Джимми Баффетт - Соленый клочок суши

• Название: Соленый клочок суши
• Автор: Джимми Баффетт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-20069-X

Спасаясь от гнева хозяйки пуделиного ранчо, чей массажный стол он метнул в венецианское окно, ковбой из Вайоминга Талли Марс и его верный конь Мистер Твен оказываются на Карибах. Но по его следам идут охотники за головами, нанятые кандидатом в Конгресс, чьи садомазохистские забавы с литовским кинорежиссером едва не попали на страницы газет.

Начинается новая жизнь на соленых клочках суши. Талли Марс успевает подружиться с майянским шаманом, помешанным на цифровой технике, великим кантри-певцом и посланцем бога, совершающим кругосветный вояж на розовом гидроплане, звездой кубинского бейсбола и ветераном Второй мировой войны, который ненавидит Диснейленд. Подцепить на одном пляже девушку неземной красоты и провести с нею ночь, а на другом – столетнюю старуху и провести с нею остаток ее дней, разбиваясь в лепешку ради поисков таинственной «линзы Френеля»…

Впервые на русском языке – роман знаменитого кантри-музыканта Джимми Баффетта «Соленый клочок суши». Теперь под его музыку можно не только танцевать.

---

– Вторая эскадрилья, взлет разрешен, – голос эхом разнесся по дну кратера.

Я не колебался. Я перевел рычаг управления вперед, и мой внутренний двигатель ожил. Я взлетел.

Кто говорит, что человеческим самолетам страшна сила тяжести? В таком месте и при таких обстоятельствах я был уверен, что несколько раз действительно оторвался от земли.

Полеты закончились. Я смотрел вверх на первые звезды ночного неба, взгромоздившиеся на последние оранжевые лучи заходящего солнца – но тут заметил в небе еще кое-что. Оно было ближе и оно двигалось. Толпа на взлетной полосе тоже это заметила. Откуда-то раздались гитарные аккорды, и вскоре все уже смотрели на таинственный объект и пели на безупречном английском языке:

Посадка разрешена, капитан.
Видите свой экипаж?
Стучит ваше сердце, несет ваша скорость —
Ждет вас Дальвадо наш.

Даже мормонский хор «Табернакл» не смог бы спеть лучше. Мелодичные голоса паствы эхом отражались от стен кратера. Объект начал принимать различимые очертания, и я понял, что это был дельтаплан. Пилот выписывал над взлетной полосой размашистые восьмерки. Неожиданно с неба посыпались крошечные парашюты, и все принялись их ловить.

Один прилетел прямо мне в руки. На отшлифованных морем стеклышках, привязанных к парашюту, было написано: «ПОСАДКА РАЗРЕШЕНА, КАПИТАН КИД».

Раздав сувениры, пилот дельтаплана сделал вираж влево и, зайдя с востока, изящно опустился на землю. Едва он коснулся взлетной полосы, пение оборвалось, и толпа разразилась громкими аплодисментами.

Уолтэм подошел ко мне:

– И эти библейские сектанты еще называют нас примитивным архаичным культом. Я купил этот дельтаплан у одного белого в Вилье. Хотел заняться туристическим бизнесом, но быстро упал с небес на землю – простите за каламбур. Я подумал, это слегка разнообразит наше ежегодное торжество. У этих телевизионных проповедников в Америке есть реактивные самолеты, но пастве они их почему-то не демонстрируют. А наш народ может посмотреть на свой самолет. Пилот, кстати, Джо Керосинщик. Хорошо летает, да?

Хорошо летает, – подтвердил я.

Галли, должен тебе сказать, я был воспитан ребенком Марди-Гра. Я поверил в магию карнавала с тех самых пор, как папа сажал меня к себе на шею и я ловил коробочки «Крекер-Джека», которые бросали взрослые, разодетые в пиратов, богов, чертей и героев мультфильмов. Я был экс-иезуитским церковным служкой, в которого треть жизни насильно впихивали католицизмом. Меня научили верить в Иисуса, оживлявшего мертвых и превращающего воду в вино, в этот пикник с хлебами и рыбой (кстати, мое любимое чудо), а еще в воскрешения, вознесения и Страшный Суд. Так что поверить, будто капитан Кид спустился с небес на дельтаплане и бросает подарки на парашютиках, мне не стоило никакого труда. Талли, должен признаться, мне начинала жутко нравиться религия, почитавшая летчиков.

– Ну, мне пора. Надо еще подготовиться к празднику, – сказал Уолтэм. – Увидимся позже на вышке. Беркли отведет вас. Только следите за приливом. Помните, вы – посланец нашего бога.

Его слова внезапно напомнили мне о речи, которую я так и не написал. Что же я должен сказать?

Как и предсказывал Уолтэм, в тот вечер миска кавы подверглась большому испытанию. Жители деревни веселились как летчики-истребители, вернувшиеся с боевого вылета, пели и танцевали всю ночь, а потом были еда и секс. Короче, классная вечеринка получилась. За несколько минут до полуночи, когда я наслаждался празднеством и отплясывал на луау,[136] подошел Беркли и сказал:

– Пора подниматься на вышку.

Маленькая армия Уолтэма стояла на часах у основания вышки, положив бамбуковые пулеметы и минометы на вершины укреплений из мешков с песком. Поднимаясь, я заметил, что уровень шума на вечеринке внизу упал на несколько децибел: генератор остановился, и кутилы направились к взлетной полосе. Все несли факелы – ни дать ни взять огромные светлячки, танцующие на ветру.

Я миновал лабиринт шипящих труб и клапанов и несколько больших напорных баков. На вершине башни я остановился перевести дух и взглянул вниз. Прямоугольник взлетной полосы по-прежнему был очерчен факелами. Вдруг раздался оглушительный голос – я чуть не рухнул с башни. Оказалось, я стоял прямо под динамиком.

– У нас гость. Он привез послание от капитана Кида.

Я подошел к двери в диспетчерский пункт, и толпа внизу заревела. Беркли провел меня внутрь. Я посмотрел на часы: без четырех минут полночь. Диспетчерская купалась в зловещем красном свете.

Уолтэм стоял у винтовой лестницы с фонарем в руках, возвышаясь над шестью своими людьми фута на три. Те стояли на часах перед поддельными экранами радаров. Я заметил, что Уолтэм переоделся. Теперь на нем была белая форма капитана ВМФ. На груди разместились десятки медалей, плечи украшали золотые эполеты, а на боку висела серебряная парадная сабля. Он взглянул на старые армейские часы и улыбнулся. Минутная стрелка вот-вот должна была встретиться с часовой у цифры «12».

– Добро пожаловать на вышку. Пришло время для послания, – сказал он и пошел вверх по лестнице, жестом приказав мне следовать за ним.

Мы оказались в маленькой круглой комнате. На столе стоял настоящий радиопередатчик, а посередине – какой-то очень большой предмет, накрытый брезентом. Мне, правда, было не до восхищения мебелью. Талли, я был панике. Вот я стою здесь, посланец бога без послания. Чтобы прикрыть мою задницу, ни кусты не загорятся, ни море не расступится. Знаешь, мне иногда снится такой сон: я стою на сцене, пою, но что-то не так. На мне нет брюк, или зал пустой, или группа играет не ту музыку.

Сквозь шум в голове до меня донеслись слова Уолтэма:

– Капитан Сингер, я знаю, вы не посланник капитана Кида, и я знаю, что вы не написали речь. На самом деле, послав вас, Парфе просто оказал мне услугу.

Как будто у меня в голове и так бардак не творился. Я был просто в шоке.

– Я не совсем понимаю вас, – пробормотал я.

– Синга, рай, в котором мы жили и которой любили, исчезает на глазах. Все, что мы пытаемся сделать здесь – это как можно дольше придерживаться веры наших предков. Правительство и миссионеры считают нас чокнутыми и стараются нас «модернизировать», но мы были здесь первыми. Я знаю, подобный образ мыслей не особенно помог коренному населению вашей страны, и они боролись сотни лет, пока боги не подсказали им открыть индейские казино. Теперь они копят деньги, чтобы самим решать свою судьбу. Что-то вроде этого хотим для своего народа и мы с Парфе.

Как, Парфе тоже в этом замешан? Если бы мне не предстояло зачитывать божественное послание, то я бы попытался найти какую-то логику в словах Уолтэма, сейчас же я смог только удивленно переспросить:

– Парфе?

Уолтэм хихикнул:

– Он, может, и выглядит как французский пиарщик, но родом он с этого острова – из нашей деревни. Он выбился в свет и уехал отсюда, но поддерживает связь со своей семьей и делает все, что в его силах, чтобы помочь нам выжить. Вот так вы здесь и очутились.

Наконец-то я начал кое-что понимать.

– Когда вы прибыли в Новую Каледонию в этом своем самолете и боги позволили ему спасти вас от властей в аэропорту, он понял, что вы оказались здесь неспроста, и связался со мной. Поскольку до Дня капитана Кида оставалось всего ничего, а народ пал духом, мы решили, что если деревня получит послание от капитана Кида, это пойдет ей на пользу.

Я улыбнулся:

– Значит, вы, два пирата, коварно заманили меня сюда. Но для чего?

– Чтобы показать людям, что боги по-прежнему заботятся о них.

– Получается, вся история о том, что вы знаете что-то о душе маяка, просто вранье?

– Нет, эта часть – правда.

– Тогда, если вы не против, я бы хотел получить доказательства, – заявил я.

– Давайте договоримся так, – перебил Уолтэм. – Вы произнесете речь, которая вселит надежду в мой народ, а я покажу вам то, за чем вы приехали. Но надо торопиться. Уже почти полночь. – Уолтэм протянул мне микрофон.

– Что мне говорить? – спросил я.

– Черт возьми, вы же артист. Что вы обычно делаете, когда забываете текст песни? Я видел такое в Орландо на одном из ваших шоу. Помните, публика спела песню за вас? Подумайте о вашем путешествии сюда, где вы были и что вы видели. Теперь вы знаете, что поставлено на карту. Вот и подумайте о чем-то, что приободрит их, заставит их поверить в будущее.

Я взял микрофон и вышел на мостик, волоча за собой шнур.

– Помните, речь должна быть короткой! – крикнул он из открытой двери.

Я щелкнул переключателем, и слова пришли ко мне. Я поприветствовал их на своем убогом пиджине, поблагодарил за все… и понеслось.

– Друзья, – начал я. – Как сказал Хэнк Уильямс,[137] я увидел свет.

Кто бы знал, что эти слова так скоро окажутся пророческими. Что я говорил потом, я уже не помню. Я просто сделал так, как советовал Уолтэм. Я думал о том, как я сюда попал и как это на меня повлияло. Жители деревни с факелами в руках стояли молча и не шевелились. Только ветер колыхал языки пламени. Не знаю, сколько времени я разглагольствовал, но когда я замолчал, толпа взорвалась возгласами одобрения и начала петь песню Кида.