Журнал «Если» - «Если», 2011 № 08

• Название: «Если», 2011 № 08
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: ISSN 1680-645X

Стивен БАКСТЕР. ПРОЕКТ «ГАДЕС»

Договориться с иным разумом и спасти Землю от гибели — задача не новая в фантастике. Но вот найти общий язык с недругом столь своеобразным способом не доводилось ни одному безумному профессору.

Дэвид БАРНЕТТ. ПОСЛЕДНЕЕ ШОУ

…или Конец света как повод не косить газон.

Дарио ТОНАНИ. ПЫЛЬНЫЕ УТРЕННИЕ РАКУШКИ

Вместо сердца пламенный мотор? Крылатые мечты рано или поздно сбываются. Но уж лучше бы поздно…

Томас ВАВЕРКА. МОЖЕМ СПРОСИТЬ У КОЛУМБА

Астронавты полагали, что для высадки на Ганимед предусмотрели всё — и флаг, и мелодию, и текст.

Эрик Джеймс СТОУН. ЭТОТ ЛЕВИАФАН, КОТОРОГО ТЫ СОТВОРИЛ…

Не всякий миссионер готов положить жизнь ради соблюдения исконных прав новообращенного.

Кристин Кэтрин РАШ. ДЕНЬ КРАСНЫХ ПИСЕМ

Очень страшно получить такое послание. Не дождаться — еще страшнее.

Аркадий ШУШПАНОВ. ГЕРОИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

В XX веке — ковбои, в XXI — пираты?

Сергей ЦВЕТКОВ. СКАЗКИ ДЛЯ ЗРИТЕЛЕЙ ИЗРЯДНОГО ВОЗРАСТА

…или Жизнь «сказочника-ревизиониста».

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Не в первый раз — в первый класс.

Николай КАЛИНИЧЕНКО. ИНСЕКТОФОБИЯ

Не так уж часто молодые авторы уделяют внимание таким «мелочам», как идеи гуманизма, проблема этического выбора.

Дмитрий ВОЛОДИХИН. АД В КОНЦЕ ТУННЕЛЯ

Что ж, свои шесть соток фантастики вскопал еще один гость. Каковы будут всходы?

РЕЦЕНЗИИ

Все по-разному проводят отпуска: кто-то на даче, кто-то на песках турецких пляжей… А рецензенты истинное отдохновение обретают лишь в книжных магазинах.

КУРСОР

Как американское правосудие убило американского фантаста.

Алексей ЕВТУШЕНКО. СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ

Московский писатель призвал читателей строить Полдень уже сегодня, не откладывая на завтра.

КОНКУРС «РВАНАЯ ГРЕЛКА»

Покровы тайны сорваны, и вот они — две лучшие, на взгляд редакции, участницы писательского конкурса.

Вл. ГАКОВ. ОДИН ИЗ «ВЕЛИКОЙ ТРОЙКИ»

Круг интересов и достижений сегодняшнего юбиляра потрясает. Но для нас самым важным остается тот факт, что он вернул «моду» на твердую НФ.

ПЕРСОНАЛИИ

Дочитав последний рассказ в номере, не забудьте заглянуть в досье автора.

---

Кашель отрезал трубки, которые присоединялись к аппаратуре, поддерживающей жизнь Рака, достал из кармана маленькое приспособление из резины с небольшой присоской на конце, поднес ее к глазам жертвы и рывком выдрал обе роговые линзы. Лиловый, проклятье! Некоторые традиционные действия он не выполнил: не снял украшения, оптическое оборудование и вообще все, что можно продать или обменять. Кашель опять засунул голову внутрь обиталища. Застоявшийся запах исходил от мочеприемника, который застрял возле рычага переключения передач. Оба сиденья блестели от грязно-желтого конденсата. Две маленькие цикады автосигнализации продолжали бесполезно трещать, перемигивались лампочки полудюжины странных приборов, установленных один над другим на дне ракушки, размеренно попискивал кардиочастотомер. С кончиной Рака его автомобиль должен был скоро прекратить существование, пусть даже и непонятным для Кашля образом. Он стукнулся затылком о капельницу, которая свешивалась с крыши над пассажирским креслом, из нее череда капель шла по прозрачной трубке к ошейнику. Жидкая субстанция завершала свое движение по механическим органам ракушки, питая медленный метаболизм сцепления, карданов, клапанов и поршней.

Ноги Червя уже не гнулись, и в уголках его губ появилась пенистая слюна. Кашель подал сигнал Пряжке заканчивать быстрее, он помог ему с осциллографом и склонился между сидений в поисках рычага, открывающего багажник. Шум заставил его поднять голову. Кашель глянул в окошко.

— Ты слышал?

— Да, черт возьми!

Кашель выскочил из машины, в то время как его компаньон пытался пристроить на сиденье Червя. Все пригнулись, стараясь спрятаться за распахнутой дверцей. Токсический удар лудоприна действует около часа, если только этот идиот не проглотил что-либо другое.

Шум нарастал. Было уже ясно: приближается машина.

Кашель осмотрел виадук, состоявший из громадных железобетонных пилонов: в пятидесяти метрах выше и в полукилометре впереди шесть съездов расходились веером. Три — на север, остальные — на юг. Машина должна была находиться практически над ними, она ехала медленно, на минимальных оборотах мощного мотора.

Казалось, обороты падали, машина притормаживала, загодя выруливая на одну из кривых, которые вели вниз. Автомобиль находился еще достаточно высоко, поэтому не было видно, как он сходит с рампы, но это вопрос нескольких секунд. Из-за ветра, который хлестал порывами по рампе и пилонам виадука, шум двигателя и выхлопа органических отходов звучал, будто урчание в животе.

Вонь дизеля, смешанная с человеческими испарениями. Трое скукожившихся в панике на земле. Кашель обнял помповое ружье и пополз под машину Рака, Пряжка последовал за ним, безуспешно пытаясь затащить вниз Червя, который, стоя на четвереньках, рассказывал, как ему хорошо.

Первая рампа перед ними оставалась пустой. Если машина решит съехать по ней, они точно попадут в поле ее обзора. Кашель закусил губу. Раки-отшельники не могут выходить из своих дорогостоящих ракушек: у них нет ног. Даже если им нужно покинуть авто, они перемещаются на руках или скачут на копчике, и то больше чем на два-три метра не могут отойти от машины, ведь именно такую длину имеют трубки, которые связывают их с медицинской аппаратурой, позволяющей питаться и дышать. И все-таки, думал Кашель, этот урод, возможно, вышел из машины, не выключая мотора, чтобы внезапно прыгнуть им на спину и, ухмыляясь, проткнуть их своими пластиковыми зондами. Эта картинка привела к выбросу адреналина, мозг Кашля работал теперь только для защиты, пока не спадет напряжение.

Проклятый Рак не мог быть ни настолько хитрым, ни настолько скрытным. Однажды, примерно десять — двенадцать лет назад, отец Кашля в силу обязанностей участвовал во вскрытии: два симбионта медленно умирали на его руках, испачканных жиром, черной смазкой и кровью, и маленький Кашель получил урок на всю жизнь. Поэтому ему было известно — пусть даже и приблизительно, так, как дети познают жизнь, — что значит быть атакованным машиной для диализа и искусственного дыхания: хрип и покрасневшие глаза под маской, пролежни на ягодицах и спине и сердце, которое улетает в аритмию на высоких оборотах мотора.

Рычание двигателя затихало двадцать секунд, а потом опять стало нарастать. Кашель старался развернуться в своем убогом пространстве под капотом; лежащий за ним Пряжка почти уткнулся носом в его подошвы. Автомобиль вновь приближался.

Завизжали покрышки. Выстрелы ударили по асфальту, окатив людей ливнем крошева. Примерно в тридцати метрах, недалеко от того места, где их застал врасплох Рак, покрытый грязью симбионт закрутил машину так, что заставил стонать резину. Он с ревом повышал обороты. Притаившись под машиной, Кашель видел в контражуре темный профиль водителя, перезаряжавшего ружье.

Кашель прицелился и обрушил град выстрелов на врага: решетка радиатора, заляпанная сухой грязью, развалилась надвое, как разрезанный пополам арбуз, ветровое стекло разлетелось фонтаном сверкающих брызг. Машина, ускоряясь, рванула вперед, прямо к троице нотехов. В ливне пуль Кашель видел капот машины, теряющей кусок за куском: фары взорвались, крылья отлетели вверх и грохнулись на асфальт, превратившись в металлолом. Передние колпаки отскочили, ударившись о бордюр тротуара.

Пряжка поднялся из-за укрытия, а Червь так и лежал на асфальте, закрыв руками голову… Кусок кузова перелетел через преграду, за которой прятался Кашель, автомобиль затормозил и крутанулся на месте. Водитель открыл огонь. Вокруг Кашля под ударами пуль, страдая, орало железо. Под кузов влетел град дымящихся осколков. Кашель чувствовал, как они впиваются в тело — в ноги, спину, ягодицы. Прижавшись щекой к земле, он видел Червя, который вздрагивал под градом пуль, вспарывающих его спину.

Последним усилием он вытолкнул из-под раскаленного листа металла помповое ружье. Выстрелы прекратились. Ракушка медленно завершила движение вокруг руин и остановилась в двух метрах с левой стороны. Кашель смотрел на нее с отвращением. Она выглядела ветераном тысяч дуэлей — таких же, как эта, — с вмятинами и синяками, с длинными царапинами вдоль дверей и взорванных окон. Пучки волос застряли в решетках, прикрывающих фары. Под слоем грязи угадывалась краска. Задние крылья были покрыты кровью и органическими останками сбитого млекопитающего. И что это за хреновы шипы по боками багажника?

Прозрачная негнущаяся рука показалась из окна. На бицепсе — татуировка шестеренки, пронзенной молнией. Рука держала прозрачный пластиковый пакет, какой используют в госпиталях для плазмы крови или медицинских растворов. Внутри угадывалась мутная моча. Рак бросил его на землю, а второй, с черноватым калом, внутри которого сверкнул цилиндр хромированного металла, швырнул Кашлю…

Каррутер медленно въехал в механический отсек № 19, выключил мотор и расслабился. Он чувствовал себя старым и уставшим. Откинув голову на подголовник, он начал массировать лоб. В голове мучительно пульсировало, руки дрожали. Две белесые трубки исчезали в отверстии под крючковатым носом, испачканным кровью. Он проверил на кокпите артериальное давление и пульс: все о'кей, сервисные машины уже ввели в систему циркуляции пару миллиграммов лабеталола и диклофенака, чтобы остановить воспаление, начавшееся из-за впившегося в щеку осколка. Страшно хотелось пить, и мучил неудержимый зуд в бедре. Каррутер услыхал, как сзади, за спиной, с металлическим шумом закрылась ролета. Под пологом механического отсека зажглись четыре неоновые лампы в защитных стальных решетках, забитых мертвыми насекомыми. Две ночные бабочки вспорхнули и полетели искать тишину и темноту в другом месте. Каррутер слышал цикадную трель дозатора капельницы. Костистой рукой он нажал красную кнопку на руле, и жидкость цвета амбры перестала циркулировать в его предплечье. Он отодрал пластырь, который держал иголку, и вырвал ее. Веки смыкались, хотелось заснуть хоть ненадолго, но он знал: скоро должен прийти сервисбот, чтобы проверить, все ли в порядке. Позволь себе закрыть глаза — и увиденное раньше взорвется под веками ослепляющими огнями, закружится голова и станет легким шариком, плывущим в воздухе вдоль цементной дороги. Дробный стук в уцелевшее окошко заставил резко вскочить. Каррутер глянул на возникшую за грязным стеклом металлическую фигуру. Это был сервисбот третьего поколения, старый и плохо ухоженный, с полуприкрытым глазом из смеси помутневших от гноя линз. Он держался на двух субтильных ногах, смазанных серым дегтем. Круглая шапочка на голове была разукрашена призмами и зеркалами, словно они только и ждали, когда включится большой свет.

— Я тебя починю, Каррутер, — изрек сервисбот, — дай только время, чтобы почистить эту рухлядь и найти запчасти.

Голос был юношески ободряющим. Такие ему нравились. Каррутер устало улыбнулся и поправил зонды в ноздрях.