Юлия Латынина - Вейская империя (Том 1-5)

• Название: Вейская империя (Том 1-5)
• Автор: Юлия Латынина
• Жанр: Научная Фантастика

---

Это были тяжелые для Айцара дни, и я был ему тогда еще чужим. Я сказал Айцару, что спасу Снета. Айцар удивился и сказал, что это против всех обычаев - подстроить случайную встречу. А я ответил, что торговать маслом - тоже против всех обычаев, но тем хуже для обычаев, ежели они противоречат здравому смыслу. Айцар удивился, что слышит от желтом монаха оправдание стяжательству, - так это у вас называется, не правда ли?

- И как вы относитесь к Снету?

- Я не очень люблю этого человека, но он мне полностью предан.

Нан вытащил из рукава мятый лист бумаги и протянул его Роджерсу.

- И вы решили через такого преданного человека передать Айцару записку?

Впервые за весь разговор Роджерс растерялся и побледнел:

- Как это к вам попало?

- Ваш преданный Снет потребовал за доставку такую плату, что господин Айцар раздумывал дольше, чем нужно. И могу вас заверить: ежели вы в самом деле думаете, будто Снет ни в чем не признался на допросах у аравана, - то вы очень плохо понимаете, что такое Вея, что такое допросы в управе, и, конечно, что такое господин Снет.

Нан вздохнул.

- Я думаю, мы вполне совпадаем в наших взглядах на открытое общество. Но я боюсь, что мы полностью расходимся во взглядах на революцию, мистер Роджерс.

Роджерс вдруг повеселел.

- Можно доподлинно узнать, в чем вы меня обвиняете, мистер Стрейтон?

Нан заулыбался. Ему надоело говорить то, что говорит собеседник. Он все-таки был Дэвидом Стрейтоном.

- В том, что вы решили распорядиться судьбой Веи так, как вам это казалось нужным. И еще в том, что у вас ни черта не вышло бы. Вам не нравилось, что государь Иршахчан раздал народу имущество в обмен на власть. А что, черт побери, по вашей подсказке делает Айцар? Он тоже раздает имущество! Айцар продает масло по всей ойкумене, что он будет делать в отпавшей провинции? То же, что Иршахчан! Он перестанет вкладывать деньги в машины, он вложит их в народ, армию и полицию! А разве империя смирится с отпадением провинции? Она ее завоюет - раз; уничтожит всякую поросль предпринимательства - два; и, убедившись, что богачи осмеливаются угрожать политическим структурам империи, выведет их под корень - три.

Вы ставите свои эксперименты не в безвоздушном пространстве! "Пышные хлебы" еле терпят существующие порядки, - неужели вы думаете, что они потерпят противный их идеалам переворот, вершись он именем Ира или чьим угодно?

А князь Маанари и горцы? Им только смуты в Харайне не хватало для полного счастья!

А чиновники, что вы будете делать с ними? Давить, как тлю?

Но на кого же вам положиться? Диктатур не бывает без армии или партии, которых у вас нет и которые есть у ваших противников. А установи вы здесь демократию - так она завтра кончится всенародным коммунизмом!

В сущности, Ир - единственный авторитет, на который мог бы опереться ваш предприниматель. Вы обещали, что сын Ира благословит дело Айцара. У меня есть на то доказательства, и я еще должен придумать, как от них избавиться. Сейчас же меня интересует только одно: какие бумаги о вашем заговоре попали в руки судьи, кто - вы или Айцар - решил убить судью, кто из вас двоих спрятал самострел под плитами трапезной, и кто из вас до брался до Ира?

Роджерс засмеялся и повернулся к Келли.

- Я, может, плохо знаю, что творится в управах, а вы, мистер Стрейтон, совсем не знаете, что творится в монастыре.

Нан растерянно посмотрел на Келли. Тот сказал со вздохом.

- Видите ли, Дэвид, Роджерс - не единственный, кто придерживается подобных взглядов на судьбу Веи. Есть еще, например, Джек Рендолл, который и должен был стать сыном Ира. Я знаю, - две недели назад Роджерс как бы в шутку спросил его, что бы Рендолл делал во время бунта. А тот ответил: смотря какой бунт. Если б его возглавил Айцар, то благословил бы. Чтоб иметь покровительство Ира, Роджерсу надо было сидеть как можно тише. Любая уголовщина могла лишь спутать его планы, что и случилось.

Нан усмехнулся.

- Я так понял, что этот разговор месячной давности - ваше единственное алиби?

Что-то в тоне инспектора было до того нехорошее, что Роджерс побледнел.

- Вы мне тут будете рассказывать, - ровным голосом продолжал инспектор, - что человек может отказаться от абсолютной власти только потому, что собеседник за чашечкой кофе обещает ему употребить эту власть надлежащим образом?

Роджерс вдруг вскочил со стула и метнулся к выходу. Спинка стула была тяжелая, резная, и еще на ней висела сумка с образцами пород. Стул стал падать и, падая, поддел витыми ножками плащ Роджерса. Тот потерял равновесие, взмахнул руками и полетел кувырком.

Он еще попытался встать, но тут Нан наступил ногой на желтый его плащ, и в следующее мгновение Роджерс увидел у своего горла узкий и длинный, как лапка кузнечика, меч.

- У меня алиби, - взвизгнул Роджерс.

- Какое?

- За мной следил Барнс! Все время, пока меня не было, за мной следил Барнс!

- А что вы делали ночью в саду?

- Я встречался с Айцаром. У торца крытой дороги. Мы говорили.... Роджерс поперхнулся.

- О заговоре, - докончил Нан.

- Хорошо. О заговоре против вашей поганой империи. Неужели вы думаете, что, если бы у судьи были документы, заговор изобличающие, Айцар бы мне этого не сказал? Я проводил Айцара до самого его дома, а когда повернулся, чтобы идти, увидел в кустах Барнса.

- А потом? Это ведь было еще до похищения Ира?

Роджерс осклабился.

- А потом я решил преподать этому шпиону урок. Я вернулся в келью, взял удочки и пошел в Заводь Белых Зерен. Туда и днем-то нелегко дойти, если не знаешь тропинку наизусть. Этот социалист, - смачно сказал Роджерс, - два раза провалился по горло. А потом сох у азалий под луной и думал, что мне его не видно.

Нан убрал меч.

Роджерс торопливо поднялся с пола, поправил растрепавшийся плащ и с чувством произнес:

- И из-за этой марксисткой шельмы я вот время землетрясения был не у приборов, а у озера!

- А сам Айцар? - нервно спросил Нан. - Вы заставили его забыть, что можно и что нельзя. Разве не мог он сам обратиться к Иру?

- Я встретил Айцара на пороге гостевого дома и там же, через два часа, его и оставил. Мне надо было с ним переговорить, и вовсе не надо было, чтоб он без присмотра бродил по монастырю.

Нан молчал, рассеянно крутя в руках девятиглазую бронзовую черепашку Шушу. Все ее девять водянистых гранатовых глазок поочередно выражали ему сострадание. Забавно. Значит, либерал и социалист с самого начала могли обеспечить друг другу алиби. Предпочли, однако, поступить по принципу: "Пусть во мне торчит иголка, а в нем - шило". В правильной надежде, что столичный инспектор разузнает о противнике что-то излишне гнусное. Интересно, а если бы Барнс провалился не по шею, а глубже - стал бы Роджерс его вытаскивать? Остаются Ллевелин и Меллерт. Что делали эти двое, пока Роджерс выманивал "гнусного марксиста" подальше от часовни.

- У вас есть еще вопросы, господин инспектор? - с расстановкой произнес Роджерс.

- Может быть, еще будут. Во всяком случае вы понимаете, что совершили преступление?

- Какое же?

- Замышляли бунт.

- Однако! И по каким законам вы собираетесь меня судить? По законам Веи я не подлежу суду, а по законам Земли я не совершил преступления, господин столичный инспектор...

Келли запер Роджерса в монастырском погребе и выразил только одно сожаление: что проклятого заговорщика нельзя переслать на Землю электронной почтой. После этого они устроили великий шмон в комнате Роджерса и наконец нашли связку бумаг, отданных Айцаром на храненье желтому монаху. Это были договоры, писанные по известной формуле: "пусть мои люди станут твоими людьми". Еще одна бумага, с сорока подписями, обещала Айцару полную помощь в изустно оговоренном предприятии, при условии, что в Большой Иров День сын Ира прилюдно наденет Айцару свое ожерелье из вишневых косточек.

Келли и Нан заспорили, кому владеть бумагами, и в конце концов чиновник забрал их с собой.

Келли проводил Нана сквозь череду завешенных залов. Широкие проушины дверей выглядели, как крысиные норки в стенах метровой толщины. Согласно тысячелетним канонам, красота здания впрямую зависела от веса камня, пошедшего на его сооружение, и всякому символу отъединенности полагалось иметь двухметровую ширину.

У крысиных норок сидели мраморные коты, обвив хвостами лапки и насторожив уши. Они стерегли, как и века назад, иной мир монастыря, и фотоэлементы придали их глазам новую зоркость.

- А что вы будете делать с показаниями Снета? - спросил Келли.

Нан, улыбаясь, смотрел на дивную вязь стеблей и линий, покрывавшую колонны фасада. Стебли складывались в картины, линии - в буквы; поддакивая друг другу, они называли мир видимостью и уверяли, что в их переплетениях именем Ира запечатлено все бывшее и будущее. Нан глядел на упорядоченное безумие узоров и думал о том, что разрушило планы Роджерса: все могущество случайности или всемогущество Ира?