Барбара Фришмут - Пора созревания

• Название: Пора созревания
• Автор: Барбара Фришмут
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-020833-2, 5-9713-0706-1, 5-9578-0470-3

Пачка пожелтевших листов, случайно купленных на блошином рынке… Удивительная переписка, которую великий восточный поэт-безбожник вел с интеллектуалкой-аббатисой маленького немецкого монастыря… Это трудно представить? Да. Но еще труднее осознать, что, согласно всем историческим фактам, поэта и аббатису разделяет столетие! Специалисты по средневековой тайнописи погружаются в загадочные тексты — и постепенно начинают понимать, что столкнулись с одной из самых удивительных тайн прошлого. Понимают они также и другое: за ними неотступно следят люди, которые не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть этими письмами…

---

Я рискнула напомнить, что Турция никогда не была колонией, что она называлась империей — Османской, и даже в конце Первой мировой войны, когда ей угрожала раздробленность в угоду соперничавшим супердержавам, она преодолела все беды-горести и стала независимым государством, под стать европейским странам.

— Не важно, — сказали дамы, — нас интересуют лишь письма легендарной Вендлгард, которые имеют особенное значение для нашей секции «Женское образование». Недаром свидетельства, которыми мы располагаем, указывают на Вендлгард, а не на какого-то Незими.

Я не могла разделить подобного взгляда на предмет: для меня переписка подразумевает участие двух человек, по-моему, она тем и ценна, что позволяет узнать, кто, как и на что реагировал. Достоверные расшифровка и истолкование рукописи немыслимы, если у исследователя нет полного материала. А поскольку присутствующие были не способны или не хотели прийти к мало-мальски толковому решению, я подумала, не пора ли отправить их по домам.

— Буду рада, — заверила я на прощание гостей, — любым конструктивным предложениям по поводу сотрудничества и координации дальнейших действий. В противном случае придется самой поискать контакты в научных кругах и привлечь более беспристрастных экспертов.

У собравшихся вытянулись лица, мне пришлось проявить силу воли как в отстаивании своего решения относительно рукописи, так и в желании проводить всех до самой двери, которую я незамедлительно заперла, хотя на улице темнеть еще и не начинало.

Нашествие незваных гостей так меня утомило, что я плюхнулась в кресло-качалку, в общем-то намереваясь слегка отдохнуть, однако крепко заснула и очнулась лишь тогда, когда луна выплыла из моря облаков и моих ушей достигли знакомые звуки жизнедеятельности барсука. Может, он опять не один?

Поскольку я полагала, что знаю, кто в ответе за мое вчерашнее беспокойство, то не испугалась. Честно говоря, увлеченность доцента Самур-оглы убеждала меня в отсутствии опасности больше, чем тщеславие прочих конкурентов. Поэтому, выйдя на террасу, я даже не вздрогнула. В саду на плетеном стуле сидел Самур-оглы. Справедливости ради следует признать: как мужчина, он весьма недурен.

— Наконец-то мои телепатические усилия принесли плоды…

— Телепатические?!

— Я не хотел тревожить вас резким звуком дверного звонка, а ночи в Альпах все-таки прохладные.

Он встал, и я заметила, что его знобит, несмотря на шладмингер. Пришлось снова пригласить его в дом.

— Эта рукопись — шанс моей жизни, — пустился в долгие объяснения Самур-оглы. — Вся моя научная биография связана с Незими. И вдруг я узнаю о переписке! Я бросаю дела, продаю все, что только можно, и отправляюсь в Центральную Европу, так сказать, следую за своей звездой по единственному, хотя и обманчивому, следу. И тут, на пороге мечты, происходит маленькое недоразумение: к вашим ногам падает то, чему я отдал столько сил.

Да, Самур-оглы удалось заставить меня увидеть проблему его глазами. Но я быстро пришла в себя и открыла бутылку красного:

— И что дальше?

— А то, что вы и я — единственные по-настоящему заинтересованные лица. Подтверждения тому — ваше увлечение личностью Вендлгард и моя специализация по Незими.

— Откуда вам известно, что я хочу заняться аббатисой? — Немного риторики в моем исполнении против силы убеждения Самур-оглы не помешает.

— Совпадение такого рода без причины не бывает. — Самур-оглы показал взглядом на Iris elegantissima, который как раз выпустил молодой листок, похожий на маленький зеленый ятаган. — Кроме того, изучая Незими, я нашел ключ к его тайнописи.

У меня закружилась голова. События развивались слишком быстро. Даже барсук в саду зачавкал энергичнее. Небось обнаружил позднюю малину.

— И Унумганг знает способ. Он мне продемонстрировал.

— Наверняка огнем. — Тон Самур-оглы выразил презрение. — Вчерашний день. Кроме того, можно повредить рукопись. Уверен, Вендлгард и Незими применили защиту против огня, она начинает действовать с четвертой строки, ведь суды инквизиции всегда работали с огоньком.

Меня его слова убедили, не знаю почему.

— А вы какой метод предлагаете?

Я ждала, что он ответит: «Водой!» Но турецкий доцент только надул щеки.

— Подумайте о смысле слова «незими». Ведь очевидно — текст появится на свет от дуновения!

Это заключение показалось мне верным. Я стала протягивать Самур-оглы лист за листом. Он сумел выдуть из небытия все тридцать две страницы, хотя к концу процесса совершенно выдохся.

Светлая голова! Потрясенная, я подала ему бокал вина — заслужил!

— Однако нечестно лишать остальных возможности ознакомиться с рукописью, как по-вашему? Наверняка и в их умах тоже происходило брожение, иначе они бы сюда не примчались…

Самур-оглы отпил из бокала и кивнул, впрочем, без восторга. Проявленный текст мы пропустили через мой старенький ксерокс, и я сделала достаточно копий, прежде чем оригинал испарился.

— Полагаю, копии вы раздадите завтра, не ранее полудня…

И как он догадался, что прежде всего мне хотелось бы отоспаться после пережитого?

— У меня в запасе по крайней мере ночь. — Он улыбался с победоносным видом.

— Так вы знаете код! — В этом человеке меня больше ничто не удивляло.

— Надеюсь, кое-что смыслю в тайных шифрах. — По лицу турка по-прежнему блуждала улыбка. — Тем не менее предстоит тяжкий труд. Я должен вернуться в Стамбул, без справочников мне не обойтись. — Он поднялся.

— Позвольте? — Взял верхнюю копию, свернул трубочкой и сунул во внутренний карман шладмингера.

— Вы дадите знать о продвижении ваших изысканий?

— Elbet! — ответил он.

Я мысленно перевела — «непременно».

— А барсук? — Я все еще слышала, как тот возится в саду.

— Оставляю его вам в знак благодарности за вашу доброту. Пусть вас охраняет.

Радоваться ли мне подобному подарку? Сомневаюсь. Похоже, с малиной придется попрощаться. Рано или поздно зверюга доберется и до луковиц лилий. К сожалению, дареному коню…

Ночью мне приснилась переписка Вендлгард фон Лейслинг и Незими, словно текст никогда и не был зашифрован. Но, когда я пробудилась — вот проклятие человеческой памяти, ничего не сохраняющей на жестком диске! — в голове у меня остались лишь смутные отрывки сна. После завтрака я попыталась описать ночное видение, хотя бы в общих чертах, и не смогла. Бумага, лежавшая передо мной, сохранила девственную чистоту, уподобившись поблекшему манускрипту: я все забыла.

Утренний молочный туман постепенно скис, сначала осев хлопьями вокруг горы, потом улегшись ей на плечи, и ветру пришлось поднатужиться, чтобы вымести его из трещин и складок между хребтами. Кажется, сегодня дождь не соберется, хотя и на вчерашнюю жару рассчитывать не приходится.

Я стояла у окна, с бесстрастием созерцая природу и с крайним любопытством Iris elegantissima, точнее, зеленый ятаганчик. Могу поклясться, он увеличился в размерах. Вдруг я услышала хрип и пыхтение. Опять барсук? О нет! Какая наглость — средь бела дня… Лично против барсука я, конечно, ничего не имела, но мои тыквы! Чего доброго, зверюге захочется почавкать ими!

Однако это был не барсук. Пат, профессорша в зеленом спортивном костюме, взбежав вверх по склону, топталась у меня на подъездной дорожке. Веснушки на лице потемнели от пота, рот жадно хватал воздух. Переведя дух, американка поздоровалась.

— Не хочу показаться навязчивой, — сообщила Пат, следуя за мной в дом пружинистым шагом, — но ясно как Божий день: нужно действовать незамедлительно!

При всем уважении к моей персоне она, мол, вынуждена напомнить об ответственности за судьбу текста. Нельзя допустить, чтобы корреспонденцию постигла участь гностических трудов Наг Хамади, где Магдалина представлена не грешницей, а подругой Иисуса. Или же ранних списков Евангелия, которые в IV веке добрые люди спрятали в урнах, спасая от озверевших монахов. Свитки были обнаружены только в 1945 году, да и то случайно, а потом десятилетиями томились в ожидании публикации вследствие свары из-за прав на владение и использование.

— Письма Вендлгард и Незими не менее ценны для науки! — настаивала Пат. — Вы, как писательница, обязаны всемерно способствовать их изданию на достойном научном уровне!

Неужели обязана? Пат без ложной скромности предлагала себя в качестве наилучшего из возможных консультантов. Между тем мы стояли в гостиной, на обеденном столе лежали поблекший оригинал и свеженькие копии. Я взяла отксеренный экземпляр и как бы между прочим спросила коллегу:

— Разве Августа не любит утренние пробежки?

Пат с презрением, свойственным представительницам нашего пола, бросила:

— Эта лентяйка до сих пор дрыхнет, хотя легла вчера в одно время со мной. Впрочем, о ее привычках можно судить по присутствию задницы, — она показала размер, — и отсутствию профессорского звания. Понимаете, в своей области мы конкурентки, тут кто не успел, тот опоздал! Но в том, что переписку готовить к печати должны женские руки, я с ней полностью согласна.