Маргарет Ларкин - Шесть дней Яд-Мордехая

• Название: Шесть дней Яд-Мордехая
• Автор: Маргарет Ларкин
• Жанр: История

---

Но очутившиеся дома пионеры настолько были переполнены радостью и благодарностью, что бросились обнимать и целовать этих незнакомых солдат. В память о египетской оккупации солдаты вручили им египетский флаг, который раньше развевался на водонапорной башне.

Беженцы, предупрежденные о том, что опасно ходить по поселению из-за оставленных мин, решили провести эту ночь в своей столовой. Войдя туда, они увидели доску объявлений, висящую на старом месте. К ней был прикреплен лист бумаги, грязный и рваный. Это был бюллетень новостей. "Ассамблея Объединенных Наций обсудила вторжение в Палестину, и президент Трумэн сказал, что Соединенные Штаты сделают все возможное, чтобы избежать кровопролития", говорилось в первой заметке. Это был последний бюллетень, приготовленный Яаковом Яхаломом - Яаковом, которого они потеряли во время отступления.

Рано утром люди пошли взглянуть на свои комнаты. Их нельзя было узнать. Остались только стены и разрушенные крыши. Мебель, картины, все личное имущество - исчезли. Люди не жалели потерянной одежды и мебели; через год или два кибуц обеспечит их всем этим. Пройдет еще много времени, пока они снова смогут приобрести радиоприемники, однако обходились же они без них и раньше! Но по своим альбомам с фотографиями они горевали. При рождении каждого ребенка кибуц дарил родителям альбом. Хотя всего лишь несколько семей имели фотоаппараты, тем не менее всем удалось запечатлеть своих детей по мере их роста. Все альбомы пропали. Вместе с ними пропали и фотографии времен их халуцианства в Польше. Пропали портреты родителей, братьев и сестер, оставшихся в Польше, о которых они не знали ничего с самого начала нацистского нашествия. Только один альбом был возвращен его владельцу. Он был найден позже в казармах среди вещей египетского солдата, в захваченной Беер-Шеве. Таким образом стало ясно, что эти семейные реликвии были взяты как сувениры.

К вечеру прибыло больше людей. Они привезли с собой флаг кибуца и целые охапки цветов. Из Тель-Авива приехали Исраэль Галили, "отец Пальмаха", старый друг кибуца, и Абраам Гарцфельд, всеми уважаемый вождь сельскохозяйственных поселений. Он привез с собой вино, чтобы отпраздновать возвращение. Залман, секретарь кибуца, собрал всех членов вместе. Они уселись на голой земле, которую раньше покрывала зеленая трава. Галили повторил те же слова, которые он сказал Алексу в ночь после отступления.

"Ваше сражение дало всему югу шесть драгоценных дней для укрепления, для организации, для обеспечения дополнительным оружием, - сказал он. - Египтяне узнали здесь доблесть и упорство еврейского бойца. Они поняли, сколькими жизнями им придется заплатить и сколько материальных потерь им придется понести, если они пойдут дальше. Наш народ очень многим обязан Яд-Мордехаю. Это сражение всегда будут помнить, как помнят сражение при Тель-Хай - как величавый эпизод истории нашей обороны". Гарцфельд, со свойственным ему оптимизмом и добродушным юмором, заговорил о тех делах, о которых члены кибуца спорили месяцами. "Повернитесь лицом к будущему, - сказал он, - решите тут же и сейчас же, что вы победите эту разруху, что вы вернетесь и построите все опять. Выпьем за это - лехаим!" - и он сделал первый глоток. Бутылки вина шли по кругу; подростки, участвовавшие в сражении, пили за свое будущее; пионеры, повидавшие столько смертей, пили "за жизнь"; даже доктор Геллер, изменив своим строгим правилам, присоединился к этому тосту.

Со смешанным чувством печали и надежды все пошли после собрания к братской могиле. За месяцы своего изгнания беженцы очень часто думали о том, не обнаружили ли египтяне могил и не осквернили ли их. Но они оказались нетронутыми. Кусок железной крыши торчал под углом над покинутым убежищем, где были похоронены первые погибшие. Египтяне сочли это место подходящим для выбрасывания мусора. Они не обнаружили, что лежало в земле.

Люди клали цветы на могилы своих старых друзей, вспоминая, какими они были при жизни. И немало слез было пролито. Они возвращались мыслями к страшному напряжению и опасностям сражения, в котором они могли погибнуть вместо тех, кто был погребен в этой земле. Позже, когда кибуц был уже восстановлен, они решили похоронить каждого в отдельности, чтобы дети и они сами могли почтить каждого бойца, отдавшего свою жизнь в этом сражении. Тела погибших были перенесены на вершину холма, против водонапорной башни. Около извилистой тропинки двадцать три простых камня обозначили могилы; и еще три были уложены отдельно в память о тех, кто пропали при отступлении. Большинство общин хоронят своих умерших в стороне, эти же покоятся в самом сердце поселения. Ребенок может незаметно уйти во время игр, чтобы посидеть у могилы отца. Вдовы приходят сюда часто. Старые друзья взбираются на холм, проходя мимо. И каждой весной, когда израильские школьники посещают исторические места, сотни их стоят у этих могил и слушают историю сражения. И гид указывает на то место под водонапорной башней, где раньше покоился прах погибших. Те, что остались в живых, отметили это место смерти символом жизни: двадцать шесть кипарисов, теснящиеся рядом, образуют высокий, зеленый монумент.

11

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Лозунг, брошенный Авраамом Гарцфельдом, не так просто было осуществить. Война все еще продолжалась; никто не знал, каковы будут окончательные результаты и где будут установлены границы. Могло случиться, что они будут включать территории, занятые в результате военных действий, но была возможность и того, что при определении границ будет учитываться и население определенной местности. Территории, не заселенные евреями, могут, по справедливости, быть отданы арабам. Таким образом, если оставить Яд-Мордехай в запустении, можно было ожидать, что он будет исключен из Еврейского государства, как это было при первоначальном разделе.

Уцелевшие члены кибуца могли оставаться там, где сейчас находились, - в безопасности, в центре страны, - и построить хозяйство на более плодородной земле Али Кассема. Но если они поступят так, выполнят ли они свой долг пионеров? Они пришли в Негев главным образом для того, чтобы освоить новые земли для поселения евреев. Они считали себя ответственными за те поля, которые они отвоевали у пустыни и которые они так упорно защищали. Они не могли сказать:

"Мы уже сделали достаточно, дайте нам теперь пожить в мире."

Никто не сомневался в том, что по возвращении их ждут большие трудности и опасности. Если их риск оправдает себя, новая граница пройдет между ними и Газой. Их кибуц будет пограничным поселением и станет объектом постоянных беспокойств (до какой степени - они еще тогда не могли предвидеть). И в случае еще одного вторжения они опять окажутся на его пути и снова им придется жертвовать жизнью и имуществом. Тем не менее, после долгих и серьезных споров пионеры решили вернуться, надеясь, что опять поселившись в Яд-Мордехае, они смогут требовать, чтобы он был отдан Израилю.

Однако не все согласились с этим решением; в том году двадцать человек покинули кибуц. Хотя они и не признались, что им просто невыносимо возвращаться к руинам, оставшиеся были уверены, что именно это является причиной их ухода. Таким образом, вместе с семнадцатью мужчинами и одной женщиной, которые погибли во время сражения и при отступлении, кибуц потерял примерно треть своей рабочей силы. В настоящее время лишь половину членов кибуца составляют польские пионеры, основавшие его. Остальные являются выходцами из Болгарии и Латинской Америки; многие из последних - родом из Польши.

Сегодня Яд-Мордехай является коммуной, утопающей в зелени и насчитывающей около пятисот человек. У подножия холма, где лежит свалившаяся набок водонапорная башня, бохиния распускает свои белые цветы, а за широкой лужайкой высится кипарисовая роща. Аллеи роз, небольшой бассейн и скамейки под цветущими олеандрами вызывают чувство покоя и мира. Если не считать тех меток, которые пули оставили на некоторых бетонных зданиях, все следы разрушения, оставшиеся после битвы, уже полностью стерты. Хозяйство кибуца, возведенное за эти четырнадцать лет, оценивается в полтора миллиона долларов. В эту сумму не входит сама земля, которую кибуц арендует. Хозяйство стало в три раза больше, чем прежде.

Как это случилось по всему Израилю, земли, оставленные арабами, были взяты Еврейским Национальным Фондом и сданы в аренду еврейским фермерам. Все хозяйство полностью механизировано; кибуц имеет 60 сельскохозяйственных машин, а недостающие он нанимает во время сезона в местном кооперативе. Двести пятьдесят акров засажены хлопком. Кроме того, здесь выращиваются зерновые культуры, овощи и различные фрукты. Имеется стадо в двести голов мясного скота и сто коров. Восемь тысяч белых леггорнов заняли место тех, которые были истреблены. В ульях собираются от двадцати до тридцати тонн меда в год, а выращиваемые пчелы-матки экспортируются в европейские страны.