Инга Берристер - Мстительница

• Название: Мстительница
• Автор: Инга Берристер
• Жанр: Современные любовные романы

Жаждой праведной мести долгие годы живет молодая очаровательная женщина Пеппер Майденес, безжалостно растоптанная когда-то циничным насильником, но сумевшая подняться и выстоять. Она получила прекрасное образование, открыла собственную фирму, завоевала ведущие позиции в бизнесе, а параллельно собрала компрометирующие материалы на своего обидчика и его помощников. Осталось наказать негодяев, и справедливость, наконец, восторжествует...

Однако у мести есть и оборотная, разрушительная сторона. Пеппер поначалу даже не догадывается, что ходит по краю и неосторожный шаг грозит гибелью. И если бы не адвокат Майлс Френч, один из тех, кому она собирается отомстить, если бы не его любовь к ней...

Да, только любви под силу одолеть подстерегающее героиню романа зло.

---

Несколько лет надежд и горьких разочарований оставили след в их душах, но сильнее это сказалось на Джулии. Она поставила все на искусственное оплодотворение и, когда ничего не получилось, впала в стойкую депрессию.

Правда, в последнее время Джулия как будто начала выходить из нее и даже улыбнулась, подавая Алексу письма.

— Есть письмо из агентства. К нам скоро приедет социальный работник посмотреть, подходим ли мы в родители.

Остановившись возле его кресла, она еще раз пробежала глазами письмо. Солнечный луч упал на светлую прядку волос, закрывшую ей лоб. Алекс убрал ее. Джулия покорила его с первого взгляда. Он все еще любил ее, поэтому несчастье Джулии было его несчастьем. Алекс отдал бы все на свете, чтобы у них появился ребенок, о котором она так отчаянно мечтала.

— Ммм... А это что? — спросила она, забирая у него кремовый конверт.

Алекс вернул его себе и удивленно поднял брови, прочитав название фирмы-отправителя.

—«Майденес Менеджмент» занимается спортивными звездами и спортивным оборудованием, которое эти звезды рекламируют. Серьезная компания.

— А ты им зачем понадобился?

— Понятия не имею... Возможно, они задумали какое-то соревнование и хотят, чтобы мы участвовали.

Алекс распечатал конверт, прочитал письмо и отдал его Джулии.

— Ничего не понятно.

— Мне тоже.

— Ты пойдешь к ним?

— Почему бы и нет? Всегда полезно лишний раз разрекламировать себя, хотя все будет зависеть от цены. Позвоню им в понедельник и все узнаю...

Алекс потянулся и засмеялся, заглянув в глаза жены. Они всегда отлично ладили в постели, правда, в последние годы секс не доставлял им большого удовольствия, так как они должны были подчиняться определенным правилам в надежде на зачатие.

— Я думала, ты собираешься поиграть в гольф.

— И поиграю, только, скорее всего, не в гольф, — поддразнил он жену, увертываясь от газеты, которой она собиралась шутливо стукнуть его, и обнял ее.

Алексу и без детей было совсем неплохо, но он знал, что Джулия ни перед чем не остановится, особенно теперь, когда они уже так много пережили.

А если им не позволят усыновить младенца? Алекс вздрогнул и посмотрел на жену. Она очень похудела за последнее время, лицо покрылось тоненькими морщинками. Слишком много надежд Джулия возлагала на эту последнюю пробирку... Они оба возлагали... И он боялся, как бы с ней чего не случилось...

До чего же она тоненькая и хрупкая, все косточки можно пересчитать... И Алекса затопила волна нежности к жене. Он поцеловал ее в шею и попросил неожиданно хриплым голосом:

— Пойдем, а?

Взявшись за руки, они поднялись по лестнице, и Джулия молила Бога, чтобы он ничего не заметил. После последней неудачи она совсем потеряла интерес к сексу. И замужество, и секс имели для нее смысл только, если вели к рождению детей, а безнадежность, внушенная ей медиками, лишила секс радости. Она больше не могла ощущать то немыслимое наслаждение, которое ей дарила близость с Алексом в прежние времена, ибо тогда каждое их соитие заканчивалось неудержимым оргазмом, облагороженным тем, что в нем могло быть начало новой жизни.

Прошли годы, наслаждение несколько поблекло, однако Джулии все еще нравилось заниматься сексом, и она любила чувствовать Алекса внутри себя. А теперь... Все бессмысленно. Сколько бы они ни соединялись, ребенка все равно не будет.

В спальне Алекс обнял Джулию, и она закрыла глаза, чтобы он не мог прочитать в них равнодушие и апатию.

Симон Геррис, член парламента от консерваторов Селвика, что на границе между Англией и Уэльсом, получил свое письмо тоже в субботу утром, но незадолго до одиннадцати.

Накануне он провел встречу с избранными и могущественными консерваторами, интересы которых лоббировал, и спать лег только в три часа ночи, так что к завтраку в своем доме на Честер-сквер вышел необычно поздно. Следуя заведенному порядку, он, сев за стол, первым делом взялся за почту.

Дворецкий заранее принес ее и оставил на серебряном подносе. Почему-то кремовый конверт, присланный «Майденес Менеджмент», первым привлек его внимание.

Как политик Симон Геррис обязан был знать все компании и институты, которые, не очень это разглашая, поддерживали консервативную партию, и он тотчас вспомнил, как в конце прошлого финансового года от «Майденес» пришел чек на очень солидную сумму.

Парламентарии-консерваторы, в основном, представляли собой продукт платной системы образования в Англии и потому всегда предпочитали говорить меньше, а не больше, чем нужно. Такова британская традиция, начало которой, по-видимому, положил Дрейк, одновременно игравший в шары и наблюдавший приближение испанской Армады. Солидный чек был почти на миллион фунтов.

И все равно Симон не сразу вскрыл конверт. Несколько минут он внимательно разглядывал его. Осторожность — едва ли не главное качество политика, ведь и в этой сфере, как в других, за все и всегда приходится платить.

Неожиданное письмо внушало ему опасения именно своей неожиданностью, так как он принадлежал к тем людям, жизнь которых протекает по раз и навсегда заведенному порядку, любое нарушение которого ввергает их в растерянность.

В свои тридцать два года он уже считался будущим лидером партии тори во всех более или менее значительных — с финансовой и политической точек зрения — кружках и кругах. Сам он, хоть и криво усмехался, но не упускал ни единого шанса, играя роль восхищенного и робкого ученика тянувших его наверх политических баронов.

Едва закончив учебу, он уже знал, что его устроит лишь самый высокий пост, однако отлично умел прятать свои амбиции. Откровенность в этом вопросе считается подозрительной и неблагородной в правящих кругах Британии. Но у Симона Герриса было все для достижения цели. Он происходил из аристократической семьи со связями, имевшей корни в северных графствах, его отлично знали в коридорах Вестминстера, где нельзя было стать членом парламента, не имея дополнительный доход. Левое крыло подкармливалось профсоюзами, а правые должны были иметь собственный источник существования. Только благодаря трастам, учрежденным семьей его жены, Симон Геррис мог поддерживать образ жизни, который и не снился многим его коллегам. Помимо дома на Белгрейв-сквер, ему принадлежали тысяча акров отличной плодородной земли и поместье близ Бервика еще елизаветинских времен. Лондонский дом, купленный родственниками жены в качестве свадебного подарка, оценивался в полмиллиона фунтов.

Симон Геррис взялся за «Таймс», решив сначала прочитать передовицу, но кремовый конверт притягивал его взгляд.

Ровно в одиннадцать часов дворецкий открыл дверь, отделявшую кухню от остальной части дома, и внес завтрак — свежий апельсиновый сок из любимых им калифорнийских апельсинов, два кусочка отличного белого хлеба, мед с собственной пасеки, черный кофе, который каждый день, кроме воскресенья, покупали в «Гарродс Фуд Холл». Ему нравилось, что его жизнь упорядочена и каждой мелочи придан едва ли не ритуальный смысл. Когда знакомые обращали на это внимание, Симон говорил, что это результат платного образования.

За своим весом Симон следил так же дотошно, как за всем остальным. Имидж — дело серьезное. Конечно, никому в голову не придет подделываться под сияющих улыбками и слишком элегантных американских коллег, чтобы не разогнать избирателей, но глупо не использовать дарованные природой преимущества, например, шестифутовый рост и атлетическое сложение.

Волосы у него были густые и довольно светлые, правда, на солнце они выгорали, зато кожа обретала здоровый коричневый цвет. Выглядел он истинным аристократом. Женщины любили его и голосовали за него и его программу, мужчины завидовали ему и восхищались его успехами. Пресса писала о нем, как о единственном сексуально обаятельном члене парламента. Симон делал вид, будто ему это не нравится.

Наверное, только его жена знала, какое удовольствие он получал от всего этого и почему!

В данный момент ее не было в Лондоне, так как она навещала свою родню в Бостоне. Жена была из семьи Калвертов и знала свою родословную вплоть до первых переселенцев. Окончив университет в Америке, она приехала на год в Оксфорд и своей бостонской самонадеянностью развеселила Симона так, что он решил позабавиться еще немного и отвез ее в свое поместье, где показал документы, удостоверяющие его происхождение от норманнского герцога Вильгельма.

Элизабет в свой черед пригласила его в Бостон, и он сумел понравиться ее родителям. Отцу Элизабет, совладельцу банка, не понадобилось много времени, чтобы понять — отношение его семьи и Симона к деньгам совершенно одинаковое.

О свадьбе писали все газеты. И не удивительно, ведь на ней присутствовали члены королевской фамилии. Например, крестная мать Симона.