Роальд Даль - Мой дядюшка Освальд

• Название: Мой дядюшка Освальд
• Автор: Роальд Даль
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49968-7

«Мой дядюшка Освальд» — единственный взрослый (причем во всех смыслах взрослый) роман выдающегося мастера черного юмора, одного из лучших рассказчиков нашего времени, адепта воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества. Вашему вниманию предлагается обширный фрагмент воспоминаний «Освальда Хендрикса Корнелиуса, видного конносье, бонвивана, собирателя пауков, скорпионов и тростей, знатока и любителя оперы, эксперта по китайскому фарфору, соблазнителя женщин и, безо всяких сомнений, величайшего прелюбодея всех времен и народов», героя таких классических повестей Даля, как «Ночная гостья» и «Сука». Рассказ о том, как дядюшка Освальд обрел свое многомиллионное состояние, начинается с экспедиции в Африку за самым мощным в мире афродизиаком; затем до гениальности лихой план грандиозного обогащения сведет Освальда и его партнеров с Пабло Пикассо и Огюстом Ренуаром, Марселем Прустом и Бернардом Шоу, Альбертом Эйнштейном и Зигмундом Фрейдом, а также главами всех королевских домов Европы…

Роман публикуется в новом переводе.

---

— Сколько это будет стоить? — спросил я.

— У тебя есть английские деньги?

— Я могу их достать.

— Это будет стоить тебе, сагиб, тысячу английских фунтов. Очень дешево.

— Тогда позабудь обо всем этом деле, — сказал я и отвернулся, словно собираясь уйти.

— Пятьсот, — сказал он.

— Пятьдесят, — сказал я. — Я дам тебе пятьдесят фунтов.

— Сто.

— Нет, пятьдесят. Больше мне не по карману.

Носильщик пожал плечами и вытянул руки ладонями вверх.

— Ты доставай деньги, — сказал он, — я достану порошок. В шесть часов вечера сегодня.

— Откуда я знаю, что ты мне не подсунешь опилки или что-нибудь еще в этом роде?

— Сагиб, — возмутился суданец, — я никогда никого не обманываю.

— Как-то я в этом не очень уверен.

— Тогда, — предложил он, — мы испытаем порошок на тебе, и только потом ты мне заплатишь. Ты согласен?

— Прекрасная мысль, — сказал я. — Увидимся в шесть.

У одного из лондонских банков был филиал в Хартуме; я сходил туда и обменял часть моих франков на фунты. В шесть часов вечера я пошел искать носильщика; он прохлаждался в фойе.

— Достал? — спросил я его.

Он молча указал на сверток из крепкой упаковочной бумаги, засунутый за колонну.

— Хочешь попробовать, сагиб? Пожалуйста, ведь это самый первоклассный жуковый порошок во всем Судане. Булавочная головка этого порошка, и ты будешь тык-тык всю ночь и половину следующего дня.

Вряд ли он предложил бы мне испытание, если бы порошок не был настоящим, поэтому я дал ему деньги и взял сверток.

Через час я уже ехал ночным поездом в Каир. Через десять дней я уже был в Париже, на авеню Марсо, и стучался в дом Буасвенов. Со мной был мой драгоценный сверток. Французские таможенники, с которыми я столкнулся в Марселе, не доставили мне никаких неприятностей. В те дни они искали ножи и револьверы, ничего кроме.

3

Я объявил мадам Б., что на этот раз буду жить у нее довольно долго, но у меня есть просьба. Я сказал ей, что я студент-естественник; она сказала, что знает. Так вот, продолжил я, мне хочется за время пребывания во Франции не только подучить язык, но и продолжить свои научные исследования. Мне нужно будет проводить в своей комнате опыты с приборами и реактивами, представляющие для неопытных людей определенную опасность. Ввиду этого я хотел бы иметь ключ от своей комнаты, и никто не должен туда заходить.

— Вы нас взорвете! — воскликнула она, всплеснув руками.

— Не бойтесь, мадам, — возразил я, — я просто принимаю обычные меры предосторожности. Наши профессора учат нас так всегда делать.

— Но кто же будет прибирать в вашей комнате и стелить постель?

— Я сам, — сказал я. — Это спасет вас от множества хлопот.

Она долго ворчала и бурчала, но в конце концов сдалась.

В этот вечер на ужин у нас были свиные ножки в белом соусе — еще одно отвратительное блюдо. Мсье Б. уплетал их со всегдашними хлюпающими звуками и восклицаниями восторга; под конец все его лицо было измазано липким белым соусом. Я извинился и встал из-за стола как раз в тот момент, когда он собирался переправить свои вставные челюсти в полоскательницу. Я поднялся к себе наверх и запер дверь.

И только тут, впервые за десять дней, я развязал свой коричневый сверток. Благодарение Господу, порошок был надежно упакован в две жестянки из-под печенья. Я открыл одну из жестянок. Порошок оказался светло-серым и мелким, как мука. Вот тут, передо мной, сказал я себе, вероятно, лежит драгоценнейший клад, какой только может найти человек. Я сказал «вероятно» потому, что ничего еще не было доказано. Я мог только полагаться на слова майора, что это зелье действует, и на слова носильщика, что оно настоящее.

До самой полуночи я лежал на кровати и читал книгу. Затем разделся, натянул пижаму, взял булавку головкой вверх и слегка присыпал ее сверху порошком. На булавочной головке задержалась крошечная кучка мельчайших зерен. Очень осторожно, чтобы не просыпать, я поднес булавку ко рту и слизнул порошок. У него не было никакого вкуса. Я засек время по часам, сел на краю кровати и начал ждать.

Результаты последовали довольно быстро. Точно через девять минут мое тело стало жестким и непослушным, я начал задыхаться и издавать булькающие звуки. Я окаменел на месте ровно так же, как майор Граут окаменел на своей веранде со стаканом виски в руке. Но так как я принял гораздо меньшую дозу, мой паралич продлился всего лишь несколько секунд, а затем, в полном согласии с описанием майора, я ощутил жжение в паху. За следующую минуту — и снова майор описал это лучше меня — мой орган распрямился и напрягся, как грот-мачта шхуны.

Ну а теперь последняя проверка. Я встал, отворил дверь и бесшумно проскользнул по коридору. Я вошел в спальню мадемуазель Николь. У нее, конечно же, горела свеча, она лежала в постели и ждала меня.

— Бонжур, мсье, — прошептала она, снова приветствуя меня ритуальным рукопожатием. — Вы хотите получить второй урок?

Я ничего не ответил. Уже в тот момент, когда лег рядом с ней, я начал ускользать в очередную из странных фантазий, охватывающих меня, когда я нахожусь рядом с женщиной. На этот раз я был в Средневековье, и Англией правил король Ричард Львиное Сердце. Я был лучшим копейщиком страны, благородным рыцарем, готовым вновь продемонстрировать свою силу и ловкость перед королем и его двором на поле Золотой Парчи. Мне противостояла гигантская и устрашающая француженка, убившая на турнирах семьдесят восемь отважных англичан. Но мой скакун ничего не боялся, мое копье имело сокрушительную длину и толщину, было острым, упругим, сделанным из крепчайшей стали. Король подбадривал меня криками:

— Браво, сэр Освальд, рыцарь с могучим копьем! Никто, кроме него, не может совладать с таким огромным оружием! Пробей ее насквозь, мой мальчик, пробей ее насквозь!

И я помчался в бой, метко направив свое огромное копье в самое уязвимое место француженки. И я бил ее мощными уверенными ударами и трижды пробивал ее латы, заставляя ее громко взывать о милосердии. Но сейчас мне не хотелось быть милосердным. Подбадриваемый криками короля и его придворных, я десять тысяч раз забил свое стальное копье в это извивающееся тело, и я слышал со всех сторон крики:

— Втыкай, сэр Освальд, втыкай и продолжай втыкать!

Голос короля тут же сказал:

— Клянусь всеми святыми, этот отважный рыцарь в щепки разобьет свое копье, если не остановится.

Но мое копье не разбилось, и в славном финале я вздел гигантскую француженку на острый конец своего верного оружия и проскакал вокруг ристалища, размахивая ее телом над головой под всеобщие крики «Браво!», «Гадзукс!»[3] и «Виктор лудорум!»[4]

Все это, как вы понимаете, заняло некоторое время. Какое именно, не знаю, но когда я в конце концов пришел в сознание, то соскочил с кровати и торжествующе встал рядом с ней, глядя сверху вниз на свою распростертую жертву. Девушка судорожно дышала, как загнанный олень, и я даже подумал, не причинил ли ей какого-нибудь вреда. Не то чтобы это слишком меня волновало.

— Ну что, мадемуазель, — спросил я, — я все еще в детском садике?

— О нет! — воскликнула она, заламывая свои длинные руки. — Нет, мсье! Нет, нет и нет! Вы яростны, и вы великолепны, и я чувствую себя так, словно мой котел взорвался от перегрева.

Услышать это было очень приятно; я ушел, не сказав больше ни слова, и проскользнул по коридору в свою комнату. Какой триумф! Порошок обладал фантастическими свойствами! Майор был совершенно прав! И хартумский носильщик действительно меня не подвел! Я был на пути к своему кладу, и ничто не могло меня остановить. С этими приятными мыслями я и уснул.

На следующее утро я незамедлительно дал делу ход. Нужно помнить, что я заработал стипендию в области естественных наук, а значит, имел приличную подготовку по физике, химии и некоторым другим дисциплинам, однако химия всегда была у меня сильнейшим местом.

Потому я прекрасно себе представлял процесс приготовления простейшей пилюли. В 1912 году, о котором идет повествование, фармацевты обычно готовили многие из пилюль у себя в задней комнате на так называемых пилюльных машинках. Так что я с утра пошел по парижским магазинам и быстро нашел в каком-то переулке Левого Берега поставщика подержанной фармацевтической техники. У него я купил прекрасную пилюльную машинку, готовившую пилюли по двадцать четыре штуки за раз. Тут же я купил высокочувствительные аналитические весы.

Потом я нашел фармацевтический магазин, продавший мне большое количество карбоната кальция и немного трагаканта. Купил я также бутылочку кошенили. Я отнес все это в свою комнату, расчистил туалетный столик и аккуратно разложил покупки. Готовить пилюли очень несложно, если знаешь, как это делается. Основную массу составляет карбонат кальция, вещество нейтральное и безвредное. Затем добавляешь точно отмеренное количество активного ингредиента, в моем случае — измельченного жука. В качестве связующего вещества я добавил немного трагаканта, который должен был слепить все вместе и превратить эту смесь в симпатичные пилюли. Я отвесил названные вещества в количестве, достаточном для изготовления двадцати четырех солидных пилюль, и добавил несколько капель кошенили — безвкусного ярко-красного красителя. Я тщательно все это смешал в чашке Петри и заправил вязкую массу в пилюльную машинку. В мгновение ока передо мною лежали двадцать четыре большие красные пилюли идеальной формы и твердости. И каждая из них, если я не ошибся при взвешивании, содержала точно то же количество толченого жука, что и булавочная головка. Иными словами, каждая из них была мощным, взрывным афродизиаком.