Игорь Акимов - Дот

• Название: Дот
• Автор: Игорь Акимов
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: О войне
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-373-03415-9

«Дот» — возможно — самая парадоксальная книга о войне. Не уступая занимательностью знаменитым приключенческим романам, она показывает, как люди, воюя с людьми — с обеих сторон, — остаются людьми. Как в них выживают — вопреки всему! — свет и любовь. Ведь они еще не знают, что на землю пришел Ад.

---

— Знаешь, — сказал майор Ортнер, — точно в таком же мундире, как твой, воевал мой дядя в Первую мировую…

19. Эскиз романа

Рассвет не спешил. Обвыкшиеся к темноте глаза различали не только воду, но и кусты на том берегу, и справа — тяжелую массу соседнего холма. Однако неба не было видно. Оно ощущалось где-то рядом. Конечно, рукой не дотянешься, но если подняться немного по склону, хотя бы до середины, то вполне можно было бы войти в него.

— Сегодня опять не будет солнца, — сказал майор чуть напрягая голос, чтобы быть лучше услышанным. — Так надоела эта сырость…

Теперь он говорит по-русски удивительно хорошо, словно никогда другого языка и не знал, совсем без акцента, — лениво подумал Тимофей, но тут же, поймав себя на неправоте, улыбнулся, потому что следующая мысль была забавной: акцент все же есть, только не германский, а ивановский: «окает» майор, за эти месяцы у меня перенял. А я не замечаю, потому как для меня это нормально…

Майор сидел на ящике из-под снарядов выше по течению, метрах в десяти, не дальше, но Тимофей видеть его не мог: на майоре был камуфляжный дождевик. Интересно, сколько форелей этот везунчик уже успел выдернуть?.. От нескончаемых дождей вода поднялась почти на метр; она была туго сплетена из плотных струй, затопила пойму, слилась со старицей и подступила почти вплотную к огороду. Майор жаловался, что когда ходишь между грядками, земля пружинит, лопается, и из трещин просачивается вода. Из-за нее морковка и репа одеревенели, а салаты отдают тиной. Зато форель, жируя в стремительной коричневой мути, совсем потеряла осторожность, идет не только на земляного червя, но и на хлебный мякиш, хотя летом была переборчивой и рыбину в кило-полтора получалось взять только на живца.

— Ты бы поменьше пил, майор…

— Да ладно…

— Сколько раз тебе говорил: займись делом. Хотя бы, вот, сообрази соорудить баньку для своих солдатиков. А то, небось, обовшивели.

— У нас это не принято — «баньку». Речка рядом; таз — в каждом отделении. И обстираться, и обмыться.

— Ну и люди! — проворчал Тимофей. Он опять повернул голову в сторону майора и сказал сквозь влажную серую муть: — Ну так придумай что-нибудь другое. К примеру — организуй, чтобы в каждом блиндаже была буржуйка.

— Не понимаю…

— Темный вы народ — европа. — По тону Тимофея было трудно понять — жалеет он европейцев или только удивляется им. — Чего проще-то? Буржуйка — это самодел, печка из железной бочки. Этих бочек вона сколь вокруг дота, на все блиндажи хватит. Правда, подрихтовать придется, кое-где и сваркой пройтись, ну да для умельца это — плевые дела.

Тимофей замолчал, потому что со стороны майора послышался характерный плеск воды и кряхтение: видать, пришлось понатужиться, вытаскивая очередную рыбину. Хоть не садись рядом с ним удить, одно расстройство — вся рыба к нему идет. Было бы светло — Тимофей бы не удержался, подошел бы глянуть на улов. Конечно, виду бы не подал, что завидует.

Он представил, как майор пытается ухватить свободной рукой плотную, верткую рыбину, а она не дается, как полено, которое Господь наделил душой Буратино. Потом майор прижмет рыбину к груди («да ты тресни ее головой об камень, оглуши», — посоветовал как-то, еще в серпне, Тимофей, но майор не согласился: «у оглушенной рыбы сок прокисает»), подождет, чтоб успокоилась, одним движением, ловко проденет через жабры шнурок, и легонько, словно на свободу, пустит в воду…

Рыба плеснула. Этот майор предсказуем, как календарь.

— Так что же твоя буржуйка?

— Ну представь, — сказал Тимофей, — ставишь бочку посреди блиндажа на попа. Вверху, но не в крышке, а сбоку, — прорезается дырка для дымохода…

— А почему не в крышке? — неторопливо перебил майор. Вот уж до чего непрактичный человек! И медленно соображает. А может — просто не приучен самостоятельно думать…

— Конечно — можно и в крышке. — Тимофей постарался, чтобы в голосе не было ни снисходительности, ни досады. — Но тогда кпд упадет, потому что тепло будет напрямую уходить в небо. Опять же, крышка — это ведь кухонная плита! Пожарить картошку или рыбу — будьте любезны! Даже тушенка с огня — совсем иное дело!

— Понял…

— Вот. А второе отверстие прорезается — тоже сбоку — возле дна. Для дровишек. Чего проще!

Майор молчал, молчал… наконец спросил:

— А как же тяга?

Элементарные вещи все-таки знает.

— Так ведь буржуйка ставится не на дно, а на короткие ножки! Можно и на кирпичи, только ножки все-таки устойчивей. Шататься не будет. Вот. А в дне — третья дыра. Зарешетченая колосниками. Тут тебе и тяга, и топливо никуда не денется, покудова не прогорит.

— Сложная задача, — сказал майор.

— Чего ж там сложного?

— Ну, во-первых, чем прорезать дырки? Ведь не тесаками же…

— Не вопрос. У меня есть инструмент для сварки. И карбид. И баллон. Дам — но с возвратом. Под честное слово.

— Конечно — верну…

— И еще: если во всем батальоне не найдется умельца — могу прислать Чапу. Но мне бы не хотелось.

— …а во-вторых — из чего мастерить ножки? и колосники?

— Ладно — дам тебе с десяток железных прутов…

Даже не заметил, как рассвело. Тьму сменила серая мряка, в воздухе висела водяная пыль. Вот-вот мог начаться дождь, да и до обстрела не далеко. Замешкаешься — придется возвращаться в дот через секретный лаз, а это нежелательно: на той стороне реки мог прятаться наблюдатель. И как поведет себя майор, узнав об этой маленькой тайне…

— Майор! — окликнул Тимофей. Майор повернул голову. — Время.

Майор взглянул на часы, кивнул и стал скручивать спиннинг.

Они пошли как обычно — сперва по берегу, а потом в обход холма. Улов майора был завидный, килограммов на десять-двенадцать. Уже отойдя от старицы, он сказал: — Поделимся? — Не откажусь, — согласился Тимофей. Разделили так, чтобы получилось поровну. Обычное дело. Как говорит майор: ритуал.

Щекой ощущалось: воздух стремительно стынет. Это происходило без ветра. Водяная пыль пыталась удержать тепло, но добилась лишь того, что стала оседать каплями на блеклой траве и одежде. Ватник сразу потемнел. Тимофей потянул носом воздух — и почуял снег. Сказал: — Будет снег.

Майор кивнул. Достал сигареты. Закурили.

— Забыл тебя спросить, сержант: как у вас с консервами? с хлебом? Нам вчера подвезли.

— Видел, что подвезли. Спасибо. Пока не надо. Мы еще прошлые не съели.

— А как с куревом?

— Разве что в запас…

За эти месяцы все было переговорено, да и понимали они друг друга — почитай, с первого дня — без слов. Так что говорилось больше для контроля, для уточнения информации. И чтобы заполнить пустоту.

— Рука не ноет на перемену погоды? — поинтересовался Тимофей.

— А чего ей ныть? — Открылось шоссе, пока только угадываемое по верхнему срезу насыпи. Сгоревшие танки так и ржавели над невидимым отсюда водостоком. Подальше, как части скелета чудовищного динозавра, рваной цепочкой таяли в непрозрачном воздухе останки автомобилей. Майор взглянул на все это с тоской. Но без участия. Как на экран в кино, когда фильм вызывает отторжение, и знаешь, что надо встать и уйти, но сил для этого нет. Душевных сил. Он все же смог улыбнуться Тимофею. — Ведь кость не задета. Спасибо тебе.

— Если у тебя, майор, все же хватит ума воспользоваться этим делом — могу повторить, — хохотнул Тимофей. — Например — в бедро. Это и надолго, и без госпиталя ну никак. А там придумаешь, как задержаться в тылу.

— Не дури, сержант.

— Ничего сложного. Поймаю момент, когда рядом будут свидетели. Как в прошлый раз. Мол, все по-честному. Комар носа не подточит.

— Нет.

— Ты все же покумекай.

— Я сказал: нет.

— Привык ты к своим солдатикам, майор. Жалеешь их…

В воздухе появились первые снежинки. Они были мелкие, опускались медленно, и до земли не долетали — влажный воздух растворял их. Тимофей остановился и смотрел, как снег крепчает, лепится в хлопья. Подставил ладонь и смотрел. Как в детстве. Немцам без буржуек никак.

— Может — после атаки сыграем сегодня в шахматы? — предложил майор. Тимофей отрицательно качнул головой. — Я фору дам…

— Ты же знаешь — я фору не беру. В шашки — охотно. А в шахматы — играй с Геркой.

— С ним не хочу. Он играет как автомат. Без души.

— Вот еще! — душу ему подай… Да, чуть не забыл, майор: ты хоть в бинокль смотришь, как твои солдаты атакуют?

— Я вчера что-то пропустил?

— «Что-то»… Твои парни совсем обнаглели. Во-первых, после предупредительной очереди некоторые так и остались на ногах…

— Их можно понять, — примирительно сказал майор. — Ложиться в грязь…

— …а во-вторых, когда рота уже отступала, двое умников попытались спрятаться в воронке. В следующий раз буду отстреливать.

— Я поговорю с офицерами…