Юлия Латынина - Разбор полетов

• Название: Разбор полетов
• Автор: Юлия Латынина
• Жанр: Боевик
• Год: 2000 г.

«Разбор полетов» — это панорама перевернутой российской экономики, в которой правительственное агентство выступает в роли заказчика преступления, а московский авторитет — в роли современного Робина Гуда.

---

Мальчик опустил глаза.

— Шило… он был очень неуравновешенным человеком. В последнее время.

— Я его видел позавчера. Он совершенно слетел с катушек. Не думаю, что из воров кто-то усомнится, что Шило мог вытащить волыну и шмальнуть в постового ни с того ни с сего. Это-то меня и пугает. Если бы эти товарищи втерли очки только посторонней публике: знаешь, это бывает, когда задерживают вора и кладут ему в карман дурь, а все смеются, потому что этот человек сроду ничего крепче кефира не употреблял… А здесь вся история сработана с запасом прочности. Очень бы хотелось перетолковать со сценаристом. И очень бы не хотелось оказаться персонажем новой постановки… Сазан помолчал.

— Так ты можешь объяснить мне, что у вас происходит? Потому что, извини, не бывает так, что людей мочат, а почему — неизвестно. В Америке, может, и бывает. А в России нет.

— Я не все знаю, Валерий Игоревич. Но есть такая штука — «Петра-АВИА».

— Ну?

— Понимаете, треть стоимости полета — это топливо. А топливозаправочный комплекс — это монополист.

— Что значит монополист?

— Ну вы же не будете самолет по бензозаправкам возить? На каждом аэродроме есть ТЗК. И он есть в единственном экземпляре. Второго ТЗК аэродрому просто не надо, особенно если он маленький.

— Ну?

— А поскольку заправка — это монополия, ее должно регулировать государство.

— В лице Службы транспортного контроля?

— Да. И вот они подумали и написали постановление, что, в целях оптимизации цены на топливо, улучшения расчетов, повышения качества обслуживания пассажиров и прочая и прочая, все ТЗК передаются новому акционерному обществу «Петра-АВИА».

— А кому принадлежит «Петра-АВИА»?

— Ну, сейчас оно государственное. А через годик, глядишь, приватизируется.

— А возглавляет кто?

— Сын Васючица. Замглавы СТК. Вот такую они кормушку себе придумали. Сазан помолчал.

— Ты понимаешь, Миш, что все ТЗК России контролируются… моими коллегами? И если этот ваш комитет по варке борща вздумал захавать треть денег за авиаперевозки, так он не для себя старается. Это же все-таки не ФСБ, рылом они не вышли наезжать на воров в законе. То есть кто-то стоит за их спиной и заказывает музыку.

Миша пожал плечами.

— Не знаю, — пробормотал он, — я так не слышал, чтобы там был кто-то, кроме чиновников.

— И много им заправок передали?

— По всей России — кое-кто передал. Вон, Кагасов передал, в Еремеевке.

— Это которого вместо твоего отца прочат?

— Да. В Ярославле передали, в Осетии. А из московских аэропортов мы первые, потому что самые маленькие. Если нас съесть, то можно потом и на Внуково наехать, и на Шереметьево…

Сазан внезапно вспомнил надпись: «Петра-АВИА» в конце коридора, вышколенного охранника и евроремонт.

— И какие у вас на сегодняшний день отношения с «Петрой»?

— Отец подписал с ними контракт. Сазан даже подскочил.

— Отдал емкости в аренду за десять тысяч рублей. В год.

— За сколько?

— За десять тысяч рублей. Новыми.

— Недорого.

— Как заставили.

— И какого хрена им еще надо?

— Там в контракте было оговорено, что другие поставщики тоже имеют право хранить свое топливо в их емкостях. Ну, Шило и хранил.

— Ага! То есть топливо было их, а вы покупали у Шила?

— У Шила дешевле. Над ними вся Москва смеялась.

Сазан про себя подумал, что даже будь у Шила топливо вдвое дороже, аэропорт все равно бы покупал топливо у своей «крыши», а не у чужих дядей.

— То есть отец твой попал. Либо собственная «крыша» замочит, либо чиновники снимут.

— Да.

Сазан подумал. В общем-то ситуация прояснялась. Контроль над авиационным углеводородом было дело довольно прибыльное, а главное — перспективное. Мочить Ивкина за право продавать несколько десятков тонн керосина затрапезному аэропорту Рыкове, возможно, и не стоило. Но если рассматривать завоевание Рыкова как первый этап перед завоеванием, скажем, Шереметьева, то все вставало на свои места. И меры, принятые по отношению к Ивкину и к Шилу, должны были отбить охоту к сопротивлению у будущих жертв, отнюдь не склонных подставлять правую щеку, когда по левой влепят из гранатомета.

Следовало думать, что за инициативой СТК стоит кто-то большой: либо крупный авторитет, либо нефтяная компания. Последнее было даже куда вероятней. Авторитету снюхаться с правительственной службой все же труднее, чем бизнесмену в законе. А вот нефтяная компания таким образом может вполне затеять передел рынка и пролезть сквозь рукава топливозаправочных комплексов на территории, доселе контролируемые соперниками.

Оставалось только выяснить, каким именно образом нефтяная компания нашла общий язык с устроителями международной выставки авиационной техники, вертолетчиками и остановившим Шило военным патрулем. И почему высокопрофессиональные товарищи, вооруженные полуоболочечными пулями, стреляли с точностью пьяного зенитчика, садящего из допотопной «Двины» по новейшему «Фантому».

Да, все сходилось. Плохо было одно: Сазану-то никакого контроля над третью российского авиабизнеса не светило. Ввязавшись в драку против неопознанного нефтяного гиганта с огромными надводными и подводными полномочиями, в случае проигрыша он терял жизнь. А в случае выигрыша получал разбитое корыто с двумя поросшими травкой взлетно-посадочными полосами. К тому же выигрыш был крайне сомнителен.

— Ладно, Миша, — сказал Валерий, подымаясь, — поехали домой.

— Вы поможете папе?

— А куда же я теперь денусь? — с искренним сожалением сказал бандит.

***

Отправив домой детей. Сазан подозвал к себе своего зама Муху и дал ему четкие инструкции на завтра.

— Слушай сюда, — сказал Нестеренко. — Первое — узнаешь все о солдатах из этого наряда, который остановил Шило. Как зовут, где оттягиваются и какого цвета у них подштанники. Второе — когда все успокоится, пошлешь ребят к тому дому, где завалили Шило, и всех свидетелей штурма подробно опросишь.

Третье — этот чиновник, Воронков, по дороге к которому должны были расстрелять Ивкина, — о нем чего-то выяснили?

— Ничего особенного. Дачный участок у него по Ярославскому шоссе, довольно скромный, получил еще в семидесятых. Недавно купил квартиру в Медведкове, квартира двухкомнатная, живет с матерью и падчерицей. Денег немного, чтоб купить жилье, продал тачку. Сазан кивнул. Сказанное подтверждало его первое впечатление от Воронкова: обыкновенный чиновник, клюет, где может, на зарплату в сто долларов в месяц квартиры не купишь, даже в Богом забытом Медведкове, однако по рангу большой кусок ему не полагается, иначе не стал бы продавать машины…

— Глаз с него не спускайте, — велел Сазан, — по полной программе. И четвертое — первый зам Ивкина, Алексей Глуза. Они вместе были у Воронкова. Мне нужно на него полное досье.

— Только на него?

— На всех остальных замов тоже.

***

Сазан не стал уезжать из больницы. Тратить полночи на дорогу было глупо, а уезжать с места боевых действий — опасно. Ему отыскали какую-то свободную палату, и бандит, не раздеваясь, лег на жесткую сетку, прикрытую одним дырявым матрасом. Ребята Сазана пошли отыскать для шефа хоть простыню, но простыни не оказалось — больница была бедная, белья не было, и первое, что сделала нянечка, когда ее отыскал Муха, — без стеснения совести попросила бандюков отремонтировать засорившийся унитаз. Муха так опешил, что чуть не выполнил просьбу.

Спустя полчаса в дверь палаты заскреблись. Сазан спустил ствол с предохранителя и открыл дверь — но это был только Миша Ивкин с огромным мешком за спиной.

— Вот, — сказал Миша, — из дома белье взял. А то в больнице своего нет.

Сазан сунул ствол обратно за пояс.

— Отец твой налогов не платит, вот и нет белья, — сказал он.

Из огромного мешка были извлечены две пышные подушки, две простыни и украшенный синими розами пододеяльник. Засим последовал еще один пододеяльник, на этот раз белый с желтыми полосами.

— Э-э! Ты что делаешь? — запротестовал Сазан, когда увидел, что Миша, кое-как управляясь одной рукой, застилает вторую кровать, у окна.

— Я тоже сплю здесь, — ответил Ивкин. — Отец здесь, и я здесь.

Спустя пять минут свет в палате опять потух. Пододеяльник с розами шуршал и приятно пах свежим бельем. В раскрытое окно палаты был виден кусочек аэродрома и взлетная полоса, обозначенная загадочными красными огоньками. Снизу доносились мужские голоса и женский смех — пацаны Сазана обхаживали молодую санитарочку.

— Как у твоего отца отношения с городским начальством? — спросил Сазан.

— Хорошие. У нас ресторан есть — видели, наверное, рядом с аэровокзалом?

Сазан вспомнил теремок-новостройку справа от небольшого здания вокзала.

— Они там частенько ужинают — и мэр города, и прокурор.