Игорь Акимов - Дот

• Название: Дот
• Автор: Игорь Акимов
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: О войне
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-373-03415-9

«Дот» — возможно — самая парадоксальная книга о войне. Не уступая занимательностью знаменитым приключенческим романам, она показывает, как люди, воюя с людьми — с обеих сторон, — остаются людьми. Как в них выживают — вопреки всему! — свет и любовь. Ведь они еще не знают, что на землю пришел Ад.

---

Еще: ведь если Чапа останется возле пушки один — ему потребуется не пятнадцать секунд, а, пожалуй, добрая минута, чтобы пушку перезарядить. Не успеет…

И еще: пока думал о танках — я выпустил из виду пехоту…

Да что со мной сегодня! — изумился Тимофей, и в этом изумлении были не только досада и злость на себя, но и капля страха. Ведь он явно не поспевал за событиями (а командир обязан их опережать). — Я какой-то сам не свой. Неужели так плох, что не могу охватить ситуацию всю целиком? То думал только о солдатах, потом — только о средних танках, потом — только о легких, — словно отрываю листы с кочана капусты. А ведь немцы будут наступать сразу все. И если из танка через узкую смотровую щель можно как-то проглядеть гранатометчика, то уж от солдат он не укроется…

Как же быть? Если мы пулеметами встречаем пехоту — то кто встретит танки? А если встречаем танки…

Рук не хватает.

Был бы здесь полный гарнизон, двенадцать человек, — не было б и проблем; на каждую дырку нашлась бы затычка. А так — хоть разорвись.

Как все опрокинулось в один момент!

Ведь какие-нибудь пять минут назад, разрушив мост, ты был счастлив! У тебя не было проблем! О чем ты тогда (как это было давно!) думал? Да ни о чем. Хотел — да. Хотелось еще побольнее укусить. И ты не спешил, растягивал удовольствие. В спешке не было нужды: немцы — вот они, в западне; что хочешь — то с ними и делай…

Ладно. Было — и прошло. Свалял дурака — потерял столько времени! Размышлял… (Это слово всплыло в Тимофее с издевательской интонацией.) А нужно было стрелять. Просто стрелять в каждое скопление. Ну промазали бы разок-другой — что с того? Что с того, что кто-то из немцев сообразил бы, что у нас нет опытного наводчика? Да пусть бы думали что угодно! Если б ты бил и бил — они бы думали только об одном: как спастись. Теперь поздно жалеть…

Нужно уходить.

Не теряя ни минуты.

Пальнуть фугасными пяток раз по скоплению машин, уж на пять выстрелов время имеем — и уходить. Мы хотели укусить врага — и получилось лучше, чем мечтали. Уже получилось. Оттяпали такой кусище! Мы уже рассчитались за погибших товарищей, рассчитались с лихвой. И теперь подставить себя смерти, позволить убить себя — какой смысл? Ведь мы еще можем повоевать, от жизни каждого из нас Родине может быть еще ого какая польза…

Ничего не забыл?..

Первое дело — пока пушка стреляет — подготовим дот к подрыву. Не поверю, чтобы это не было предусмотрено. Не оставлять же дот врагу…

Тимофей оглянулся на ребят. Чапа улыбается, мурлычет, рыщет прицелом по долине: приценивается. Ромка сдвинул его правый наушник, что-то нашептывает смешное, хитро поглядывает на Тимофея… Значит, пакет действий такой: выясню у Медведева насчет возможности подрыва, пальнем сколько получится из пушки, и когда танки будут уже рядом — поджигаем бикфордов шнур (а если предусмотрен электрический подрыв — прихватываем с собой динамо) — и через секретный ход — дай Бог ноги…

Успеваем.

Сказал Чапе:

— Пока есть время — бей фугасами по машинам.

Вышел в приямок. Почувствовал, что нужно вздохнуть полной грудью — и вздохнул так, что даже рана проснулась. Хорошо!

Под ногами даже через резиновые подметки солдатских башмаков ощущались обломки цемента и гранитной крошки.

Залогин лежа повернулся, сел. И этот счастлив — у всех у них праздник.

— Каков Чапа!.. Это же не человек, товарищ командир! это же чудо природы! Сколько выстрелов! — и все точно в цель.

— А у тебя как дела?

— Порядок, товарищ командир.

— Видел танки?

— Да вот они. — Залогин глянул через плечо. — И с другой стороны слышно, вроде бы из ложбины тоже хотят зайти. Прямо от реки у них не получится, уж больно склон крут; разве что наискосок, с фланга…

— Не страшно?

— Так ведь не с чего бояться, товарищ командир. У меня же не позиция — мечта! Поглядите сами: немцы до последнего момента не заметят. Мне бы двойку-тройку противотанковых гранат — я им такое устрою! Отсюда можно бросать гранату хоть с десяти метров. А присел под стенку — и взрывная волна не зацепит. Только бы уши не заложило…

Тимофей выглянул из приямка, осмотрелся. А ведь отобьется! И не только потому, что позиция действительно толково устроена, — отобьется потому, что не сомневается в этом. Для Залогина это игра (неужто Ромкино влияние? нет, вряд ли: парень самостоятельный; пожалуй, это обычная для любого человека, как говорил Ван Ваныч, потребность превращать работу в игру; разумеется — если этому благоприятствуют обстоятельства). Он считает, что у него достаточно козырей, — так почему бы не получить удовольствие!

Ей-богу — отобьется!..

Как я им скажу, что пора собираться, что мы сейчас отсюда сбежим?..

За спиной громыхнула пушка.

— Идем, — сказал Тимофей, — сам наберешь гранат, сколько посчитаешь нужным. — Тимофей вспомнил свое впечатление от солдат, которые сейчас будут атаковать, и добавил: — И в запас патроны прихвати: против нас серьезные мужики.

Сказал — и лишь затем осознал смысл своих слов. Я того хотел, понял Тимофей. Мое сердце этого хотело. И как же теперь легко ему, моему сердцу!..

Медведев им обрадовался: теперь хоть узнает, как складывается бой.

— Представляешь, Саня? — кулачок Залогина будто в стену стукнул в широченную грудь Медведева. — Чапа-то каков! Два выстрела — два танка!

— Неужто подбил?!

— Какое «подбил»! Теперь им одна дорога — в переплавку.

— Вот это мастер!.. А я не видел… Я ж как знал!..

— Еще увидишь, — перебил Тимофей. — Тащи-ка сюда ящик с противотанковыми гранатами.

Медведев метнулся к арсеналу, но на пороге остановился, подумал несколько секунд — и медленно повернулся.

— А это еще зачем?

— Затем, что танки окружают.

— Ну и пусть. Холм эскарпирован. На него хрен въедешь. Разве что на мотоцикле.

Слова простые — уж куда проще, — но они оглушили Тимофея. Он смотрел тупо. Наконец выдавил из себя мысль: неужели еще поживем?..

— Это точно?

— Да уж куда точнее, товарищ командир.

Ну что на это скажешь? Только одно: слава советским фортификаторам!

Тимофей вспомнил (до чего же давно это было! — сто лет назад), что творилось в его душе, когда он смотрел, как неспешно расползались перед атакой танки, сколько наглой уверенности было в этой неспешности. Как было обидно — до слез — из-за своей беспомощности. Это так говорится — до слез, но Тимофей уже не помнил, когда плакал последний раз, только от людей слышал, что при этом облегчается душа… До слез — как на том пригорке… Ведь когда смотрел, как танки разворачиваются — было дело — подумал: ну сколько раз это может повторяться!..

Плохим ты был учеником, Тима. Ведь сколько раз Ван Ваныч тебе толковал: «Не ленись глядеть себе под ноги. Все — все! — у тебя под ногами. Только нагнись и подними…»

Ладно, подумал Тимофей, не удивительно, что я не заметил контрэскарп. Такое состояние — мозги подводят. Но немцы! Им-то что застило? Как это возможно — не увидеть контрэскарп?..

— Я контрэскарп не заметил, — признался Тимофей.

— Так ведь он виден только с дороги, — попытался утешить Медведев. — Да и то — мало кому. Еще прошлым летом кое-где его срез был обнажен. Но уже к осени все позарастало. Даже сектора обстрела на моей памяти ни разу не расчищались. Кто ж думал, что сюда придет война…

Вот был бы стыд, — казнил себя Тимофей, — если бы я увел отсюда ребят… Нет, не «увел»; имей мужество назвать это своим именем: «сбежал». Сбежал с поля боя. И если потом узнал бы от Сани про контрэскарп… Как потом жить с таким камнем на душе?..

Сказал:

— Гранаты все-таки прихватим. Мало ли что. Должны быть под рукой…

Пора возвращаться в каземат.

Лесенка — всего шесть перекладин, а приходится собирать силы.

Взялся за витое железо… Нет, не то. Нужно так ухватиться за перекладину, чтобы железо признало превосходство твоего хвата…

Сжал железо в кулаке. Ну!..

Руке ничего не передалось. Всегда передавалось, а теперь — нет. Правда — тошнота ушла…

Сколько можно стоять вот так, держась за лестницу? Залогин и Медведев стоят рядом, ждут. У Медведева в руках ящик с гранатами. Тяжеленная, скажу вам, штука, а он словно и не чувствует веса…

Тимофей ухватился за перекладину второй рукой. Закрыл глаза. Открыл только наверху, когда сел на край люка. Ничего особенного, лишь слегка взмок. Совсем чуть-чуть. Потрудился…

В каземате ничего не изменилось, разве что пороховая вонь стала гуще, забивает легкие.

Рядом охнул Залогин: принял от Медведева ящик с гранатами — и чуть не уронил от непосильной для него тяжести. Медведев успел поддержать ящик и одним махом оказался рядом с Тимофеем. А кто будет снаряды подавать?..

Почему не сделал замечания — трудно сказать. Ведь чтобы вспомнить нужные слова, затем эти слова произнести — нужны силы…