Филип Пулман - Северное сияние

• Название: Северное сияние
• Автор: Филип Пулман
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-353-01207-0

…Поиски пропавшего друга приводят Лиру и ее деймона Пантелеймона на далекий Север, где на ледовых просторах царят бронированные медведи, а в морозном небе летают ведьмы. И где ученые проводят эксперименты, о которых даже говорить страшно. Лире предназначено судьбой не только одолеть великое зло, но и попытаться найти источник темных замыслов. Возможно, для этого ей придется оказаться по ту сторону Северного Сияния…

Роман «Северное сияние» вошел в список ста лучших романов всех времен, составленный в 2003 году газетой The Observer.

Отличный приключенческий сюжет, яркость, богатство и новизна описываемого автором мира, сочетание науки, магии и философии, непревзойденное мастерство автора сделало эту книгу ярким событием в мире литературы!

---

— Постой, постой, я что-то слышала. Вчера один из гостей рассказывал, что мой дядя, лорд Азриел, сидит в крепости под охраной панцербьорнов.

— Да ну? Он-то чего туда полез?

— Он участвовал в экспедиции. Но, знаешь, Тони, этот человек рассказывал о плене таким голосом, что было понятно, как он этому радуется. Ужасно радуется. Нет, мне кажется, что дядя не может быть с мертвяками заодно.

— Кто их разберет. Но если панцирные медведи сторожат его, то дело дрянь. Сами-то они вроде наемников, что ли. Силу свою продают тому, кто лучше заплатит. Руки у них человеческие, а панцири свои они из небесного железа делают. Метеориты такие бывают, железные. Так они приспособились пластины из них выделывать так, чтобы себя целиком покрывать. Панцербьорны пощады не знают. От их набегов скраелинги уже много веков стонут. Убийцы они первостатейные. Но и слово держать умеют. Если панцербьорн на твоей стороне — он не предаст.

Лира внимала всем этим страшным сказкам с ужасом.

— Мамаша о Севере слышать не может, — помолчав, продолжал Тони. — У нее за Билли душа болит. Мы же знаем: они его на Север потащили.

— Откуда вы знаете?

— Известно откуда. Мертвяка одного поймали, да язык-то ему развязали. Вот и прознали маленько, чем они занимаются. Те двое давешних, они точно не мертвяки. Куда им! Неуклюжие сильно. Были б они мертвяками, мы б их живьем захватили. Цаганам-то от них больше всех досталось. Вот мы и решили: сход нужен, чтобы всем вместе что-то делать. Вчера-то ночью мы как раз и грузились, чтобы на болота идти. Там у нас сход, ясно тебе? И, как я понимаю, сперва потолкуем, а как все прояснится, начнем спасательную экспедицию снаряжать. А как иначе? Будь я на месте Джона Фаа, я бы только так и сделал.

— Кто это, Джон Фаа?

— Король наш цаганский.

— И вы поплывете своих детей спасать? А как же Роджер?

— Какой еще Роджер?

— Ну Роджер, поваренок с нашей кухни в колледже Вод Иорданских. Он пропал в тот самый день, когда Билли увели. А я уехала с миссис Кольтер. Я точно знаю, если б я в беду попала, он бы меня не бросил. Если вы отправляетесь на поиски Билли, я с вами. Мне надо Роджера искать.

«И дядю Азриела», — подумала она про себя, но вслух этого говорить не стала. Мало ли что.

Глава 7 Джон Фаа

Теперь, когда у Лиры появилась цель, она сразу почувствовала себя намного лучше. Спору нет, помогать миссис Кольтер было очень приятно, но, как ни крути, это не работа, а «сплошные сюси-пуси», как правильно сказал Пантелеймон. Здесь, на цаганской лодке, работы у Лиры было хоть отбавляй, и мамаша Коста зорко следила за тем, чтобы девочка от нее не увиливала. Так что от зари до зари Лира стирала, скребла, чистила картошку, грела воду, смазывала опоры гребного винта, чистила сам винт от водорослей, мыла посуду, открывала шлюзы, помогала пришвартовывать лодку и через пару дней так освоилась со своей новой жизнью, словно родилась и выросла в цаганской семье.

Одного она не замечала. Все члены клана Коста зорко следили за тем, не проявляет ли кто из посторонних повышенного интереса к маленькой девочке. Дело в том, что эта вот девочка, сама того не ведая, оказалась козырной картой в игре, затеянной Министерством Единых Решений и лично миссис Кольтер. Они бы попытались ее достать хоть из-под земли. Тони уже приходилось слышать от мужиков в пивных разговоры про загадочные рейды полиции. Ничего не объясняя, стражи закона учиняли обыски в домах и на фермах, устраивали облавы на судоверфях и фабриках. Кого ищут — бог их знает. Правда, поговаривали, что девчонка какая-то пропала. Так разве ж она одна пропала? Сколько их, таких, и не ищет никто. А теперь вот и цагане волнуются, и оседлый люд.

Это была не единственная причина, по которой мамаша Коста и ее сыновья не спускали с Лиры глаз. Но об этом девочке предстояло узнать чуть позднее.

Пока что, как только лодка проходила мимо шлюза или впереди маячил городишко, Лира ныряла в трюм. Встречи с посторонними ей были ни к чему. Однажды им не повезло. Они приплыли в местечко, где полиция, перекрыв вход и выход, обыскивала каждую лодку. Но предусмотрительную мамашу Коста голыми руками не возьмешь. Под ее койкой обнаружился потайной рундучок, где Лира, скрючившись в три погибели, просидела два часа, пока полицейские общупывали и обстукивали на лодке каждый гвоздь.

— А как же их альмы? Почему они-то ничего не учуяли? — недоуменно расспрашивала девочка после того, как все было позади.

Старая цаганка выразительно постучала пальцем по кедровой обшивке рундучка. Как известно, кедр действует на альмов как сильнейшее снотворное, поэтому все эти два часа Пантелеймон продрых без задних ног, свернувшись калачиком на Лириной голове.

Медленно, окольными путями, со множеством остановок лодка мамаши Коста все ближе и ближе подходила к Мшистым Болотам, этой по сю пору неизведанной части Восточной Англии, где глушь, где нет ничего, кроме бескрайнего неба да топей. Уже совсем на востоке Мшистые Болота, изрезанные бесчисленными речками, ручейками, заливчиками незаметно переходили в неглубокое море. А за морем лежала Голландия, хоть вброд иди. Вот трудолюбивые голландцы добрую половину Мшистых Болот осушили, понастроили там дамб да и стали жить-поживать. Так что местное население говорило на голландско-английском воляпюке. Но самое сердце Мшистых Болот лежало нетронутым. Топкая земля не знала плуга. Здесь не ступала нога человека, лишь резвились скользкие черные угри да хлопали крыльями стаи болотных курочек. Здесь обманчиво мерцали болотные огни, заманивая доверчивых путников в черную трясину. Здесь, в глуши, и решили цагане собраться на сход.

По извилистым каналам, речушкам, петляющим ручьям и проливам множество цаганских лодок стремилось к Бьянплацу — единственному островку на сотни миль топких болот вокруг.

На крохотном пятачке сухой земли стоял большой деревянный дом старинной постройки. К нему жались домишки местных жителей. Здесь же находились причалы, к которым пришвартовывались лодки, да рыночная площадь, где торговали угрями. В дни цаганских сходов у причалов и пирсов стояло столько лодок, что можно было, прыгая с палубы на палубу, пройти не одну милю, не замочив ног. По крайней мере, так говорили старики. Мшистые Болота слыли цаганской вотчиной. Чужие туда не заходили, а оседлый люд предпочитал не связываться и закрывать глаза на цаганские проказы. Ну, подумаешь, сопрут что-нибудь. Пусть себе живут с миром и никого не трогают. А уж если что там промеж них и случится — бывает, то труп какой к берегу прибьет, то утопленника сети вытащат, — так ведь это же цагане. Что с них взять?

Затаив дыхание, слушала Лира древние легенды Мшистых Болот: о страшном черном псе-призраке, который душит по ночам людей, о болотных огнях и ведьмином масле, что поднимается пузырями на поверхность топей. К концу пути, сама того не замечая, девочка совсем свыклась с мыслью о том, что она цаганского роду-племени. Весь ее лондонский лоск быстро слез, вернулась прежняя оксфордская хрипотца, к которой прибавился цаганский говор. Послушав, как бойко Лира стрекочет на языке жителей Мшистых Болот, матушка Коста невольно попеняла ей:

— Вот что, дочка. Ты слов-то цаганских понахваталась, но цаганкой от этого не стала. То, да не то, как ни крути. Разница-то, она ведь в сердце. Мы народ водный, а ты из огня. Пока что ты сильнее всего на болотный огонек похожа, а у него внутри, сама знаешь, ведьмино масло, потому и горит. Увертливая душа у тебя, вот что я тебе скажу.

— Как это увертливая? — оскорбилась Лира. — Я что, обманываю кого? Да вы кого хочешь спросите!

Кого хочешь спросить не получилось, некого было спрашивать, и мамаша Коста добродушно расхохоталась:

— Ах ты, цыпленок мой, я ж тебя, дурочку, хвалю, а ты не понимаешь! — И Лира немедленно успокоилась, хотя и правда ничего не поняла.

К исходу дня лодка подошла к Бьянплацу. На фоне багрового заката островок и громада Заала (так назывался на местном наречии просторный деревянный дом) казались угольно-черными. Неподалеку темнели крыши лачужек, и над каждой вился дымок. В воздухе вкусно пахло жареной рыбой, табаком и можжевеловой водкой. И всюду — лодки, лодки, лодки.

Они пришвартовались в двух шагах от Заала. Тони с гордостью сказал, что этот причал принадлежит семейству Коста из поколения в поколение. Мамаша Коста мигом достала сковородку, и вскоре на ней скворчала жиром и подрумянивалась парочка угрей, а в котелке пыхтело картофельное пюре. Тони и Керим, поблескивая напомаженными проборами, облачились в свои парадные кожаные куртки, повязали на шеи темно-синие платки в горошек, а на каждую руку нацепили не меньше десятка серебряный перстней. В таком виде, затмевая друг друга, они отправились потолковать с дружками на соседних лодках и промочить горло в ближайшем питейном заведении.