Сергей Соболев - Оперативный захват

• Название: Оперативный захват
• Автор: Сергей Соболев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24743-1

Сегодня вы преуспевающий человек, а завтра – просто строчка в списке их жертв. Подпольная организация молодых революционеров разворачивает в Москве террористическую деятельность, направленную против новой элиты. С помощью подобных радикальных мер они пытаются физически истребить «избранных». Однако выясняется, что таинственные влиятельные круги используют гнев террористов в своих корыстных интересах. После неожиданной смерти главаря группировки вооруженные безжалостные молодчики выходят из-под контроля. Антитеррористическая опергруппа ФСБ располагает считанными часами для того, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу.

---

Но в какой-то момент он стал вести себя… странно. Его как будто подменили: он, казалось, на все махнул рукой, мол, правды при наших порядках все равно не найдешь. Мало того, Юрий стал уговаривать ее не «лезть не в свое дело». И даже проговорился, что из-за ее принципиальности и настойчивости он не получит вообще никакой компенсации – а ему, как поняла Тереза, через посредника предложили какую-то кругленькую сумму…

Потом случилось то, чего она никак не ожидала от этого всегда, казалось бы, дружески, воистину по-родственному настроенному к ней мужчины. Он, действуя через какие-то свои связи и знакомства, очень оперативно переписал на себя – едва ли не раньше, чем это положено по законным срокам – квартиру на Обручева (по праву наследства), а затем и выписал ее с этой жилплощади.

Таким образом, Вера Ильина потеряла не только сестру и племянника, но и разом лишилась своей части доставшейся им с сестрой от дяди квартиры в Черемушках, а также столичной прописки…

Херсонская улица в том месте, где она вышла из маршрутки, изгибается дугой; почти посреди этой дуги находится возведенный всего пару лет назад 25-этажный монолит, форма, которого, кстати, тоже закруглена, так что башня прекрасно вписывается в геометрию самой магистрали.

Тереза посмотрела на наручные часики – половина девятого утра. Она не знала распорядка работы Черемушкинской прокуратуры в эти праздничные дни – возможно, ее сотрудники, как и большинство граждан России, отпущены на новогодние каникулы. Точно также она была не в курсе планов прокурора Белогорова и даже допускала, что этот господин может вообще находиться не в Москве, а в любом другом месте. Тем не менее, ничто из этих соображений не могло ее остановить. Если чего-то не хотеть или не желать изо всех сил, то ничего и не добьешься из того, что задумал. Всегда найдутся какие-то отговорки; особенно легко бывает уговорить самое себя. Вот как сегодня: у нее имелись кое-какие причины, чтобы отложить поездку в Черемушки, чтобы попытать счастья в какой-нибудь другой день. Но она все ж таки – собралась и поехала.

Фасад башни окрашен в свежий кирпичный «колер», удачно сочетающийся с белыми и темными вставками оконных рам и балконов. Тереза, одетая в свою единственную зимнюю вещицу, в шубку, с сумочкой на правом плече, обогнула башню – здесь имелся как проезд для транспорта, так и пешеходные дорожки. Она туго повязала голову платком, затем неспешно пересекла по диагонали двор, который был почти сплошь уставлен разнокалиберными иномарками. Прокурорский «опель» стоит едва ли не ближе остальных машин к парадному – она эту уже знакомую ей машину выхватила взглядом в первую очередь…

Впереди стояли пятиэтажки; Тереза, достигнув торца ближней из них, остановилась и повернулась лицом к «башне», до которой отсюда, с этого места, насчитывается не более сорока шагов.

Ее взгляд отсчитал шесть этажей, смахивающих на полоски многослойного сэндвича. В двух окнах сквозь полуоткрытые жалюзи сочится свет. В широком, трехчастном окне спустя всего несколько секунд свет погас. А вскоре, и минуты не прошло, затемнилось и другое окно, то, что поуже – по ее предположению там находилась кухня.

У прокурора Белогорова – так выходило из ее собственных расчетов – как минимум четырехкомнатная квартира. А то и пятикомнатная, учитывая, что квартиры здесь смотрят своими новенькими стеклопакетами и застекленными лоджиями на обе стороны, на магистраль и во двор. Она была не в курсе, женат ли господин прокурор и есть ли у него дети. Ее снабдили лишь его домашним адресом, который наверняка имеется в различных базах данных. В том числе и в тех, что продаются из-под полы на столичных рынках. И если бы ее не обманул один человек, к которому она еще в октябре обратилась с просьбой купить для нее «подходящий инструмент», то бишь пистолет, то вполне возможно, Тереза «пробила» бы этот адрес еще раньше. И уже воплотила бы в жизнь то, на что она готова сейчас пойти…

Сложно объяснить как-то все то, что происходило с ней в эти минуты. Ее как будто в спину что-то толкнуло… Она была ровно посреди двора, медленно идя по той дорожке, что пересекает пространство между домами по диагонали… Как вдруг из парадного вышел коренастый, крепко сбитый мужчина, одетый в темную утепленную куртку и в пыжиковую шапку.

Тереза стащила перчатку с правой руки, механически зажав ее в левой. Потянулась рукой к сумке, свисающей с плеча. Невольно замедлив шаг, нащупала пальцами защелку. Открыла ее и запустила руку в сумку; ее глаза при этом неотрывно глядели на вышедшего только что из парадного мужчину…

Белогоров – а это был он – щелкнул «брелоком»; серебристый «опель» тут же приветственно «угукнул» и подмигнул фарами…

Пальцы Терезы нащупала холодную ребристую рукоять. Она не спешила вытаскивать руку с ПМ из сумки. Так и шла, невольно замедляя шаг, к «опелю», с правой рукой, опущенной в свисающую с плеча сумку…

Она вспомнила инструкцию, которой ей следовало придерживаться.

«Снять с предохранителя… взвести… Прицелиться в грудь или в голову… Стрелять, пока не клацнет затвор…»

Она рассчитывала, что прокурор направится к машине. И, может быть, даже успеет сесть в салон – тогда придется стрелять через стекло… Но он почему-то остался у двери. Мало того, он эту тяжелую металлическую дверь – она только сейчас заметила – держал приоткрытой, как будто кого-то дожидался…

Да, так и есть… В дверях парадного сначала показался подросток, парень лет тринадцати или четырнадцати. А следом Тереза увидела, как во двор вышла женщина, одетая в длинную, с серебристым отливом «стриженную» шубу – она держала за руку девочку лет пяти-шести, у которой шубка была точно такого же окраса, как и у мамы. Причем ребенок, похоже, был не в восторге от предстоящей поездки, куда б они не собирались сейчас ехать…

– Па! – крикнул подросток, у которого на плече болтался рюкзачок. – Я «переднее» забил… окей?

Тереза уже почти сошлась с ними, как услышала женский голос.

– Валя, ну наругай хоть ты Верку… капризничает!

Она вытащила руку из сумочки. Когда прошла мимо этой компании, отчетливо пахнуло парфюмом, мужским и женским. Пока не свернула за угол башни, ощущала позвонком, затылком устремленный ей вослед чужой взгляд… но, скорее всего, это ей лишь примерещилось.

В адрес на Вилиса Лациса Тереза добиралась, можно сказать, на «автопилоте». Однокомнатную квартиру, где она живет с сентября, лишь номинально можно назвать домом, поскольку она снимает эту жилплощадь. Ну а своего собственного жилья, после того, как продала квартиру в Воронеже, доставшуюся еще от родителей, у нее теперь – нет.

От метро шла пешком, дворами. Вот, наконец, пятиэтажка, на первом этаже которой, в крайнем от дороги подъезде, находится ее временное пристанище. Она увидела возле парадного мужчину в дешевой китайской куртке и вязаной шапочке – тот стоял спиной к ней. И только когда он обернулся, она признала в нем «однокамерника», которого сама привезла из Одинцово в Москву и даже впустила в свое временное обиталище.

– А… это вы, – почти равнодушно сказала она. – Как самочувствие?

– Спасибо… м-много лучше.

Некоторое время они стояли молча; между ними, казалось бы, нет ничего общего, так что и говорить особо – не о чем. Куртку, шапочку и ботинки, которые сейчас были на н е м, Тереза купила на вещевом рынке еще позавчера. Но «он» – про себя она так и называла этого странного мужчину – почти не разговаривал с ней. Да и вообще, с того вечера, как она привезла его к себе на съемную квартиру, «он» вряд ли произнес больше десятка слов; все это время молча лежал на диване, отвернувшись к стене или глядя в потолок.

Собственно, Тереза знала о нем сейчас ровно столько же, что и трое суток назад, когда она повстречала этого несчастного возле одинцовской райбольницы. В первый вечер она искупала его в ванной – ей не занимать опыта по уходу за больными людьми. Мужчина попытался было протестовать, мол, сам справлюсь, но этот протест не был услышан. Потом Тереза обработала его синяки и ссадины, а главное, соорудила бедняге «шапку Гиппократа» – классическую повязку, накладываемую в случае получения рваных ушибов и травм головы. Она, конечно, не врач, но и ее знаний хватило на то, чтобы понять – после того, как она сняла наложенную кое-как, явно недобросовестным медиком в травмпункте повязку и осмотрела побритую там наспех, буквально выстриженную клочками голову– что рана, полученная этим гражданином, несмотря на повреждение кожного покрова на теменной части черепа, все же не опасна для его жизни. Конечно, в таких случаях любой диагноз может оказаться ложным: пострадавшего надо было бы осмотреть спецам, да и через томограф его не худо бы проверить… Но, когда Тереза уже собралась было позвонить в «скорую», «он» попросил ее этого не делать.

– Я вас не узнала… в этих «обновках», – сказала она. – Ну как, головная боль прошла?