Артур Кларк - Земная империя

• Название: Земная империя
• Автор: Артур Кларк
• Издательство: ЭКСМО, Домино
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42896-0

"Земная Империя" – о возвращении колонистов Титана на "историческую родину".

---

Естественно, эмоциональной была и интимная жизнь терранки. Правда, Калинди не отличалась неразборчивостью. Как-то она рассказала Дункану, что у нее одновременно никогда не бывало более двух любовников. Он ей поверил. К великому огорчению парня, на Титане у Калинди был только один любовник.

Даже если бы между Макензи и Хелмерами не существовало родства через бабушку Элен, рано или поздно Калинди все равно встретилась бы с Карлом на одном из нескончаемых приемов, концертов и танцевальных вечеров, устраиваемых в честь пассажиров «Ментора». Дункан напрасно корил себя за то, что познакомил их. Просто ему нравилось так думать.

Карлу тогда было двадцать два. Почти на год старше Катили, он заметно уступал ей по части любовного опыта. Своим мускулистым телом он больше напоминал терранца, но двигался намного грациознее, чем уроженцы Титана. Похоже, он владел секретом, как быть сильным без угловатости.

Карл и впрямь олицетворял представителя золотой молодежи своего поколения. Правда, внешне он всячески показывал, что терпеть не может эпитет, которым его наградили в подростковые годы: «Мальчик с волосами цвета солнца». Но Дункан знал: втайне Карл гордился этими словами. Придумать их мог только кто-то из землян; для титанцев Солнце было просто холодной звездочкой. Но все соглашались и говорили, что сравнение очень точное.

Иногда боги, желая развлечься, наделяют мужчину роковым даром красоты. Одной из их жертв был Карл Хелмер.

Только через несколько лет и отчасти благодаря Колину Дункан начал понимать нюансы романа между Калинди и Карлом. Вернувшись на Землю, она ежегодно присылала семье Макензи открытки, поздравляя со Звездным днем. Последняя открытка пришла от нее вскоре после того, как Дункану исполнилось двадцать три.

– До сих пор не знаю, может, я тогда сделал ошибку,- невесело произнес Колин.

Он вертел в руках ее открытку – традиционный прямоугольник из тонкого картона с такими же традиционными словами, написанными за миллиард километров от Титана.

– Тогда мне это казалось хорошей затеей,- добавил средний Макензи.

– Во всяком случае, особых бед твоя затея не принесла,- сказал Дункан.

Колин удивленно поглядел на него.

– Не знаю. Все получилось не так, как я ожидал.

– А чего ты ожидал?

Иметь отца, по сути являющегося твоим братом-близнецом, только на сорок лет старше,- это великое преимущество, но не всегда и не во всем. Колин знал все ошибки Дункана, которые тот еще готовился совершить, поскольку в том же возрасте совершал их сам. От такого отца было невозможно что-либо скрыть, поскольку они оба думали одинаково. В таких ситуациях единственным разумным способом поведения являлась предельная честность.

– Я толком и сам не знаю, чего я ожидал,- признался Колин.- Когда я пришел в старую штольню, где их разместили, и увидел Калинди… Среди убогих каменных стен она сверкала, как сверхновая. Мне захотелось узнать больше об этой девушке… захотелось сделать ее частью своей жизни. Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю.

Дункану оставалось лишь молча кивать.

– Я же не какой-нибудь «похититель младенцев». Переговорил с Шилой. Она согласилась. Твои мысли были заняты Карлом. Мы оба надеялись, что Калинди даст тебе новую пищу для размышления.

– Она и дала. Я потом долго расхлебывал эту новую пишу. Колин сочувственно усмехнулся.

– Представляю. Карл всегда умел понравиться. В те годы половина Титана была в него влюблена… наверное, и сейчас не меньше. Поэтому мы и стараемся держать его подальше от политики. Напомни, чтобы я как-нибудь рассказал тебе об Алкивиаде.

– Кто это такой?

– Древнегреческий полководец. Был слишком умен и обаятелен на свою голову, да и на чужие тоже.

– Ценю твою заботу,- с легким сарказмом сказал Дункан. – Но тогда все это лишь вдвое усложнило мне жизнь. Калинди без обиняков заявила, что я для нее чересчур мал, единственным предметом ее интересов был Карл. Самое скверное – они даже не возражали, чтобы я лежал рядом и смотрел, как они занимаются любовью. Главное – чтобы им не мешал.

– В самом деле?

Дункан помрачнел. Странно, как он раньше не додумался до столь очевидных вещей!

– Да, черт побери! Они не возражали. Им даже нравилось, что я рядом и меня можно подразнить! Во всяком случае, Карл с удовольствием меня дразнил.

Это признание должно было бы повергнуть Дункана в шок, но почему-то задело его куда меньше, чем он ожидал. Он уже давно замечал в характере Карла черты жестокости, только не хотел верить своим наблюдениям. В интимных отношениях Карл вел себя как грубый равнодушный самец. То, что он проделывал с Калинди, пугало Дункана, вызывая омерзение к сексу. И это – у шестнадцатилетнего парня, в котором бурлили все соки! Потом, задним числом, Дункан удивлялся, как он тогда не стал импотентом.

– Я рад, что ты перестал смотреть на Карла сквозь розовые очки,- угрюмо произнес Колин.- Но разобраться в нем ты должен был сам. Нам бы ты все равно не поверил. Что бы Карл ни сделал, он наверняка за это расплатился. Его срыв… это был не просто упадок сил. И не верю я врачам, что он полностью выздоровел.

Слова отца вернули Дункана к мыслям о срыве, пережитом Карлом. История эта до сих пор оставалась тайной, которую семья Хелмера не желала ни с кем обсуждать. Для романтических натур все объяснялось просто: расставание с Калинди разбило Карлу сердце. Дункан в этом сильно сомневался. Карл ничуть не напоминал чувствительных героев старинных мелодрам. Да и с чего бы Хелмеру-младшему горевать – ведь у него не было недостатка в утешительницах. Однако срыв случился через пару недель после отлета «Ментора».

Как бы то ни было, но личность Карла круто изменилась. Встречаясь с ним, Дункан едва узнавал своего некогда закадычного друга.

Внешне Карл остался таким же красивым и обаятельным. Возможно, даже более обаятельным – он возмужал. И вел он себя вполне дружелюбно, хотя мог без всякой причины вдруг умолкнуть и погрузиться в собственные мысли. Но прежняя непринужденность в общении исчезла. А может, ее никогда и не было…

Нет, нельзя так думать. Это несправедливо. У них были прекрасные моменты настоящей искренности и открытости… пока в их жизни не появилась Калинди. И был лишь один такой момент после ее отлета.

Даже сейчас, когда Дункан вспоминал день прощания, в его душе поднималась волна грусти. А тогда… тогда горечь расставания была неимоверной. Они прощались в зале терминала шаттлов, набитом провожающими. Каждого землянина окружала группа опечаленных титанцев. Многие не скрывали слез. Люди и не подозревали, что им будет так жалко расставаться с экстравагантными гостями: титанцы успели к ним привыкнуть.

Горе Дункана усугублялось завистью. Карл ухитрился полететь на шаттле вместе с Калинди, чтобы окончательно проститься с нею на борту «Ментора». Когда она в последний раз помахала Дункану из-за карантинного барьера, Карл стоял рядом с ней. Еще мгновение – и Калинди перейдет в мир воспоминаний и несбыточных мечтаний. Иного Дункан тогда и представить не мог.

Карл вернулся через пять часов, с последним шаттлом.

Бледный, понурый, непохожий сам на себя. Он молча протянул Дункану небольшой сверток из цветной бумаги с крупной размашистой надписью: ОТ КАЛИНДИ С ЛЮБОВЬЮ.

Трясущимися пальцами Дункан развернул радужную бумагу. Внутри был стереопузырь. Глаза застилали слезы, и он далеко не сразу увидел ее облик.

Связанные общим горем, они несколько часов не проронили ни слова. И только потом Дункан задал другу вполне очевидный вопрос:

– Карл, а тебе она что подарила?

Карл почему-то перестал дышать и отпрянул. Он сделал по инстинктивно, вряд ли даже сам заметил.

– Это… это секрет. Ничего особенного. Как-нибудь я тебе расскажу,- напряженно, словно защищаясь, ответил он.

Нет, не расскажет. Дункан это сразу понял. Что-то подсказывало ему: больше они с Карлом уже никогда не будут сидеть так, как сейчас.

Глава 10 КОНЕЦ СВЕТА

На планетах с низкой гравитацией и плотной атмосферой вездеходы на воздушной подушке – весьма привлекательный вид транспорта, хотя и не безупречный. В особенности это касается перемещения по равнинам, покрытым рыхлым снегом. Когда вездеход достигает крейсерской скорости двести километров в час, позади клубится метель, препятствующая всякому движению. Зато передний обзор остается превосходным.

Однако их вездеход перехлестывал крейсерскую скорость и шел на трехстах. Дункан уже начинал жалеть, что не остался дома. Эта поездка вовсе не требовала его участия, и было бы крайне глупо сломать шею за пару дней до отлета на Землю.

Впрочем, ничто не предвещало опасности. Аммиачный снег, над которым они летели, лежал ровным слоем. Трещины и разломы в этих местах отсутствовали, так что движение на предельной скорости было вполне оправданным. Этой возможности Дункан дожидался несколько лет и не хотел ее упускать. Еще никому не удавалось наблюдать «воскового червя» в активной фазе всего в восьмидесяти километрах от Оазиса. Сейсмографы засекли характерные признаки этого феномена, и компьютер мгновенно выдал сигнал оповещения. Еще через десять минут вездеход покинул шлюз и помчался над снежной равниной.