пойду, я умею стрелять из "пиата!"

"Нет, нет! - воскликнула медсестра. - Ты ранен. Ты не можешь идти".

Но Дов, несмотря на ранение в голову, все-таки выскочил из убежища. До передовой он не дошел; он был убит по дороге к эвкалиптовой роще. Через два дня после его смерти Пальмах получил приказ о его демобилизации. Так как ему было всего шестнадцать лет, мать добилась, чтобы его уволили. Никто не претендовал на револьвер, который он нашел среди убитых египтян и который доставил ему столько радости.

Принесли Герцла. Его брови были сдвинуты вместе, и сейчас, как и при жизни, его впечатлительное лицо казалось слегка нахмуренным. У него было множество проблем, надежд и крушений. Он был одним из главных руководителей Гашомер Гацаир, и его эмиграция все время откладывалась. Потом началась война. Он бежал в Вильну и продолжал там свою деятельность. Он уже собирался вместе с Мирьям и Хаськой эмигрировать, когда у него украли документы. Он отступил вместе с Красной Армией, работал в колхозе в России, а после войны организовал нелегальную иммиграцию из Италии. У него осталось мало времени, чтобы отдать всю свою энергию и любовь кибуцу.

Последним принесли Ариэля Меллера. Командир санитарной команды Лейб Дорфман не мог заставить себя подойти к его телу. Они родились в одном маленьком польском местечке; были друзьями с самого детства. Лейб не мог примириться с тем, что Ариэль мертв. Но наконец, когда санитары подобрали всех убитых с поля боя, он послал их за растерзанным телом Ариэля.

Залман, стоявший в братской могиле, принял тело. Сначала он не узнал Ариэля, настолько смерть изменила его лицо. Предсмертные муки исказили его. Затем Залман увидел знакомые ручные часы, такие же, как у него самого. Оба они носили эти часы еще с итальянской кампании. Воспоминания об Ариэле нахлынули на него: стремление Ариэля стать шофером в Еврейской Бригаде, чтобы не застрять в Африке; веселость Ариэля во время солдатских отпусков, которые они проводили вместе; тоска по кибуцу, по женам и по общим друзьям, которую они делили вместе. Они вернулись из армии всего лишь два года назад. Все говорили, что Ариэль спас кибуц своей героической смертью, но Залман, который помогал забрасывать землей могилу, думал только о том, что он потерял лучшего друга. Он заплакал.

Кибуц уже потерял двадцать три защитника. Сорок человек было ранено. Более трети всей имеющейся мужской силы была выведена из строя, а часть оставшихся пала духом от изнеможения и страха. Как быть дальше? Алекс продиктовал последнее отчаянное сообщение. Фаня и Рая передали его при помощи своего игрушечного фонаря.

"Наши силы иссякли. Боеприпасы кончились. Дайте разрешение отпустить оставшихся в живых".

9

ОТСТУПЛЕНИЕ

Около десяти часов вечера в штаб ворвался посыльный с известием, что из Нир-Ама передают световые сигналы. Фаня и Рахель побежали на холм за убежищем, чтобы принять эти сигналы. Все в штабе обрадовались, когда сообщение было расшифровано. Пальмах посылал людей и бронированные грузовики для эвакуации раненых. Машины должны были прибыть в течение часа.