Джордж Фрейзер - Флэш без козырей

• Название: Флэш без козырей
• Автор: Джордж Фрейзер
• Издательство: Издательство: Вече
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-4958-1

Британский молодец и хитрец сэр Гарри Флэшмен мечтает о политической карьере. Почему бы и не занять тепленькое местечко в Палате общин? Все вокруг убеждают старину Флэши, что там ему самое и место. Но обстоятельства складываются столь паршиво, что нужно спешно покидать Лондон, Англию, да и вообще Европу.

Флэшмена ждут жуткие джунгли Африки, где дикие амазонки готовы ткнуть копьем в бок всякого белого, мечтающего о чернокожих невольницах. Флэшмен-работорговец сам превращается в раба. Чернокожее пекло — это лишь малая толика той кары небесной, что ждет веселого негодника в его очередной схватке за жизнь.

Американский Юг окажется еще менее гостеприимным. Свирепые плантаторы, тайные общества и даже долговязый мистер Линкольн, видящий людей насквозь, — все недовольны Флэшменом, все от него чего-то хотят. Затравленный бедолага меняет личины как перчатки, думая только об одном — выжить любой ценой и вернуться домой, чтобы отомстить.

---

Так что добраться до удобного парламентского кресла представлялось мне делом довольно простым, особенно если денежки Моррисона мне в этом помогут.

Все это подтолкнуло меня к мысли, что я просто обязан перемолвиться с моим тестем словечком по вопросу исключительной политической важности.

— По крайней мере, две тысячи в год, — сказал я.

— Пять сотен и ни пенни больше, — отрезал он.

— Черт побери, мне же нужно содержать семью на достойном уровне, — заметил я, — у Элспет запросы недешевые.

— За этим я прослежу отдельно, — проблеял он, как и раньше всегда это делал.

Этот хитрый ублюдок не оставлял мне шанса даже контролировать расходы моей жены — сам он в этом разбирался лучше.

— Тогда — тысяча. Боже милостивый, да одни костюмы обойдутся мне дороже.

— Элспет присмотрит за твоим гардеробом, — утешил он, мерзко хихикая. — Пять сотен, мой упрямый теленочек — это все равно больше, чем ты стоишь.

— Тогда я за это не возьмусь, — говорю, — и дело с концом.

— Ах, так, — тянет он, — вот го-оре-то какое. Ну, тогда я найду другого желающего, а ты, я думаю, останешься прозябать на свое офицерское половинное жалованье.

— Черт с вами, — решился я наконец, — пусть будет семьсот пятьдесят.

И в конце концов я таки получил эту сумму, но только потому, что Элспет сказала своему отцу, что мне нужны эти деньги. Конечно же, одна мысль о том, что я начну политическую карьеру, привела ее в восторг.

— Мы будем давать званые вечера, на которые придут лорд Джон и маркиз Лэнсдаун [III*], — восклицала она, — люди титулованные, вместе со своими леди и…

— Но это же виги, — заметил я, — а мне кажется, что твой папа ожидает, что я стану тори.

— Ну, это неважно, — легко согласилась моя женушка, — тори в целом как люди даже лучше. Ведь герцог Веллингтон сам тоже тори, не так ли?

— Так поговаривают, — заметил я, — но, как ты знаешь, о политических секретах такого рода говорить не принято.

— О, как это все чудесно, — продолжает Элспет, абсолютно не обращая внимания на мои слова, — ты снова станешь знаменитым, Гарри, ведь ты такой умный, ты обязательно добьешься успеха. А я — о, мне нужно будет завести по крайней мере четырех пажей в курточках с блестящими пуговицами и лакея в соответствующей ливрее. — Элспет захлопала в ладоши, ее глаза заискрились, и она закружилась по комнате.

— О, Гарри! Нам понадобится новый дом! А я просто обязана нашить себе новых платьев — о, папочка об этом позаботится, он же такой добрый!

Послушав ее, «добрый папочка», конечно же, сообразил бы, что из него собираются выбить гораздо больше денежек, чем он собирался дать, но лично мне идеи Элспет представлялись великолепными. Она была в прекрасном расположении духа, и я воспользовался случаем, чтобы вновь перейти на штурм ее аппетитного тела. Элспет выглядела столь соблазнительно, что я успел почти наполовину вытащить ее из платья, прежде чем женушка сообразила, что у меня на уме. А когда эта маленькая развратная чер…ка поняла, в чем дело, то продолжала дразнить до тех пор, пока я совсем не обезумел, — и только для того, чтобы вдруг остановить меня уже в тот самый момент, когда я почти на нее вскарабкался, — опять-таки из-за беспокойства о маленьком Гарри Альберте Викторе, ч…т бы его побрал!

— Подумать только, — мечтательно проговорила она, — наш папочка будет большим государственным человеком! — Очевидно, Элспет представляла меня уже членом Кабинета министров. — О Гарри, нам будет чем гордиться!

Все это было здорово, однако пока служило мне слабым утешением: пришлось сдержать мой зверский аппетит и застегнуться. Но будьте уверены, я вполне удовлетворил его в течение последующих двух недель, так как у меня всегда была на примете парочка шлюх с Хаймаркета, и хотя они были лишь бледной копией Элспет, но все же помогли мне вновь окунуться в лондонскую жизнь, с ее регулярными легкими развлечениями. Так что я жил в свое удовольствие, весело проводя время с приятелями в городе, позабыв все прошлые ужасы Йотунберга и банду головорезов Руди Штарнберга, ожидая, пока старый Моррисон начнет двигать вперед мою политическую карьеру.

Конечно же, ему помогала в этом и моя известность, и тот факт, что мой папаша, который к тому времени благополучно ублажал свою белую горячку в тихом сельском уголке, во время он был членом Парламента и добился чертовски отменных результатов в избирательной кампании. Он получил абсолютное большинство голосов после того, как отстегал хлыстом своего соперника накануне голосования и предложил сразиться врукопашную с любым кандидатом, которого виги решатся выставить в округе, включая даже самого Бругама.[8] Конечно же, мой сатрап вложил в это дело больше сил, чем я, хотя его и подкосила Реформа; и пусть мне недостает его пыла, зато я обладаю талантом к выживанию на политической и прочих аренах.

Так или иначе, прошло несколько недель, прежде чем Моррисон объявил, что я должен встретиться с «известными людьми» (как он их называл) и что для этого нам с ним нужно на несколько дней отправиться в Уилтшир, в резиденцию главного тори в округе, среди гостей которого будут несколько крупных политиков. Все это звучало чертовски скучно, и без сомнения так бы и было, если бы не мои лень и тщеславие, которые привели к очередной жуткой гримасе фортуны. А помимо всего прочего, я еще и продулся на дерби.[9]

Итак, мы с Моррисоном оставили Элспет дома, занятую своими берлинками [IV*], и сели на поезд до Бристоля. Мой тесть был самым паршивым компаньоном для путешествий, какого только можно было себе представить, поскольку помимо своего смертельного занудства обладал еще милой привычкой ворчать и придираться ко всему — начиная от чтива в привокзальных киосках, которое он называл «мусором» и заканчивая этим новым обычаем платить чаевые железнодорожным служащим. [V*] Можете мне поверить, как я рад был, когда мы, наконец, добрались до Девайзиса, откуда отправились в Сиэнд, маленькое уютное местечко, где и располагалась цель нашего путешествия — роскошная усадьба под названием Клив-хаус.

Хозяин был именно таким, каким полагается быть друзьям старого Моррисона — среднего возраста банкир — денежный мешок по имени Локк, с длинными вислыми бакенбардами и лицом, напоминающим труп трёхдневной свежести. Он принял нас достаточно тепло, но, насколько я мог судить по виду женщин в скромных чепцах, рассевшихся вокруг на стульях и занятых изучением книг по самосовершенствованию, нас пригласили на какое-то домашнее торжество, что было вовсе не в стиле старины Флэши.

Я-то сам предпочитал охотиться неделями напролет, когда можно пожрать в любое время — и чтоб побольше бренди и песен! — когда парни отливают прямо по углам и не расходятся до рассвета, и чтобы никаких женщин, кроме местных «голозадых наездниц», как их обычно называл старина Джек Миттон.[10] Но, видите ли, к 1848-му все это закончилось, и все, на что можно было рассчитывать — и то, лишь в некоторых домах, — это поиграть в карты до полуночи, после того как леди уйдут отдыхать. Помнится, Спид рассказывал мне, как раз в те времена, что ему довелось гостить в одном доме, где его будили в восемь утра на молитву, а после ланча на десерт предлагали почитать сборник проповедей.

К счастью, Клив-хаус не был столь уж суровым местом, но все-таки атмосфера там так и осталась бы унылой, кабы не присутствие одной девушки, столь явно выделявшейся из общей массы. Я положил на нее глаз с самого начала — блондинка, стройная, как ива, на ходу эдак покачивает бедрами и смотрит такими всезнающими глазами. Странное дело, я впервые встретил ее в Кливе и потом потерял из виду на целых шесть лет, до тех пор, пока случайно не обнаружил ее под Балаклавой, занятой приготовлением завтрака для пикета шотландских горцев из полка Кэмпбелла, в тот самый день, когда Кардиган пустился в свою знаменитую атаку. Ее звали Фанни Локк. [VI*] Она была младшей сестрой нашего хозяина, чертовски симпатичная восемнадцатилетняя девчонка с формами зрелой матроны. Как и многие девушки, чье тело по развитию значительно опережало свой возраст, она толком не знала, что с ним делать, так что я мог дать ей кучу полезных советов. Как только я увидел Фанни спускающейся по лестнице в Кливе, так сразу на нее и запал. Можете быть уверены, я быстро разузнал что к чему, и, когда понял, что она — приветливая малышка и к тому же заядлая наездница, то придумал подходящий план и пригласил покататься верхом на следующий день. Во время прогулки она могла бы показать мне местные сельские достопримечательности (я-то, понятное дело, больше всего думал о густой и высокой траве, где можно было бы удобно прилечь вдвоем).

Между тем первый вечер в Кливе прошел столь же весело, как служба в методистской церкви. Конечно, все сборища тори похожи одно на другое, но Локку удалось собрать просто необычайную коллекцию педантов и всезнаек, каких только можно себе вообразить. Я, конечно, не имею в виду Бентинка, потому что в нем было хоть немного живости характера, и он знал про сферы влияния больше кого бы то ни было из людей, которых мне доводилось встречать. Но он притащил с собой этого самоуверенного сияющего коротышку Д’Израэли, которого я просто не переваривал. Он вел себя с большим пафосом, пытаясь изобразить молодого идеалиста, хотя на самом деле ему больше подошло бы грязное Средневековье — с его «локоном страсти» на лбу и фантастическим жилетом он более всего напоминал сутенера из Пенджаба. Поговаривали, что его «пришествие» в Вестминстер затянулось настолько, что его опередил даже один одноногий ирландский пэр, страдающий подагрой. Тем не менее, как известно, это «пришествие» в конце концов состоялось, и если бы я мог предсказывать будущее, то смею утверждать, что постарался бы польстить ему еще больше. [VII*]